Обещаю, больно не будет (СИ) - Коэн Даша

Ласково дотронулась кончиками пальцев до недельной щетины на его подбородке и словила жаркий удар кипящей лавы в живот. Сердце же в полнейшем ауте от счастья валялось где-то за рёбрами в отключке и лишь изредка поскуливало от упоения. И в голове такая приятная пустота...

— Я тебя люблю, — прошептала я тихонечко, чтобы не разбудить спящего парня, а затем подалась вперёд и ласково коснулась его губ своими. Потёрлась носом о его нос. Счастливо вздохнула и улыбнулась, не веря в том, что душу затопила непривычная мне эйфория.

Ведь меня наконец-то полюбили. Я была нужна. Я больше не была одинока!

Вчера я так и не призналась вслух в том, что все взаимно, но сегодня…

Глянула на часы, висящие над дверью — начала седьмого утра. Но, несмотря на то что в последнее время со сном в моей жизни была острая напряжёнка, я знала, что уже не смогу заснуть. Слишком много адреналина было в моей крови. Слишком много радости вместила в себя душа. Слишком много нерастраченной любви рвалось наружу.

А потому я последний раз чмокнула Ярослава в губы, а затем максимально осторожно выпуталась из его объятий, натянула на себя атласную коротенькую кружевную пижамку и двинула на выход из спальни, раздумывая чем бы удивить парня на завтрак. В голове крутились рецепты блинчиков и запеканок, пока я умывалась и чистила зубы, а я меж тем прикидывала все ли ингредиенты есть в наличии.

Вроде бы да.

На кухне открыла холодильник и замерла поражённо.

— Перенервничала, — кивнула сама себе и подхватила с полки мобильный. Покачала головой, изумляясь своим поступкам и тут же припомнила, как перед приходом Ярослава пила ледяную минералку, пытаясь хоть немного успокоить расшатанные нервы, ни на минуту не выпуская из рук гаджет, опасаясь, что могу пропустить звонок от Басова.

Ту же поставила телефон на зарядку и принялась за тесто на блинчики. Но не успела даже разбить все яйца в миску, как мобильный включился и на него тут же посыпались входящие сообщения и уведомления о пропущенных. Спустя ещё минуту экран загорелся, показывая, что мне звонит Марта.

— Седьмой час утра. Ты чего не спишь, горемычная? — приняла я вызов.

— Волнуюсь за тебя!

— Не стоит. Всё классно, — почти теряя сознания от радости, выдохнула я и прикрыла глаза ладонью.

— Отдалась ему, да?

— Полностью, — закивала я и тут же захихикала как дурочка.

— Ты счастлива, Ник?

— Очень, — осипла я от шкалящих эмоций.

— Блин, Истомина! Я сейчас разрыдаюсь, — надломился голос Максимовской.

— Ты чего? — забеспокоилась я.

— Он тебя увезёт!

— Куда?

— В Москву свою резиновую, что б её черти драли!

— Я не поеду...

— Да ага, расскажи эту сказку кому-нибудь другому, подруга, — всхлипнула Марта, и я тут же услышала на заднем плане голос Фёдора, который принялся ласково успокаивать свою девушку.

— Он не звал.

— Он любит тебя как умалишённый, Ника. Это просто вопрос времени. Я не удивлюсь, если до конца года ты сменишь паспорт и фамилию.

— Марта, — покачала я головой, а сама пальцы скрестила.

— Ладно, Басова ты недоделанная, живи! Но, чур, меня не забывай. Я же люблю тебя!

— А я люблю тебя, Марта.

— Всё, прощай. Я пошла реветь! — и отключилась, пока я стояла и слепо смотрела в окно, на то, как два голубя уселись на ограждение балкона и склонили к друг дружке свои пернатые головы.

Минуты через три вспорхнули, а я отмерла и вздрогнула, так как в моей руке вновь завибрировал телефон, оповещая о входящем звонке. Я думала это снова Максимовская, но на этот раз номер был незнакомым. С тремя шестёрками на конце.

‍— Алло? — решилась я всё-таки принять вызов.

— Вероничка, — услышала я хрипловатый и тягучий как мёд голос в трубке. И явно пьяный.

— Аммо?

— Я, — довольно выдавил тот.

— Откуда у тебя мой номер?

— Я душу дьяволу продал за ночь с тобой..., — пропел он, закашлялся и рассмеялся.

