Лариса Райт - И все-таки это судьба (сборник)
– Ладка, бери «мерс», что может быть лучше? – услышала я слова Нины.
И ответ:
– Он, конечно, хороший и надежный, но выглядит как-то не очень. Угловатый, я же люблю закругленные формы. А этот табурет табуретом.
– Значит, тебе обязательно «джип» нужен? Тогда «Инфинити» бери. Они такие круглые, космические просто.
– Нет, на «Инфинити» не хватит. У меня лимит. – Лада беззаботно улыбнулась. – Давайте дальше думать.
Я всегда интересовалась машинами. Понимала, конечно, что вряд ли сама когда-нибудь смогу приобрести такую дорогую тачку, но они мне нравились. Я прекрасно понимала, что обсуждают женщины. «Кроссовер» фирмы «Мерседес» в те годы действительно напоминал по форме советский «уазик», а «Инфинити», недавно появившаяся на рынке, смотрелась просто конфеткой. Но, что интересно, разница в цене у них была небольшая. И если речь шла о десятках тысяч долларов, то необходимость добавить тысячу-другую не могла стать проблемой для обеспеченных людей. Но это с моей точки зрения. А на самом деле, возможно, их состоятельность оставалась неизменной именно потому, что они умели считать деньги. Именно считали, а не жалели. Во всяком случае, Ладин банкир скупердяем не был. Оплачивал же он ее внешность, наряды и прочие составляющие жизни «рублевской жены». И делал это, наверное, охотно. Да и Лада не производила впечатление ущемленной женщины. Она вообще производила хорошее впечатление. Не было в ней ничего от пустоголовой барышни, прожигающей жизнь. И я даже призналась себе, что она не из тех, кто бросает все на откуп обслуживающему персоналу. И была права. Как-то я слышала, как она рассказывала остальным о сеансах с психологом, которого посещает вместе с сыном-подростком.
– Этот переходный возраст, девочки, меня уже достал. Раньше слова грубого не слышала. Мамочка то, мамочка се, а теперь даже смотрит как на врага народа. Ладно бы я им не занималась, а то ведь всюду вместе, как шерочка с машерочкой.
– Да надоела ты ему, – подкинула верную мысль Нина. – Ромочка, дай подотру попку, дай повяжу шарфик, дай застегну брючки.
– Не утрируй, – беззлобно огрызнулась Лада.
– Нет, правда, отпусти поводок. Пережмешь – потеряешь, – это сказала Зоя. – Ты же помнишь, как с моей было, чуть не упустила девку.
– А ты что скажешь? – повернулась Лада к четвертой подруге.
– А что я могу сказать? – Та развела руками. – Опыта нет.
Из всего услышанного я сделала два вывода. Во-первых, Лада – неплохая мать, а скорее даже, хорошая. И жизнь ее в этом похожа на жизнь обычных женщин. Пусть обложка другая, но содержание такое же (капризы, болячки, переходный возраст). А во-вторых, у Татьяны – так звали четвертую даму – детей тогда не было.
Не было их и сейчас. На спиногрызов – так она сама говорила – у нее не нашлось бы ни сил, ни желания, ни времени. Времени действительно не было. Она всегда появлялась последней. Входила в ресторан, резко открывая дверь, не прекращая телефонный разговор, на ходу снимала плащ или пальто и, подсев к подругам, посылала каждой воздушный поцелуй, не переставая деловито общаться с трубкой:
– Да. Какие условия? А сроки? Поставка возможна только через неделю. Обратите внимание на пункт контракта пять два два. – И так далее, и тому подобное. За время встречи она часто выходила из-за стола, отвечая на звонки и не реагируя на призывы подруг «бросить наконец свою трубу и расслабиться». Уезжала раньше, потому что спешила не домой, а еще куда-то, чтобы с кем-то очень важным что-то обсудить, подписать или о чем-то договориться.
