Александра Торн - Поединок страсти
— Плохо, действительно плохо, — ответила Дельте Кэйт. Байрон, взглянув на Кэйт, протянул ей баночку с пивом.
— Тебе это не помешает.
Отхлебывая из банки, она уселась на стул.
— Во всей этой суматохе, — продолжал Байрон, — у меня совершенно не было времени рассказать о своей поездке. Твоя подруга Мимс — великолепная помощница. К тому же она настоящая леди.
Если бы Кэйт не была так занята своими переживаниями, она, безусловно, заметила бы, с какой нежностью Байрон говорит о Мимс.
— Ты не возражаешь, если мы отложим рассказ о поездке на завтра? — Кэйт было не до того.
— Конечно! Завтра как раз подходящий день.
— Где отец? — спросила она Дельту.
— В своей комнате. Он просил передать, чтобы ты зашла к нему перед сном. Он хочет пожелать тебе спокойной ночи.
— Вы уже ели?
— Да, дорогая. Я оставила твой обед на плите.
— Команчо был с вами?
— Нет. Я беспокоюсь за него. Он слишком привязался к этой собаке.
— Надо мне зайти к нему, — задумчиво произнесла Кэйт.
— Может, я с тобой? — спросил Байрон.
— Не стоит. Но все равно спасибо.
Перед тем как выйти из дому, она заглянула к Хэнку. Отец уже спал. Кэйт подошла к кровати, поцеловала его в лоб, поправила одеяло и на цыпочках вышла, накидывая на ходу старенький жакет.
Холодный ночной ветер раскачивал ветви деревьев. Кэйт поплотнее запахнула жакет и направилась к дому Команчо, почти не надеясь застать его. Когда она, открыв калитку, шагнула во двор, ей стало не по себе: во дворе стояла невыносимая тишина, и трудно было поверить, что еще вчера Траубл веселым лаем приветствовал всяк сюда входящего.
Кэйт подошла к дому и постучала. Дверь оказалась не заперта, она медленно отворилась, приглашая нежданного посетителя в темный дом.
— Команчо, — позвала она. Ответа не последовало. — Команчо…
В доме было тепло, и лишь ветви деревьев, с остервенением стучавшие в окно, напоминали о непогоде. Луна, светящая сквозь тюлевые занавески, оставляла на полу неровные полоски света. Команчо сидел на диване, сгорбившись и обхватив голову руками. Он выглядел так одиноко, так измученно! На щеках его еще не высохли слезы.
Кэйт никогда раньше не видела его таким, сердце разрывалось от жалости к нему. Раньше она не могла представить себе Команчо плачущим. И теперь его слезы заставили забыть Кэйт все, что тревожило ее и не давало жить спокойно все эти десять лет; теперь ей стало незачем скрывать от самой себя главное — Команчо ее мужчина, ее судьба, ее будущее…
Кэйт подошла к нему и вытерла слезы, мягко проведя ладонью по лицу. Потом откинула волосы с его лба и, обойдя диван, села рядом. Байрон, конечно же, прав — бывают такие времена, когда человеку необходимо остаться наедине с самим собой. Но бывает и так, что мужчине необходима женщина, необходима, как младенцу материнское молоко.
И это был именно тот случай.
Команчо похоронил Траубла на закате на берегу реки, в том самом месте, где когда-то понял, что любит Кэйт. Он не знал, который сейчас час, и, услышав, как Кэйт зовет его, решил, что засыпает. «Только бы не проснуться», — подумал Команчо… Но женщина, опустившая ему руки на плечи несколько мгновений спустя, была настоящей. Этот запах он не забудет никогда в жизни.
Команчо потянулся к Кэйт и уткнулся лицом ей в грудь. Кэйт инстинктивно отстраняя его, стянула с себя свитер.
Команчо застонал, изнемогая от внезапно вспыхнувшего желания. Она в ответ сжала его руку, прижалась к нему всем телом. Боль и жалость уступали место страсти.
Кэйт, вопреки рассудку, помнила все, что так долго пыталась забыть, — тепло его рук, нежность поцелуев… Команчо припал к ее губам, как странник припадает к источнику с живительной влагой. Она сводила его с ума. Нежно касаясь ее груди и едва сдерживаясь, Команчо прижался к ней щекой. Все то, что разделяло их долгие годы, исчезло бесследно, он вновь ощутил вкус ее поцелуя и окончательно потерял голову.
Кэйт расстегнула на нем рубашку и поцеловала в грудь. Команчо задрожал — еще немного и ему уже не сдержать своей страсти. Он вдруг отчетливо вспомнил, как тогда, в первый раз, на берегу реки смотрела на него Китти.
Видения прошлого растаяли как дым, когда Команчо услышал страстный шепот Кэйт:
— Сейчас, пожалуйста, сейчас, — просила она. Тогда они были еще детьми. Теперь же страсть, переполнявшая их обоих, стала сильнее.
Он вошел в нее одним долгим мягким движением. Казалось, Вселенная сосредоточилась в центре их переплетенных тел. Через мгновение Команчо перестал ощущать что-либо, кроме ее тепла, потерял контроль над собой: его горячее семя пролилось в Кэйт.
Боясь даже словом разрушить это внезапное счастье, он отнес ее в свою спальню и положил на кровать, сгорая от желания обладать ею вновь и вновь. Кэйт платила ему лаской за ласку, и с каждым разом они покоряли все новые вершины страсти. На этот раз, когда
Они достигли экстаза, Команчо не мог удержаться, чтобы не сказать ей то, о чем думал все эти годы.
— Я люблю тебя, Китти, — прошептал он.
— Я тоже люблю тебя, милый, — ответила она. С нежностью глядя на него, Кэйт наконец поняла, почему никогда не выходила замуж. Она просто не нашла ему равных. Когда-то, очень давно, он завладел ее сердцем, и с тех пор ни один мужчина в мире не мог превзойти его.
— Я мечтал об этом, — вновь заговорил Команчо.
— Я тоже, — ответила Кэйт. — Боже мой, что же с нами было? Почему только смерть Траубла помогла нам понять друг друга?
— Есть так много вещей, о которых я жалею, — с горечью проговорил он.
Кэйт прервала Команчо, прильнув к его губам долгим поцелуем.
— Я не хочу, чтобы сегодня ты думал о плохом. — С этими словами она положила голову ему на плечо.
— Помнишь, — продолжал Команчо, — я предлагал тебе еще в самом начале разобраться в наших отношениях? И только теперь ты дала мне возможность сказать тебе самое главное. Ты должна поверить мне, я никогда не желал тебе зла. Если бы я только знал, что будет ребенок…
— Верю. Только я хорошо усвоила за последнее время, — пробормотала она про себя, — что прошлое изменить невозможно.
— Давай поговорим о будущем.
— Ты думаешь, мы будем вместе?.. — спросила она.
— Конечно. Если мы оба хотим этого.
— А Бобби Рэй?
— Кэйт, любимая, Бобби Рэй появилась здесь только для того, чтобы заставить тебя ревновать.
— И, знаешь, это сработало. — Она не могла удержаться от смеха. — Боже мой, это действительно сработало! В тот день, когда ты предложил взять ее на работу, я чуть не придушила тебя от ревности.
— Здесь нам одинаково повезло. Я чувствовал то же самое по отношению к Байрону.