— Странный выбор собеседника в шесть утра воскресенья, не находишь?

— Ну мы же не враги, Вероничка, — поцокал языком. — Помнишь, как я тебя в не за правду любил, м-м?

— Ты бредишь, Аммо?

— Отнюдь. Я просто самых честных правил.

— Сомнительно, но допустим. Дальше что?

— Дальше? Ах, точно. Вероничка, дорогая ты моя, люби-и-имая! — я даже не удержалась и беззвучно рассмеялась, слушая его пьяные в дугу речи. — Свет очей моих, услада сердца моего...

— Раф!

— Он сказал тебе? — его тон с дурашливого в одно мгновение трансформировался в жёсткий и хлёсткий.

— Кто?

— Ника, Ника, Ника... не тупи-ка!

— О чём ты? — сглотнула я и почувствовала раздражение от этого разговора.

— О том, почему Ярик задержался в нашем славном городе? Почему подкатил к тебе? Почему вновь упорно бил челом и с надеждой заглядывал в твои глаза?

Ноги мои подкосились, а горло забил прогорклый ком надвигающейся катастрофы. От шока я не могла произнести ни слова, только открывала и закрывала рот, словно выброшенная на берег рыба. И чувствовала, что вновь умираю.

— А ты поверила, да? — продолжал глумиться надо мной Аммо, а я только и была в состоянии, что слушать его и распадаться на атомы. — Любовная любовь, все дела?

Да, я поверила...

— Уже придумала имена вашим детям, Вероничка? В твоей голове отзвонили брачные колокола? Оу... прости, я не хотел тебя расстраивать, милая моя...

Отбросила от себя телефон, в котором всё что-то болтал Аммо и смеялся как спятивший Джокер, а затем схватилась за голову и принялась раскачиваться на табурете из стороны в сторону, не понимая, что делать.

Кому верить?

Ведь Ярослав сказал мне, что ничего не было, кроме любви. А я должна была ему верить! Ему одному! Так? Так! Вот я сейчас пойду к нему и всё...

Экран телефона вспыхивает от нового входящего сообщения. Это СМС-банкинг. Кто-то пополнил мою карту на шестизначную сумму. Я впадаю в оторопь, но оторвать взгляд от мобильного не могу. Я уже не в себе. И мне бы бежать и пытать Басова, а я сижу тут в полнейшем ступоре и зачем-то читаю входящие от Аммо.

«Это тебе компенсация, Истомина. Мальчики баловались, не обессудь. Купи себе бусики-трусики и не грусти. Жизнь — боль, всякое случается».

И следом три аудиофайла, которые я незамедлительно принимаюсь слушать.

Первый:

«— Надолго вообще к нам?

— Постараюсь побыстрее всё закончить с подготовкой к строительству и свалить.

— А что так?

— Провинция. Скучно. Пресно. Клубы. Доступные тёлки. Голимая муть...

— Ты просто не всех перебрал, Бас. Есть тут одна Снежная Королева. За три года на потоке никто склеить не смог.

— Даже ты?

— Даже я.

— Красивая?

— Крем де Ля Крем. У нас даже ставки денежные ставили, кто уведёт главный приз и сорвёт вишню, но воз и ныне там.

— И много на кону?

— Прилично. Но суть дела не меняет. Тут уже скорее спортивный интерес.

— Ну, допустим, заинтересовал.

— Вангую — провалишься. Так же, как и все.

— Спорим, что нет?

— Давай».

Второй:

«— В жопу засунь себе свои игры, Аммо.

— Скажи, что не мечтал об этом все эти годы.

— Да мне насрать на эту тёлку! Ясно тебе?

— Да не вопрос.

— Хоть ещё раз её натяни во все щели. Плевать!»

И третий:

«— Передумал?

— Угу.

— И какой план?

— Поиграем. Обещаю, больно не будет.

— Лжец.

— Да. Будет хуже...»

Боже…

Вероника

«Мне насрать на эту тёлку... Хоть ещё раз её натяни во все щели. Плевать... Поиграем».

Эти ужасные слова словно набатом гремели в моей голове, пока я не согнулась пополам, хватаясь за шею обеими ладонями и сжимая её так сильно, что сделалось дурно. Но только бы не орать в голос. Не показывать, как мне было больно в эту унизительную минуту моей жизни. Как в одно мгновение разбился мой воздушный замок, который для меня отстроил Басов сегодняшней ночью.