Где мы начали (ЛП) - Муньос Эшли

— Какое решение, Ривер? — Уэс застонал, подвинувшись и стараясь не давить на спину.

Я повернулась к нему и улыбнулась.

— Я остаюсь. Так что нет, это не имеет значения, хочешь ты этого или нет. Я уже все решила.

Взгляд Уэса резко метнулся от вида за окном ко мне.

— Что?

Я взяла его руку и прижала костяшки пальцев к губам.

— Я остаюсь. Если ты не хочешь торопиться, потому что боишься, что я снова уйду, тогда ладно. Можем сделать и так. Но я ничего не жду, Уэс. Клуб — часть тебя, и часть меня. Сайлас сказал, что у моего отца действительно мало времени, и, как бы я ни злилась на него, я хочу провести оставшееся время рядом с ним. Хочу просыпаться с тобой каждый день. Хочу детей.

Он потянулся через консоль и прижал ладони к моим щекам. Его губы коснулись моих, затем раздался шепот:

— Я хочу вечность. Если ты согласна остаться, быть моей, ты должна понять, что это навсегда. Я следил за тобой, когда ты уехала в Вашингтон. Ты никогда не была свободна от меня. В этот раз я даже не позволю тебе уйти.

Я рассмеялась, проводя пальцами по его волосам.

— Тогда мое будущее — твое, Уэс. В любом случае, я думаю, наша история заслуживает еще одной главы.

Он улыбнулся мне в губы.

— Да, черт возьми, так и есть.

Неделю спустя

Хижина утопала в золотых лучах, солнце мягко заливало светом долину.

Прикрыв глаза рукой, я взглянула на холм на хребте и улыбнулась. Мы с Уэсом планировали переехать в новый дом на следующей неделе, и я не могла нарадоваться. Киллиан организовал уборку, и когда мы вернулись через три дня, не осталось и намека на произошедшее там убийство. Я наконец смогла осмотреть новое жилье.

Уэс построил для нас трехэтажный дом мечты. Он был великолепен, каждая деталь — цвета, ручки, смесители — все было таким, как я мечтала, листая Пинтерест в постели и представляя нашу жизнь.

Участок занимал пять акров, и, хотя дом стоял на вершине холма, двор, простиравшийся за ним, был ровным, с густой травой и высокими деревьями. Идеальное место для семьи. Кольца на пальце пока не было, но оно и не требовалось. Навсегда было выгравировано на моем сердце. Пока я дышу, Уэс будет моим.

Шуршание шин заставило меня обернуться. К хижине подъехал старый пикап.

Я плотнее запахнула кофту, подходя ближе, и смотрела, как Саша обходит машину, чтобы помочь моему отцу выбраться с пассажирского сидения. Он выглядел бледным, осунувшимся. Боль сжала грудь — мне предстояло снова пережить его потерю. Врачи говорили, что при раке поджелудочной у него было от шести месяцев до трех лет, но бывали и исключения.

Отец улыбнулся, увидев, что я подхожу, и крепко обнял меня.

Мы решили начать заново. Без клубных интриг, без использования меня в качестве приманки для Дирка. Теперь каждую субботу мы встречались в хижине за завтраком. Когда переедем в новый дом и Уэс разрешит, мы будем устраивать воскресные ужины. Я даже планировала пригласить Сайласа — отец сказал, что на следующей неделе они с Сашей женятся в городской часовне.

Они купили ранчо в часе езды от Пайла, где Саша разобьет сад, а отец проживет остаток своей жизни женатым и счастливым.

Отец обнял меня за плечи, и мы направились к входной двери, но затем он резко остановился.

— Помнишь те стеклянные банки, что мы закапывали здесь? — Он окинул взглядом участок за хижиной.

Я кивнула.

— Я пыталась найти их, когда жила здесь… Думала, вспомню, как мы делали это в последний раз.

Он направился к краю дома, что-то напевая себе под нос.

— Я приготовлю завтрак, ладно? — крикнула Саша, заходя внутрь хижины.

Мы с отцом шли вдоль деревьев, пока он не остановился у одного из молодых. Носком ботинка он ковырнул мягкую землю.

— Вот здесь. Я ориентировался на эту линию. Видишь, как деревья образуют подкову?

