Алина Знаменская - Голубка
Калерия не стала любопытствовать, в чем именно провинилась официантка, а обсудив детали меню будущего банкета, покинула камбуз. Каждый раз, когда корабль возвращается на родной берег, экипаж ждет роскошный вечер с танцами, с концертом. Этого события ждут обе стороны — и те, кто в море, и те, кто на берегу. Всякий раз Калерия волнуется, боясь забыть чье-нибудь пожелание… Хотя все и так знают — встреча экипажа всегда проходит по высшему разряду.
Нет, не все. Один человечек в гарнизоне ни о чем не подозревает!
Вспомнив о Топольковых, Калерия улыбнулась. Нужно навестить Ирину, сообщить радостную новость.
Она вновь поймала себя на мысли, что всякий раз, бывая в этом доме или даже просто думая об этой семье, ощущает неизменный прилив душевного тепла. Ей доставляло необъяснимую радость приходить к Топольковым, возиться с малышами, разговаривать с Ириной.
Калерия Петровна, выйдя на улицу и окинув довольным взглядом окрестности, направилась своей пружинистой походкой в сторону старых домов из красного кирпича.
Она не заметила, как на крыльцо выбежала та самая официантка с обиженным лицом и, найдя глазами Калерию, зачем-то долго смотрела ей вслед…
У Ирины не пропадало ощущение, что она стоит у конвейера. И ей поручен очень важный участок работы. Зазевайся она чуть-чуть, и все. Произойдет сбой, а следом — катастрофа. Расслабиться она не могла ни на минуту.
Над кроваткой детей висело расписание, которое она знала назубок: кормежка, прогулка, опять кормежка, уборка, готовка, купание… И так по кругу.
В этой круговерти она порой забывала поесть и мечтала лишь об одном — выспаться. Прогуливая близнецов по чистеньким улицам гарнизона, Ирина могла ненадолго погрузиться в собственные мысли.
Мысли эти были разные. Иногда, все реже, они касались Германа. Из всех чувств теперь досада и стыд остались в ее воспоминаниях о нем. Стыдно было за саму себя. Почему она была такой дурой? Зачем уступила Герману, а потом еще попала в эту глупую ситуацию на пикнике… А с другой стороны — именно в Мурманске она встретила Сергея с детьми. Любит ли она детей? Этим вопросом она не задавалась. Она просто теперь не представляла себя отдельно от них. Как она может быть отдельно, а они — отдельно?
При подобных мыслях все внутри возмущалось, потом сжималось в комок. Нет, они стали частью ее самой.
Они у нее есть, и по-другому быть не может. А Сергей?
При мыслях о Сергее ей становилось немного тревожно. Она пыталась представить его там, на военном корабле, далеко в море. Но память подбрасывала другие картинки. Там, в деревне, их прогулки, их последний разговор на озере… Отталкиваясь от этого разговора, она плыла в своих мечтах в будущее. И ее детские представления о семье, о любящем муже казались теперь вполне осуществимыми. Постепенно они с Сергеем привыкнут друг к другу. До сих пор у них не было времени на это.
В аэропорту, потом в самолете, всю дорогу они оба были настолько заняты детьми, что не было возможности перекинуться парой слов. А здесь он сразу окунулся в свою работу, а потом и вовсе уплыл.
Ирина и опомниться не успела, как осталась одна с детьми. А когда опомнилась, почему-то стало обидно, будто это он нарочно. Будто он специально так быстро уехал, чтобы не оставаться с ней наедине.
Мысли эти были мимолетны, но они появлялись. Правда, теперь у нее было столько дел, что особо задумываться некогда. Она с благодарностью принимала любую помощь. А особенно Ирина ждала прихода Калерии Петровны, которая как ангел-хранитель появлялась в самый нужный момент.
Например, сегодня соседка по дому обещала зайти помочь искупать малышей, но титан уже был готов, а соседки все не было. Ирина просто не представляла, как справится с купанием одна — мальчишки с каждым днем становились все подвижнее, активнее. Разве сладить с ними одной?
Ирина уже было начала падать духом, когда появилась Калерия Петровна. Женщина держала в одной руке бидон молока, а в другой — сумку с яблоками.
— Ну, как тут наша команда?
— Как хорошо, что вы пришли, Калерия Петровна! — искренне воскликнула Ирина, завязывая фартук. — Поможете мне их искупать?
— С превеликим удовольствием!
Первым, конечно, купали Захара, который уже начал капризничать. Следом за братом — Ивана. Когда малыши, раскрасневшиеся после купания, получили свои пузырьки с кашей, Калерия Петровна заметила гору неглаженых ползунков на гладильной доске и принялась за работу.
— Ну зачем вы? — попыталась воспротивиться Ирина. — Я сама все сделаю. Сейчас мальчишки уснут, и я…
— И ты сама ляжешь спать, — закончила за нее Калерия Петровна. — Ты же не высыпаешься, это видно. Вон какие круги под глазами…
Позже, когда дети затихли, ровно засопели в занавешенной пологом кроватке, Ирина подошла к трюмо и задержалась там, разглядывая свое уставшее лицо. Правильно заметила Калерия Петровна — вид у нее не слишком свежий. Под глазами тени, да и в самих глазах блеск будто бы притупился. Приедет Сергей и не узнает ее, так она подурнела.
Калерия Петровна словно мысли ее подслушала.
— Это дело поправимое. Тебе, главное, выспаться, и вся красота засияет как надо. К субботе нужно выглядеть на пять.
— К субботе? — Ирина живо отвернулась от зеркала. — Почему к субботе?
— Я ведь и шла специально тебя обрадовать! Корабль возвращается в субботу. Семьи приглашаются на встречу экипажа. Обычно автобус подается к Дому офицеров, везет всех на причал, а вечером банкет.
Калерия Петровна ожидала от молодой женщины бурной радости, но реакция у той была совсем иной. Ирина так разволновалась, что место предполагаемой радости заняла непонятная в этой ситуации грусть.
— Ирочка! Отчего глазки такие грустные?
Иринка только руками развела. Она не могла объяснить, что чувствует.
— Я так подурнела за эти дни… И похудела, юбка на мне болтается. Сергей меня не узнает.
— Какие глупости! Он и не заметит ничего такого. Он видит тебя глазами влюбленного. И к тому же ты мать его детей, а это…
— Я не мать его детей, — неожиданно для себя призналась Ирина. Она вдруг почувствовала непреодолимое желание поделиться с этой женщиной тем, что мучает. Своими сомнениями, вопросами. Да, такое желание существовало всегда, с детства, но сейчас оно подступило особенно остро. Почему-то именно Калерии Петровне она не побоялась открыть свою тайну.
— Ты хочешь сказать… это не твои дети, Ирочка? Я правильно тебя поняла?
Когда Ирина услышала, как это звучит со стороны, то растерялась и даже испугалась. На глазах выступили слезы.
— Нет, они родные, самые любимые мои… Но их родила другая женщина. Сережина жена. Она умерла при родах.
