Полина Поплавская - Музыкант и модель
И, поразмыслив, Филипп решил не торопить события. Несколько дней здесь уже ничего не решают. Чтобы не выглядеть таким дураком, как сегодня, надо понаблюдать за Люсией, самому во всем разобраться… И тогда он поймет, как поступить.
Три дня Люсия, не подозревая, что ее испытывают, изо всех сил старалась возобновить дружеские отношения с отцом. Она рассказывала ему о Стиве и Поле, пытаясь запутать следы, притворялась скромной поклонницей Маковски, не смеющей видеть в своем кумире просто мужчину. К концу четвертого дня ей это удалось.
Филипп успокоился, даже рассказал ей о своей давней совместной с Дэвидом поездке на гастроли в Испанию. Боясь снова выдать себя, она сдерживала желание расспрашивать отца о Дэвиде и довольствовалась перечислением репертуара и описанием без того хорошо знакомой ей природы. Девушка настолько завралась, что сама уже с трудом верила в свой роман с Маковски, тем более что в течение всех этих дней Дэйв ни разу не дал о себе знать. Это начинало тревожить. Не так уж долго ей оставалось быть в Лондоне, чтобы тратить время на всякую чепуху вроде спуска с Дэннисом и Брэндоном бумажных корабликов в Темзу или приготовления воскресного ужина. Зато Люсия в полной мере осознала, как велико ее счастье и как она боится его потерять. Все, что не было связано с Дэвидом, потеряло для нее всякую привлекательность, не имело отныне ни малейшего права называться жизнью. Она вздрагивала при каждом телефонном звонке и, в очередной раз теряя мгновенно зародившуюся надежду, бежала в свою комнату, где под подушкой, завернутое в кружевной платок, хранилось кольцо с зеленым камнем.
Мысленно обвинив Соледад в том, что она во всем способна усмотреть любовную историю, Филипп чувствовал себя счастливым отцом. Это удавалось ему только тогда, когда все его дети были в сборе. Пожалуй, это для него самое приятное чувство, которое ему доводилось испытывать. Он уже не помнил себя пылающим любовными страстями или одержимым мечтой стать музыкантом. Присутствие заботливой жены и место в оркестре стали для него привычными жизненными обстоятельствами, приятными, но незаметными, такими же, как наличие музыкального слуха или загнутых кверху ресниц. Возможно, такая участь постигла бы и его отцовские чувства, живи Люсия с ним в Англии… Но она жила в Мадриде.
С утра, чтобы не мучиться ожиданием желанного звонка, Люсия отправилась с Эйприл по магазинам. О том, что у Филиппа выходной и он проведет большую часть дня у телефонного аппарата, вспомнилось только на улице. «А, ладно, совру что-нибудь, только бы объявился Дэвид, – подумала она, усаживаясь в автобус. – Если сидеть и караулить – точно ничего не дождешься».
Через несколько часов она, совершенно измотанная хождением по магазинам, вернулась в полумрак уютной гостиной на Ферингтон-роуд, мечтая поскорее сесть в кресло и что-нибудь выпить. Несчастье состояло в том, что Эйприл срочно понадобилось купить элегантный наряд для приема, на который они с Филиппом собирались завтра. Мачеха Люсии обладала настоящим талантом выбирать абсолютно неподходящие для нее и при этом сногсшибательно дорогие вещи. Догадываясь, что не всегда попадает «в десятку», и зная безупречный вкус падчерицы, Эйприл советовалась с Люсией, когда та бывала в Лондоне, делая любые важные покупки.
Правда, несмотря на покладистый характер Эйприл, переубедить ее было порой нелегко. Но обычно Люсии все же удавалось сделать это, спасая тем самым и нервы, и кошелек отца. Вот и сегодня, услышав о «восхитительном розовом костюмчике от Унгаро», она готовилась к жаркой схватке.
– Привет, дорогая, как прошел день? – спросил отец, поднимаясь с дивана.
– Великолепно! Удалось отговорить Эйприл от костюма, похожего цветом на поросячий хвост. – Люсия улыбнулась.
Филипп, отлично знающий слабости своей жены, только вздохнул:
– Все-таки ты замечательная дочь. Хочешь что-нибудь выпить?
– Да, пожалуйста, мартини.
– Кстати, – как-то вскользь заметил отец, подавая ей стакан, – звонил Дэвид Маковски…
– Да? – Рука Люсии, державшая стакан, замерла на полпути ко рту. – И что? Что он сказал?
– Он пригласил нас завтра на ужин. Я, естественно, поблагодарил его, но, как ты знаешь, мы с Эйприл пойти не сможем. А что касается тебя… – Филипп неожиданно замолчал.
Но Люсия слишком долго прожила в Англии, чтобы не понять того, что осталось невысказанным. Как она ненавидела эти недомолвки и полунамеки, столь часто украшающие речь сдержанно-вежливых англичан!
– И что касается меня? Что ты хочешь сказать, папа? Я не могу поехать к Дэвиду без вас?
– Моя дорогая, Дэвид – интереснейший человек, талантливый музыкант и обаятельный мужчина… Но тебе не стоит забывать, что он женат. И вряд ли когда-нибудь оставит Лиз.
– А почему бы этому и не произойти? – Люсия начала сердиться. – Насколько я знаю, детей у них нет…
– Дело не в этом, – неожиданно резко перебил ее Филипп. – Дэвид не тот человек, с которым тебе стоит связывать свое будущее.
– Боже мой, вы как будто сговорились! – взорвалась девушка. – Сначала Соледад, потом Кармела, а теперь и ты! И все вы лучше меня знаете, что мне делать, а что не делать! А я, между прочим, уже взрослая и буду решать сама!
Она выскочила из комнаты, яростно хлопнув дверью.
Подумать только: они влюбляются, женятся, разводятся, не спрашивая ничьих советов, а ей читают наставления, как несмышленой школьнице! А она уже давно самостоятельная женщина!.. Боже всемогущий, но о чем она думает?! Дэвид приглашает ее на ужин! Завтра она увидит Дэвида!
Она бросила взгляд в зеркало: ее лицо разрумянилось, темные глаза сияли. Жизнь прекрасна!
Жаль, конечно, что завтра там будет Лиз, другие гости. Но, если подумать, это не так уж и важно. Раз Дэвид позвонил, значит, он действительно хочет ее видеть. И это главное. Значит, для него это тоже не мимолетное приключение! Это настоящее чувство! А настоящее чувство, как учила внучку Габриэла, всегда достойно того, чтобы за него бороться.
В тот же день она потратила остатки своих сбережений на черное, облегающее платье. Признаться, ее немного тревожило, что за вечеринка намечается у Дэвида, – не выдумка ли это? Да, Дэйв мог сказать о званом ужине, чтобы объяснить как-то Филиппу цель своего звонка, а на самом деле просто хотел назначить ей свидание. Но ведь он не мог предполагать, что Нортоны откажутся. Нет, ужин состоится, но на всякий случай стоит одеться поскромнее. Строгое длинное платье с квадратным, высоким вырезом подходило как для шумного торжества, так и для вечера в узком кругу.
В последний раз перед выходом посмотрев на свое отражение, она решила, что чего-то недостает, достала драгоценный сверток и надела подаренное Дэвидом кольцо. Кисть руки сразу же преобразилась: с тяжелым украшением она будто стала еще тоньше, еще нежнее. Легкие туфли на высоком каблуке придали виду девушки законченность.