Татьяна была классической бизнесвумен, заточенной исключительно на работу. По ее движениям, взгляду, манере говорить становилось понятно, что человек она жесткий, цельный и, вероятно, хороший профессионал в своем деле. На моих глазах ее самые простые деловые костюмы фабрики «Большевичка» превратились сначала в марку «Lady&Gentelman», а впоследствии доросли и до «Шанель». Дорогими стали часы, украшения, портфели. Да, дамскими сумками она не пользовалась. Всегда портфели, из которых во время телефонных разговоров извлекались бумаги в аккуратных папках, а иногда и ноутбук без единого пятнышка и царапины. Татьяна была деловой, организованной и очень аккуратной. Четкость во всем, обязательность и умеренная жесткость. Я была свидетелем ее телефонного разговора с водителем. Видимо, он куда-то отъехал, пока она сидела с подругами, и теперь не успевал к назначенному времени.
– Я вас поняла, – произнесла Татьяна ровным голосом, не выражающим недовольства начальника подчиненным. – Вы сказали, будете через десять минут, так, пожалуйста, будьте. В вашей профессии одна из главных задач – уметь правильно рассчитать время. Если не справитесь, мне придется принять меры. Договорились?
Вроде бы жестко, но не слишком. Никакой взбучки за отлучку и опоздание. Но с другой стороны, попробуй задержись еще хоть на минуту – мало не покажется. Так может вести себя только очень уверенный в себе человек, знающий цену своему времени и вообще себе самому. А Татьяну ценили многие. Даже Ладин муж. Как-то она сказала:
– Мой хочет с тобой посоветоваться. Заскочишь в выходные?
– В следующие. В эти я в Ницце.
– Семинар? Симпозиум? Лекция? – это Нина предложила варианты.
– На сей раз любовь, – усмехнулась Татьяна.
Это было лет пять назад. Я думала, что-то случится, ждала изменений, но их не последовало. Все те же резкие движения, прямой и даже жесткий взгляд, только вместо трубки в руке – провода на шее. Теперь Татьяна на раз избавлялась от пальто, ни на секунду не прерывая череды своих телефонных вопросов и указаний. Ее собранности, цельности, индивидуальности можно было бы позавидовать. Но я не завидовала. Я думала о том, что будет через двадцать лет. Разве здорово стариться в одиночестве? Я тоже оказалась в своем роде карьеристкой. У меня была возможность остановиться на распорядителе зала, иметь больше свободного времени, работать два через два и не нести той ответственности, что лежала сейчас на моих плечах. Но я сделала осознанный выбор в пользу работы, естественно, в ущерб семье. Но тем не менее семья у меня была. Да, мужа не всегда встречал горячий ужин. А если честно, чаще муж встречал меня, стоя у плиты. А еще чаще мы довольствовались сосисками и пельменями – странная ситуация для директора ресторана. Но изыски так надоедали на работе, что дома ужасно хотелось питаться чем-то очень простым и ужасно вредным. Мы так и делали. Варили кастрюлю пельмешек, наливали по стопочке и говорили, говорили, говорили. А с кем разговаривает Татьяна по душам? С партнерами по бизнесу? Не смешите меня. С подругами в кафе? Не похоже, чтобы Татьяна изливала им душу. Во всяком случае, я такого никогда не слышала. Но ведь никто из нас не железный. Всегда наступает предел, за которым хочется выговориться, поплакаться, поделиться. А уж у одинокого человека обязательно должна возникать потребность в душевном общении. И как ее удовлетворить? Беседовать с кошкой? С собакой? Хотя какая собака? При такой сумасшедшей занятости невозможно позволить себе завести собаку. Кто с ней будет гулять? А сидеть дома, пока та щенок? Кошке тоже несладко одной в квартире. Несладко и хозяевам, когда они обнаруживают перевернутые цветочные горшки и порванные занавески. Я решила, что при Татьяниной аккуратности кошка тоже исключена. Даже при покладистом характере животного пыли, грязи, шерсти в квартире не избежать. Татьяна не терпела и соринки возле себя. Всегда просила протереть стол, заменить не идеально чистые, с ее точки зрения, бокалы или принести побольше салфеток – руки она вытирала буквально каждые пять минут. Такие чистюли должны уживаться только с рыбками, да и то если аквариум будет чистить кто-то другой. Так я подумала когда-то и не ошиблась. Совсем недавно, когда я за соседним столом решала конфликт клиента и официанта, подошедшая к подругам, как обычно с опозданием, Татьяна объявила:
