Мария Воронова - Клиника обмана
Пока она размышляла о своей жизни, ей звонил Валентин. Может, хотел узнать, не передумала ли она…
Что ж, от вымечтанного счастья ее отделяет одно нажатие кнопочки.
Но неужели она, не успев выйти на свободу, тут же снова совершит преступление и сядет в тюрьму? Предаст Олега и вернется в рабство своей великой любви? В волнении она походила по кухне с телефоном в руках и, тяжело вздохнув, нажала на кнопку.
– Ты где? В дороге?
– Ага.
– Все в порядке?
– Конечно, не волнуйся. А ты что звонишь?
– Просто соскучилась.
– Да ладно! – По голосу она поняла, что Олег улыбается.
Глава четвертая
Аня вернулась в Россию в начале сентября. Витя с Сумароковым встречали ее в аэропорту.
В ожидании выхода пассажиров Валентин вспомнил, как провожал ее год назад – несчастную, замкнувшуюся в себе девочку, – и сердце его сжалось. Слава Богу, теперь все позади! Аня очень повзрослела за этот год. И вообще изменилась…
Из стеклянных дверей вышла элегантная молодая женщина в белом плаще. Витя не сразу узнал ее, просто отчего-то стало трудно дышать. Он жадно вглядывался в любимое лицо…
Аня заметила его, ее светлые глаза вспыхнули радостью.
Неужели настал конец его отчаянию?..
– Куда едем? – весело поинтересовался Валентин, когда они выехали на Пулковское шоссе.
– Домой, конечно, – уверенно сказала Аня.
– Я давно там не был, – пробормотал Витя.
– Я знаю. Ключи у меня с собой, вкусности тоже, а хлеба купим по дороге.
В квартире было пыльно и темно, Вите уже не верилось, что здесь они провели столько счастливых дней.
– Ничего, сейчас все повключаем, чайник поставим… – засуетился он, когда Аня, не снимая плаща, потерянно села на стул посреди комнаты. – Проходите, Валентин Константинович…
Валентин поднялся в квартиру вместе с ними, помог донести чемоданы и теперь стоял в дверях, крутя автомобильный брелок.
– Да нет, я, пожалуй, поеду, вы уж тут сами разбирайтесь.
– Папочка, спасибо тебе за все… – Аня пошла в прихожую его проводить. – Мы завтра к тебе приедем.
– Буду ждать.
Валентин пожал зятю руку, еще раз поцеловал дочь и вышел.
Витя обнял жену.
– Все будет хорошо. Мы вместе, – прошептал он. – Я уже и не верил, что так когда-нибудь будет… Ты меня простила?
– Да, но прошу тебя, давай больше не будем об этом говорить!
– Как прикажешь.
Он разомкнул кольцо своих рук и натянуто улыбнулся.
– Я хочу принять душ, – сказала Аня.
– А я тогда займусь ужином.
На кухонном столе Витя разложил привезенные женой деликатесы. Интересно, что он будет со всем этим делать?
Вдруг он вспомнил строки из ее письма и похолодел. «Я боюсь тебя, – писала Аня, – а мысль о том, что придется лечь с тобой в постель, вызывает у меня настоящий ужас».
Неужели это правда?
Он решительно отправился в ванную.
Аня лежала в пене, и Витя деликатно присел на борт ванны, не зная, как спросить о том, что его бесконечно мучило.
– Хочешь, я сварю тебе кофе?
– Нет, спасибо.
– Аня, – собрался он с духом, – скажи честно, я действительно тебе так противен, как ты написала?
Она отвернулась, закусив губу.
– Уйди, пожалуйста… – И не выдержала, горько зарыдала.
Испугавшись, что она захлебнется, Витя поскорее обнял ее.
– Я больше не женщина, – всхлипывала Аня, вырываясь из его рук. – Как мы будем с тобой спать, если я никогда не забеременею?
– Нельзя быть такой дурой! – гаркнул он. – Я не знаю, что тебе наговорили, но я, между прочим, врач! И поверь мне, ничего катастрофического с тобой не произошло. Все исправимо.
– Ты меня просто жалеешь…
– Да, жалею. Я ужасно жалею, что меня не было рядом с тобой, когда все это случилось. Ну, успокойся, глупенькая…
Он наклонился расцеловать ее заплаканные глаза и чуть не свалился в воду. Аня сквозь слезы улыбнулась.
Нечего было и думать о том, чтобы поместиться в маленькой ванне вдвоем. Завернув жену в большое полотенце, Витя отнес ее в комнату.
Они снова были вместе – и душой, и телом. А раз так, больше им было нечего бояться.
О своем визите к Ладе Сумароков вспоминал со странной смесью сожаления и облегчения. Он никогда не жил один, боялся одиночества, но в то же время и радовался, что Лада не вошла в его дом хозяйкой. Он плохо представлял себя в роли ее мужа.
Одиночество, страшный зверь, подкрадывалось незаметно… А ведь ему уже сорок четыре года!
Он вышел на крыльцо и закурил. Стояла тоскливая безлунная ночь, и ему вдруг показалось, что он не просто одинок, а последний человек на земле.
Вдруг ожил домофон. Не спрашивая ответа, Валентин нажал на кнопку, створки ворот начали разъезжаться… Во двор вполз оранжевый «ситроен» и остановился возле крыльца. Хлопнула дверца.
Катя стояла у машины, глядя на него снизу вверх. Сумароков не видел жену больше месяца – с того дня, когда выгнал ее из дома.
– Привет! – сказала она. – Хорошо, что ты меня встречаешь.
– Я тебя не ждал.
– В дом-то пустишь?
Он пожал плечами:
– Проходи.
Включив в холле свет, Валентин оглядел жену. Новая прическа, новый костюм с меховым воротником, сапоги на высоченных шпильках – как только она в них на педали жмет?
– Выглядишь потрясающе, – буркнул он.
– Ну, поскольку я не помолодела до шестнадцати лет, тебя я вряд ли потрясла.
– Катя, ну к чему это? – Он поморщился.
– Извини, вырвалось.
Она сняла жакет и пошла в гостиную. Устроилась в своей любимой качалке.
– Ты что, один время коротаешь? А где же милейшая Лада Николаевна? Я, как честная женщина, сообщила ей, что вожделенное место рядом с тобой свободно. Неужели она до сих пор его не заняла?
– Оставь Ладу Николаевну в покое. Зачем приехала? Деньги нужны?
Сумароков специально разговаривал с ней грубо, чтобы она не поняла, как ему хочется, чтобы ее визит длился подольше.
– Деньги никогда не помешают, но приехала я не за этим.
– Зачем тогда?
– А ты не хочешь сначала предложить мне выпить?
– Я-то предложу, но как ты обратно поедешь?
Все-таки он достал второй стакан, плеснул на донышко виски и протянул ей.
Она подержала стакан в руке, помолчала.
– Знаешь, а я все-таки надеялась, что ты вспомнишь, какой сегодня день…
Черт, он и забыл, что сегодня годовщина их свадьбы! Но теперь-то с какой стати он обязан об этом помнить? Или она ждет от него подарка?
– И в этот день я хочу выпить за тебя! – Она залпом выпила неразбавленное виски. – Ты был мне хорошим мужем. Жаль будет, если ты женишься на Ладе.
– Может, и женюсь.
– Давай. Своими сладкими заботами она быстро тебя придушит. Впрочем… Если бы ты хотел, то давно бы на ней женился, ведь она всю жизнь маячила у тебя перед носом.
