Бросаешь мне вызов, Тихоня? (СИ) - Майер Кристина

В центр выходит высокая стройная девушка. Ветер раздувает ее длинные темные волосы. Несмотря на холод на девушке почти нет одежды. Ботфорты, чулки в сетку, короткая кожаная юбка и тонкая курточка, длина которой не прикрывает даже пупок с камешком пирсинга. Демьян все-таки защелкивает на себе ремень безопасности. Он сосредоточен и собран, смотрит перед собой.

Грид-герл поднимает сжатый кулак в воздух, медленно разгибает пальцы, словно отсчитывает секунды. В зажатом кулаке красное кружево, которое падает на землю с последним разжатым пальцем. Ветер кружит тонкую вещицу прежде чем она упадет на асфальт. Все успевают рассмотреть, что это не просто кусок ткани, а трусы. Несложно догадаться, кому ветер обдувает голые ягодицы. Хотя этот кусочек кружев вряд ли бы спас девицу от холода.

Как только трусы касаются асфальта, машины в едином порыве срываются с места. Вцепившись мертвой хваткой в ремень безопасности, я от страха ничего не вижу и не слышу, только ощущаю бешеную скорость и шум крови в голове. Пару минут уходит на то, чтобы ко мне вернулось зрение и слух. Мое сердце все еще пытается проломить ребра, но уже не так отчаянно.

— Раяна, успокойся, я не хочу, чтобы тебе стало плохо, — голос Демьяна звучит ровно, он пытается меня успокоить. — В мои планы не входит нас угробить. На тебя у меня совсем другие планы, — не отвлекая внимания от дороги. Я поражаюсь, как он может так спокойно говорить! На нас со всех сторон летят машины соперников, мы в последний момент уходим от столкновений. Если я выживу в этой гонке, выйду отсюда седая! Мне даже не интересно, какие у Демьяна на меня планы. Я хочу остаться живой и здоровой!

Кто-то слетает с трассы, я зажмуриваюсь, долго боюсь открыть глаза даже после того, как Кайсынов уверяет, что там все в порядке. К концу первого круга у меня проседает от криков голос, пальцы, вцепившиеся в ремень безопасности, нужно будет разгибать с помощью щипцов! А еще мне срочно нужно сделать кардиограмму, сердце точно заработало пару диагнозов. Боже, впереди еще два круга! С приличным отрывом лидирует в гонке Самсонов, но я не могу за него порадоваться, все чувства кроме страха и паники в глубоком анабиозе!

Снижая скорость, не заезжая на следующий круг, Демьян покидает гоночную трассу. Под удивленный гул мы проносимся мимо болельщиков. Я оглядываюсь назад, не могу понять, что происходит.

— Куда мы едем? — озвучиваю вопрос, который уже несколько секунд бьется в голове.

— Я похитил тебя, Тихоня…

Глава 70

Демьян еще спит, когда я выбираюсь из постели. Даже через толщу одеяла, чувствую утреннюю эрекцию, которой он толкается мне в ягодицы во сне. Давлю в себе волну возбуждения. Я не могу спокойно на него реагировать, мое тело рядом с ним сходит с ума. Заканчиваю пытку, откинув тяжелую руку, которой он меня то ли удерживал, то ли согревал, аккуратно сдвигаю одеяло, что нас разъединяло, опускаю ноги на пол.

Кайсынов заботливо оставил возле кровати бежевые тапки, мои ноги тут же утопают в мягкой плюшевой ткани. Вчера я сказала, что мне ничего от него не надо, но если застряла я тут с ним на неопределенное время, отказываться от его заботы глупо. Бросаю взгляд на бежевую сумку, в которой лежат вещи, которые Демьян купил специально для меня. Вчера оттуда он доставал пижаму и пару развратных ночных сорочек.

— Я за черную, — улыбаясь, демонстрировал мне кружевное безобразие. — К ней еще всякие прибамбасы имеются, — подмигнув. Не смущаясь, что я с ним не разговариваю, он разложил сорочки на постели. — Не нравится? Тогда белую?

— Я лягу в своих вещах, — не глядя на похитителя. Я до сих пор была зла на Кайсынова и не хотела с ним разговаривать.

— В своих будет неудобно, — забрав с постели сорочки, он кинул на кровать упакованную в коробку пижаму и вышел из спальни. Быстро приняв душ и переодевшись, залезла под одеяло и почти тут же уснула.

Мы ехали почти всю ночь. На мои просьбы остановить машину или развернуться и ехать обратно, он спокойно отвечал одно и то же:

— Раяна, у тебя каникулы. Пока мы не разберемся во всем, что с нами случилось, в городок не вернемся.

— У меня учеба. Прости, но ты не стоишь того, чтобы из-за тебя похерить свое будущее, — сложив руки на груди, проговорила очередную гадость.

Я вообще всю дорогу не стеснялась выплескивать боль и обиду, маскируя свои чувства за грубостью и излишней жестокой прямолинейностью. Кайсынов злился, играл желваками, но продолжал везти нас в известном только ему направлении.

— В университете проблем не будет, я обо всем договорился. Я не дам тебе похерить наше будущее.

— Ты с этим замечательно справился без меня, нет никаких «нас» и общего будущего, — голос истерично дрожал.

Как же тяжело…

Мне было невыносимо находиться с ним в замкнутом пространстве. Мои рецепторы и чувства оживали. Его слова реанимировали надежду, а я пыталась ее задушить. Я знаю, как бывает больно, когда от тебя отказываются.

— Значит буду исправлять! — зло процедил он, вжимая педаль в пол. Я так устала от многочасовых эмоциональных качелей, которые на протяжении нескольких часов кидали меня из крайности в крайность, что я даже перестала следить за спидометром, отвернулась к окну и закрыла глаза. Уснуть так и не смогла, а в бессмысленных разговорах не видела толку.

Я не знала куда мы приехали. Было интересно, но я решила, что лучше откушу себе язык, чем спрошу. Заезжая за высокий забор, Демьян предупредил, чтобы я не думала бежать.

— Вокруг на несколько километров густой лес, водятся дикие звери, — то ли пугал, то ли говорил правду…

Спустившись на первый этаж, сходила у уборную, умылась. Накинув куртку Кайсынова, в которой было теплее, чем в моей, вышла на крытое крыльцо. Бежать бы отсюда…

А куда?

Демьян не лгал, вокруг действительно только лес. Наверняка в округе этот загородный дом не единственный, но до соседей нужно еще добраться и не факт, что они будут дома. В такой глуши только маньяки могут жить круглый год. Тут ведь никакой цивилизации, даже телефоны не ловят!

Спускаюсь с крыльца и по чистым каменным дорожкам обхожу территорию. Я не ищу пути побега, я просто осматриваю место, где мне придется жить какое-то время. Дорого-богато! Ну и красиво, конечно. Хотя в апреле-мае, когда начнут цвести деревья и цветы, тут будет вообще нереально. Пальцы на ногах замерзли. Я уже несколько минут их поджимаю, словно это даст им возможность согреться, но становится только хуже. Да и тонкая пижама не спасает от ледяных порывов ветра, все, что не спряталось под дубленкой Кайсынова, напрочь отморозилось. Возвращаюсь к дому. Демьян стоит на крыльце в одних домашних штанах и курит. На пару секунд залипаю на его голом торсе, но тут же отводу взгляд и надеваю на лицо выражение безразличия. Совсем не чувствует холода?

— Ты мне кровь разогнала, когда я тебя в доме не нашел, — затягиваясь, медленно выдыхает дым в небо.

— Вышил остудиться? — не удерживаюсь от шпильки, хотя дала себе обещание не разговаривать с ним хотя бы сутки.

— Раяна, может зароешь топор? Хватит воевать. Я сам себя наказал, когда от тебя отказался, — тон его голоса, слова, которые произносит проникновенно, затрагивают душу. Виноватый тяжелый взгляд, руки сжатые в кулаки вместе с недокуренной сигаретой. Ему сложно. Вижу, что действительно хочет поговорить, исправить то, что разрушил, только я не уверена, что хочу этого.

— Я замерзла, — прохожу мимо него, захожу в дом. Вижу, как поддается ко мне, но заставляет себя остановиться.

Достаю из сумки лиловый домашний костюм, комплект дорогого белья и носки. Демьян не идет за мной, не мешает принимать душ, не врывается, хотя я постоянно кошусь на дверь ожидая, что он войдет. Ему ведь плевать на запреты. Кайсынов всегда поступает так, как хочется ему.

Спускаюсь на первый этаж, тут витают волшебные запахи приготовленной еды. На них реагирует мой желудок, напоминая, что я голодная. Кухню нахожу по запахам.