Рэйчел Гибсон - Неприятности в Валентинов день
— С чего бы это?
— Я дам тебе десять баксов.
— Забудь.
— Я скажу всем, кого знаю, что желе «Халапеньо» великолепно, и чтобы они бежали в «М&С» и хватали банки, пока его не раскупили.
Кейт улыбнулась и отклонилась назад так, чтобы посмотреть ему в глаза, окруженные густыми темными ресницами. Она положила свободную руку на его гладкую щеку и звонко чмокнула в губы. Эспаньолка царапнула ей подбородок. Кейт отстранилась и засмеялась:
— Ты рад видеть меня или четыре пачки гранолы?
Роб рассмеялся и поставил Кейт на ноги.
— И то, и другое, — его рука скользнула по ее спине и остановилась на попке. Кейт наградила Саттера мрачным взглядом, а в ответ он обезоруживающе улыбнулся.
— Уверен, ты уже встречала Дикси, — сказал он, поворачиваясь лицом к посетительнице. Однако руки не убрал.
— Да, — ответила Кейт. — Дикси заходит в «М&С». Как дела?
— Хорошо, — Дикси оглядела Кейт и пожала плечами, как будто не увидела в ней ничего привлекательного. — Что ж, я ухожу, Роб. Дай мне знать, если передумаешь.
— До встречи.
— Передумаешь насчет чего? — спросила Кейт приглушенным голосом, как только за Дикси захлопнулись входные двери.
Роб посмотрел на мужчину с сыном, которые разглядывали байки, затем скользнул рукой с попки Кейт до ее талии. И снова притянул поближе. Усы Фу Манчу защекотали Кейт висок, когда Роб пробормотал ей на ухо:
— Насчет ее версии сексуального кренделька.
— А тебя это не интересует?
— Нет. Она… слишком доступна каждому в городе.
— И у нее эти пугающие фальшивые сиськи.
Последовало долгое молчание, прежде чем Роб сказал:
— Да, и это тоже. — Он убрал руку и взял у Кейт пакет с продуктами. — Страстоцвет? Мне казалось, я попросил у Стэнли киви, — и пожал плечами. — Хочешь?
— Нет. Слишком сладко. Я должна быть в подходящем настроении для страстоцвета.
— Вот в чем разница между мужчинами и женщинами. Женщины должны быть в подходящем настроении. А мужчины всегда в настроении для маленького страстоцвета.
— Женщинам нужна причина. А мужчинам нужно только место!
Роб открутил крышку:
— Все-то ты знаешь, детка.
— Дикси ушла. Можешь прекратить называть меня деткой. — Роб лишь снова улыбнулся ей и повернулся к мужчине с сыном. — Этот «Хеклер» — отличный велосипед, — сказал он, направляясь к ним и отпивая глоток сока. — Легкий, но может вынести грубое обращение.
— Тысяча долларов слишком много, — сказал отец, качая головой.
— Сколько вы хотите потратить?
— Я не могу позволить себе что-то дороже трех сотен.
— Я только что получил «Мангуст» за двести пятьдесят девять, — Роб указал бутылкой себе за спину. — Давайте покажу его вам, — троица прошла мимо шлемов, и Саттер взглянул на Кейт через плечо. — Можешь побродить тут? Мне надо поговорить с тобой.
Поскольку ей было любопытно и хотелось узнать, что он думает о замужестве матери, Кейт решила, что может «побродить тут» несколько минут.
— Конечно.
В ожидании Роба она обошла магазин, осмотрев все: от одноместных палаток до оборудования для вязания нимф. В каком-то ряду она надела перчатки без пальцев и внимательно рассмотрела повязки на голову Road Dog и банданы. Сняв перчатки, Кейт направилась к кассе, где принялась примерять солнечные очки «Окли».
Когда она примеряла третью модель, из подсобки вместе с мальчиком и его отцом вышел Роб.
— Я могу подготовить его к завтрашнему дню, — говорил он. У входной двери мужчины пожали друг другу руки, и Кейт повернулась к маленькому зеркалу на стенде с очками. Она поворачивала голову из стороны в сторону и не могла решить, хорошо выглядит или же похожа на какое-то насекомое.
— Хочешь научиться вязать мушек? — спросил Роб, подходя к ней по деревянному полу. Кейт посмотрела на него сквозь красно-голубые иридиевые линзы: ценник с надписью «сто пятьдесят долларов» свисал с ее переносицы и колол нос. Мать Саттера выходила замуж за Стэнли, а ее сыночек вот о чем хотел поговорить?
— Сегодня? — Кейт сняла очки и убрала их обратно в футляр. Конечно, Роб уже слышал о том, что случилось. Если нет, не она должна была рассказывать ему. А его мать.
— В воскресенье, — он поставил пустую бутылку рядом с кассой. — В воскресенье оба магазина будут закрыты. Могу поспорить, ты будешь сногсшибательно выглядеть в болотных сапогах.
Кейт приподняла бровь:
— Сногсшибательно?
Роб взял очки «Бринко» в черепаховой оправе с экспозиции. Кончики теплых пальцев коснулись щек Кейт, когда он медленно надел очки ей на переносицу.
— Сексуально.
Кейт посмотрела на него сквозь золотистые линзы, и ее голос приобрел тот смущавший ее хриплый тембр, который иногда вызывала близость Саттера.
— Я буду выглядеть смешно.
— Ты поедешь со мной?
Кейт покачала головой:
— Если я захочу рыбы, то просто возьму из холодильника в «М&С».
— Я поймаю и почищу. — Он снял с нее очки и отвернулся, чтобы убрать их на место. — Я заеду за тобой в шесть.
— Вечера?
— Утра.
— Это единственный день, когда я могу выспаться.
— Я сделаю так, что ты не пожалеешь, — он надел на Кейт другие очки и провел пальцами по ее щеке и вниз по шее. Его прикосновение было похоже на волшебство, заставляя его невероятную сексуальную энергию танцевать на ее коже.
Кейт смотрела на него сквозь темные линзы, и дыхание застряло у нее в груди, где-то рядом с сердцем.
— И как это?
— Я позволю тебе взять мою вторую среди самых любимых удочку.
— А почему я не могу взять твою самую любимую удочку?
Он засмеялся, положил солнечные очки на кассовый аппарат и наклонил темноволосую голову, заслоняя все вокруг.
— В любое время, детка, — прошептал он рядом с губами Кейт.
Она вцепилась в его рубашку:
— Роб, думаю…
— Не думай, — он прижал руку Кейт к своему сердцу, и она ощутила мощные удары под своей ладонью. — Просто чувствуй. Чувствуй, что ты делаешь со мной. Чувствуй, что происходит, когда я рядом с тобой, — его губы накрыли ее, и все исчезло. Все, кроме запаха теплого мужского тела, наполнившего ее легкие, сплетения и скольжения их языков. И его вкуса. Роб был хорош на вкус, как страстоцвет и желание.
Он наклонил голову и прекратил сдерживаться. Поцелуй стал более страстным, глубоким, и Роб отцепил пальцы Кейт от своей рубашки и положил ее руку себе на шею.
Он мягко втянул в рот язык Кейт. Она приникла к Робу, а он положил руку ей на спину так, что ее грудь вжалась в его твердые мускулы. Ее соски затвердели, пока желание завязывалось узлом у нее в животе: примитивная реакция на вкус его рта, прикосновение его рук и твердую выпуклость, прижимавшуюся к низу ее живота. Тело Кейт помнило его и хотело получить все то наслаждение, которое только он мог дать.
