Рэйчел Гибсон - Просто неотразим
– Планы изменились. Поэтому мы возвращаемся домой раньше срока. – Джорджина застегнула на ней ремень безопасности и положила на колени майку, шорты и расческу. – Когда выедем на шоссе, ты сможешь переодеться, – пояснила она, садясь за руль.
Джорджина завела двигатель и включила заднюю скорость.
– Я забыла Барби в ванной!
Джорджина нажала на тормоз и посмотрела на помрачневшую дочь. Она знала: если не вернуться в дом и не принести куклу, Лекси будет донимать ее всю дорогу до Сиэтла.
– В какой ванной?
– В той, что рядом с кухней.
Джорджина вернула машину на прежнее место и вышла из нее.
– Я оставила двигатель включенным, поэтому ни к чему не прикасайся.
Лекси уклончиво дернула плечом.
Впервые за всю свою взрослую жизнь Джорджина так бежала. Она влетела в дом, ворвалась в ванную. Кукла сидела на мьшьнице. Схватив ее за ногу, Джорджина повернулась и едва не налетела на Джона. Он стоял в дверях, опершись руками на косяк.
– Джорджина, что происходит?
Ее сердце буквально выпрыгивало из груди. Она ненавидела Джона. И себя тоже. Во второй раз она позволила ему использовать ее, и он опять причинил ей нестерпимую боль.
– Уйди с дороги, Джон.
– Где Лекси?
– В машине. Мы уезжаем.
Он прищурился.
– Почему?
– Потому. Сам виноват. – Она толкнула его в грудь. Джон отступил, но ей не удалось убежать далеко. Он настиг ее у входной двери и схватил за руку.
– Ты всегда так ведешь себя с теми мужиками, с которыми спишь, или мне просто не повезло?
Джорджина резко повернулась и замахнулась на него единственным имевшимся у нее оружием. Удар мокрой Барби пришелся в плечо. Голова куклы оторвалась и пролетела через гостиную. Джорджина вся кипела от ярости, и ей казалось, что с ее головой сейчас произойдет то же самое, что и с головой несчастной Барби.
Джон перевел взгляд с безголовой куклы у нее в руке на ее лицо. Его брови были удивленно подняты.
– Да в чем дело?
Врожденная южная любезность, уроки школы обаяния и годы благотворного влияния бабушки в мгновение ока превратились в пепел, сожженные гневом Джорджины.
– Убери от меня свои грязные лапы, ты, мерзкий подонок!
Джон и не подумал отпустить ее. Он буквально сверлил Джорджину взглядом.
– Прошлой ночью они тебе не казались грязными. Хочу тебе напомнить, что мы оба получили удовольствие. Вполне возможно, что это было неправильное решение, но так уж произошло. А теперь, прошу тебя, давай поговорим как взрослые люди.
Джорджина вырвала руку из его пальцев и отступила на шаг. Ей очень хотелось быть большой и сильной, чтобы хорошенько врезать ему. И еще ей очень хотелось подобрать такие слова, которые ранили бы его в самое сердце.
– Ты позаботился о том, чтобы осчастливить меня прошлой ночью, не так ли?
Джон удивленно посмотрел на нее.
– Слово «осчастливить» не хуже других, но я бы употребил «насытить». Если же тебе больше нравится «осчастливить», что ж, мне приятно это слышать. Ты была счастлива. Я был счастлив. Мы оба были счастливы до безумия.
Джорджина указала на него безголовой куклой.
– Ублюдок. Ты использовал меня.
– Да? Это когда же? Когда ты кусала мне мочку или когда твои руки были у меня в штанах? Я вижу ситуацию чуть иначе: мы оба использовали друг друга.
Джорджина устремила на него убийственный взгляд. Они говорят о разных вещах, хотя все было именно так, как видится Джону.
– Ты обманул меня.
– В чем же?
Чтобы не дать ему возможности солгать еще раз, Джорджина решительно прошла в кухню, перемотала назад пленку автоответчика и нажала кнопку прослушивания. Когда в помещении зазвучал голос адвоката, она повернулась к Джону и стала наблюдать за выражением его лица.
– Ты делаешь из мухи слона, – сказал он, когда пленка остановилась. – Это не то, что ты думаешь.
– Это твой адвокат?
– Да.
– Тогда дальнейшее общение между нами будет происходить через адвокатов. – После непродолжительной паузы она ледяным тоном добавила: – И держись подальше от Лекси.
– Ни в коем случае.
Джон, огромный, сильный, привыкший добиваться своего исключительно силой воли, навис над ней как скала. Но это не испугало Джорджину.
– Тебе нет места в нашей жизни.
– Я отец Лекси, а не какой-то там выдуманный козел по имени Энтони. Ты все время морочила ей голову. Настало время узнать правду. Какие бы проблемы ни стояли между нами, это не изменит того факта, что Лекси – моя дочь.
– Она в тебе не нуждается.
– Пошла ты!
– Я не подпущу тебя к ней.
– Ты не сможешь меня остановить.
Джорджина знала, что он прав. Но знала она и то, что пойдет на все, лишь бы не потерять дочь.
– Держись подальше, – в последний раз предупредила она, поворачиваясь к двери.
И тут же застыла на месте. В дверном проеме кухни стояла Лекси. Она была все еще в пижаме; взгляд ее был прикован к Джону, будто она видела его впервые. Джорджина не знала, давно ли Лекси тут стоит, и испугалась, что она все слышала. Схватив девочку за руку, она потащила ее из дома.
– Не делай этого, Джорджина, – крикнул ей вслед Джон. – Мы можем обо всем договориться.
Джорджина не обернулась. Она и так отдала ему слишком много. Свое сердце, свою душу и свое доверие. Но она не отдаст самого главного, что есть у нее в жизни. Она сможет жить с разбитым сердцем, а вот без Лекси – нет.
Мей подобрала газету, лежавшую на террасе, и прошла в дом. Лекси сидела на диване перед телевизором. У нее в руке была булочка с малиново-кремово-сырной начинкой. Такие булочки были любимым лакомством Лекси, и в настоящий момент она надеялась подсластить свое горе. Только после вчерашнего ночного звонка Джорджины и ее рассказа о том, что случилось, Мей сомневалась в действенной помощи булочки.
– Где мама? – спросила она и бросила газету на стул.
– В саду, – ответила Лекси, не отрывая взгляда от экрана.
Мей решила пока не трогать девочку и прошла в кухню, чтобы сделать себе чашку эспрессо. Затем она через заднюю дверь вышла в сад и нашла Джорджину, которая срезала увядшие цветки с розовых кустов и бросала их в тачку. От утренней росы, собравшейся на нежных лепестках, оранжевый ацетатный халат Джорджины заметно намок. Под халатом на ней была майка и светлые хлопчатобумажные брюки. Волосы были неаккуратно собраны в хвост, а лак на ногтях облупился. Мей сразу поняла, что дело с Лекси обстоит еще хуже, чем она предполагала.
– Ты хоть спала ночью? – спросила она, останавливаясь на нижней ступеньке.
Джорджина покачала головой и срезала очередной цветок.
– Лекси не желает разговаривать со мной. Она молчала, когда мы ехали домой, не хочет говорить и сегодня. Спать она легла только около двух ночи. – Джорджина отбросила цветок в тачку. – Что она там делает?