Он был прав. Не идеальная, но форма угадывалась. Я опустилась на колени, и стала копать пальцами, не уверенная, понадобится ли нам лопата.

Мой отец просто терпеливо ждал, пока я выкапывала «сокровище». Я уже хотела сдаться, когда мой ноготь стукнул о что-то твердое. Я посмотрела на него с широкой улыбкой на лице. Он опустился на землю рядом со мной и помог выкопать банку. Освободив банку, я подержала ее между нами, разглядывая помутневшее от времени стекло.

Я попыталась отвинтить крышку, но она не поддавалась.

— Дай-ка попробую. — Он дернул сильнее, и мы услышали хлопок.

Я снова почувствовала себя ребенком, когда он высыпал на мои ладони фиолетовый песок. Слезы навернулись на глаза.

— Помнишь, о чем мечтала? — спросил он, глядя на меня с непривычной нежностью.

Прочистив горло, я кивнула.

— Когда я была совсем маленькой — о лошади. Когда мне исполнилось девять — о Питере Пэне.

Отец рассмеялся, вероятно, не понимая, но мне было тепло от воспоминаний.

— Уэс рассказывал мне истории, когда я забиралась в его домик на дереве. Любимая была о Питере Пэне и Венди. В ту первую осень, когда ты привез меня сюда, я загадала, чтобы у меня появился мой собственный потерянный мальчик, который увез бы меня на остров, подальше от всего, что я когда-либо знала.

Мягкий голос моего отца звучал между нами, когда он сидел рядом со мной на земле, глядя на фиолетовый песок, который я называла «сокровищем».

— Но «Питер Пэн» не о них, — тихо сказал отец. — Это история о потерянных мальчишках и капитане Крюке.

— Для меня — о них, — улыбнулась я. — Я думала о том, каким приключением для Питера стала Венди, когда появилась в его жизни, та, кому он мог рассказать о своем острове. Русалки, крокодил… Она была для него новым приключением. Таким, какого у него никогда не было ни раньше, ни когда-либо позже, таким, что может дать только первая любовь, — улыбнулась я сквозь ком в горле.

Отец пристально смотрел на меня, пока я стряхивала со своих рук последние крупицы песка.

— Знаешь, у меня никогда не было ничего, что я мог бы тебе подарить. Бедный отец-одиночка, у которого был собственный клуб, позволявший зарабатывать хоть какие-то деньги. Я хотел оставить тебе что-нибудь, дать тебе нечто большее, чем фиолетовый песок и воображаемую волшебную пыльцу. Я думал, что, отпустив тебя и разорвав связи с этим местом, подарил тебе свободу. Я вернул тебя только потому, что у меня появился шанс оставить тебе это место.

Его глаза затуманились, ореховые стали золотистыми, когда солнце вторглось в наш маленький тенистый уголок. Он вздернул подбородок и продолжил:

— Я разрушил наши отношения, дорогая. Я знаю, что не заслуживаю тебя, но, как ты думаешь, могла бы ты дать старику второй шанс?

Я рассмеялась сквозь слезы, встала на колени и обняла его.

— Я уже планирую семейные ужины, пап. Я люблю тебя.

Как только он отстранился, я помогла ему подняться, и мы направились обратно в хижину.

— Может быть, теперь, когда мы выбрались из клуба, ты сможешь жить той жизнью, о которой мечтала с Уэсом. — Тихо пробормотал он.

Улыбаясь, мы обогнули хижину и вернулись к входу, где я увидела мотоцикл, припаркованный рядом с грузовиком. У меня внутри все сжалось от волнения, когда я поняла, что Уэс ждет нас внутри.

— Думаю, что мы еще какое-то время будем связаны с клубом. Да и Уэс помог мне понять, что не все корни так уж плохи.

Отец поцеловал меня в лоб, открывая сетчатую дверь.

— Рад, что ты вернулась, милая.

— Я тоже рада, пап.

И впервые в жизни я сказал это искренне.

Глава 26

Уэс

Киллиан ждал меня, когда я подъехал к дому.

Он должен был помочь уложить газон, пока солнце не поднялось слишком высоко и не стало невыносимо жарко. Через несколько дней мы с Калли переезжали в новый дом, и я хотел сделать ей сюрприз — привести двор в порядок. Киллиан предложил свою помощь — ну, вообще-то, многие парни предложили, но я хотел поговорить с ним наедине.