Сьюзен Филлипс - Помечтай немножко
Когда уже ночью Гейб проснулся, он почувствовал огромное разочарование, увидев, что Рэчел перешла спать на другую кровать. Одновременно где-то глубоко в его сознании мелькнула мысль о том, что, возможно, ему следует жениться на Рэчел Стоун. Это могло бы защитить ее от всех подстерегавших ее проблем и неприятностей. И к тому же Гейб хотел, чтобы она постоянно была с ним рядом. Но все же он не любил ее так, как когда-то любил Черри. И еще он не смог бы воспитывать ее сына. «Во всяком случае, пока», — сказал себе Гейб. И тут же изменил в уме слово «пока» на «никогда».
Ему так и не удалось больше заснуть. Под утро он пошел в ванную и принял душ. Гейб знал, что Рэчел привыкла рано вставать, но к тому времени, когда он, вымывшись, оделся, она все еще не проснулась. Гейб довольно улыбнулся: по всей видимости, он порядком ее утомил.
В тишине он прошел на кухню, открыл заднюю дверь дома и вышел на улицу. Тут же сердце его кольнула ностальгия. Ему на какой-то миг показалось, что он снова вернулся в детство.
И Гейб, и Кэл родились, когда их отцу и матери не было еще и двадцати. Отец учился в колледже, а затем поступил в медицинскую школу, после чего, став практикующим врачом, принялся лечить жителей Солвейшн. Дед и бабка Боннеры были обеспеченными людьми, и их несколько смутил вынужденный брак их единственного сына с представительницей бедного семейства Глайдов. Но Гейб и его братья любили бабушку Энни Глайд и проводили в ее доме на горе Страданий столько времени, сколько позволяли родители.
Гейб вспомнил, как по утрам он стремительно удирал из дома, чтобы поскорее начать полный приключений новый день. Бабушка Энни нередко вынуждена была грозить ему деревянной ложкой, заставляя съесть завтрак. По-волчьи, не прожевывая проглотив еду, Гейб выскакивал из дома через заднюю дверь и пускался на поиски белок, енотов, скунсов и опоссумов, которыми кишели окрестные леса.
Иногда тут можно было встретить и черного медведя. Сегодня медведей на горе Страданий стало гораздо меньше.
Болезнь, поразившая каштановые деревья, лишила их любимого корма. Правда, со временем в округе появилось множество дубов, но как корм дубовые желуди не могли сравниться с каштанами.
Утреннюю тишину прорезал громкий, тоненький детский крик. Он донесся откуда-то со стороны фасада. Гейб бросился бежать вокруг коттеджа, со страхом думая о том, что на этот раз могло случиться нечто гораздо более страшное, чем появление надписи на стене.
Подбежав к главному крыльцу, он остановился как вкопанный. На крыльце в одной пижаме стоял Эдвард и, окаменев от страха, смотрел на нечто ужасное, чего Гейб пока не мог видеть.
Бросившись вперед, он сразу же понял, что заставило Эдварда закричать: у стены дома свернулась кольцом маленькая змейка.
Сделав три больших шага, он быстро просунул руку сквозь перила крыльца и схватил змею, прежде чем она успела ускользнуть.
— Эдвард! — На крыльцо выбежала испуганная Рэчел. — Что случилось? Что… — Тут она увидела ужа, свисавшего из руки Гейба.
Гейб бросил на дрожащего ребенка сердитый взгляд.
— Это всего-навсего уж, — сказал он и протянул рептилию мальчику. — Видишь, вот здесь, на затылке, у него желтое пятно. Когда у змеи такое пятно, это значит, что она не опасна. Ну давай, потрогай ее.
Эдвард отрицательно покачал головой и сделал шаг назад.
— Давай! — скомандовал Гейб. — Я же сказал тебе, она не ядовитая.
Эдвард попятился еще дальше.
В ту же секунду Рэчел оказалась рядом с сыном и, как обычно, прижала его к себе.
— Все в порядке, милый, — заговорила она с утешительными интонациями. — Ужи совсем не страшные. На ферме, где я выросла, их было очень много. — Выпрямившись, Рэчел бросила на Гейба взгляд, полный холодной ярости. Затем она взяла у него из рук змею и швырнула через перила. — Ну вот, мы ее отпустили. Пусть она возвращается в свою семью.
Гейб укоризненно посмотрел на нее и подумал, что ей никогда не удастся воспитать Эдварда мужчиной, если она без конца будет его опекать и защищать. Сам Гейб познакомил Джейми со змеями, когда его сын еще только начал ходить. Разумеется, он сделал это, предварительно убедившись, что мальчик научился безошибочно отличать безобидных рептилий от опасных Джейми любил дотрагиваться до них, брать в руки. Что-то подсказывало Гейбу: есть огромная разница между мальчиком, умеющим обращаться со змеями, и не умеющим этого. Но его сын был мертв, и все это уже не имело значения.
Эдвард продолжал жаться к матери. Рэчел ласково погладила его по голове.
— Как насчет того, чтобы позавтракать, мистер Ранняя Пташка? — спросила она сына.
Уткнувшись головой в ее живот, Эдвард кивнул.
— Пастор Этан сказал, что я сегодня пойду в воскресную школу, — пробормотал он так невнятно, что Гейб его едва расслышал.
— В другой раз, сынок, — сказала Рэчел несколько раздраженно.
Гейб мысленно обругал своего младшего брата за то, что тот подал мальчику эту идею. Этан совершенно не подумал, через что придется пройти Рэчел, если она появится в церкви во время воскресной службы.
— В прошлое воскресенье ты сказала мне то же самое, — захныкал Эдвард.
— Давай лучше откроем коробку с конфетами.
— Я хочу сегодня в школу.
— Делай, что тебе говорит мама, — вмешался Гейб, не в силах слушать их спор.
Волчком повернувшись на месте, Рэчел посмотрела на него и открыла было рот, желая что-то сказать, но тут же передумала и, взяв сына за руку, торопливо увела в дом.
Чтобы не встречаться с ними какое-то время, Гейб ушел в лес и бродил там до тех пор, пока не нашел место, где когда-то в детстве устроил звериную больницу Когда ему было десять или одиннадцать лет, он построил несколько клеток. Помещая в эти клетки всех раненых и больных животных, найденных в лесу им или его друзьями, он стал заниматься их лечением. Теперь, вспоминая те далекие времена, он невольно поразился, как много зверюшек ему удалось спасти от неминуемой гибели.
Впрочем, эти воспоминания не вызвали в его душе ничего, кроме печали. Теперь у него не было никакого желания возиться с животными. Ему было горько сознавать, что, вылечив множество живых существ, он оказался бессилен помочь самому себе.
Возвратившись домой, Гейб почувствовал, что все еще не готов к общению с Рэчел и Эдвардом, и потому, сев в машину, отправился в город. Там он заглянул в закусочную «Макдоналдс» и выпил чашку кофе, после чего подъехал к церкви Этана и припарковался на своем обычном месте, в квартале от нее.
Рэчел повернулась к Богу спиной, но Гейб никогда не ощущал в себе способности сделать это. Его вера была такой же прочной, как вера младшего брата. Правда, это не помогло ему, не спасло от несчастья.
