Предатель. Ты пожалеешь (СИ) - Зика Натаэль "Zzika Nata"
Мужчины переглянулись, и Аверин схватился за телефон.
- Вожеватов, немедленно охрану к палате Видова. Да. Круглосуточную! Один внутри, возле кровати, один снаружи. И проверять весь медперсонал, прежде чем впускать в палату, а так же под запись все манипуляции!
Как оказалось, вовремя – уже вечером поступил сигнал: в палату пыталась пройти медсестра.
Которую к больному никто из врачей не отправлял. С препаратом, который ему никто не назначал.
Генерал понял – пора браться за Ройсмана. Но так, чтобы у того не было ни малейшей возможности избежать ареста. А для этого нужны бронебойные доказательства.
Для начала следствие установило время и место, с которого снимали гуляющую по участку «подсадную утку». Затем нашли фотографа-любителя, сиречь, автора этих фотографий. Им оказалась горничная из соседнего дома.
Насмерть перепуганная женщина, только увидев полицию, сразу во всём призналась и сдала номер, с которого ей звонил заказчик. Симка была явно куплена с рук, но криминалисты не зря ели свой хлеб: если оказалось невозможным доказать, что женщина скинула фото именно Ройсману, то выяснить, что плату за «фотосессию» перевёл ей именно Вениамин Исаакович, не составило большого труда.
И хоть он использовал не основной счёт и не напрямую, но специально обученные люди сумели пройти до конца цепочки и выявить источник финансирования.
Ловушка захлопнулась, следователи получили ордер на обыск у Ройсмана и рано утром нагрянули к нему домой.
Разумеется, академик кричал, что чист, аки слеза младенца и грозил всеми карами за «самоуправство». Но его не слушали, а делали своё дело. И Вениамин не успел опомниться, как в наручниках поехал в следственный изолятор. Но адвокату позвонил – не имели права не позволить.
И уже днём в медиапространстве поднялся вой до небес. Одновременно с этим на Аверина посыпались не самые приятные звонки от весьма влиятельных людей. Все, как один, стучались к генералу с настоятельными рекомендациями немедленно снять с уважаемого человека якобы беспочвенные обвинения.
Но к этому моменту следствие успело собрать в доме подозреваемого все гаджеты и основательно в них покопаться. И хоть Вениамин Исаакович предусмотрительно стёр компрометирующие переписки, но почему-то не уничтожил «левый» телефон, с которого вёл не самые законопослушные дела.
Судя по надменному и даже хамскому поведению господина Ройсмана, это произошло не из-за забывчивости, а из-за уверенности, что его никто не посмеет тронуть. Потому что он, во-первых, публичный и уважаемый человек. А, во-вторых, потому что знаком со многими высокопоставленными и известными личностями.
И верил, что те всегда его прикроют.
Просчитался!
Потянув за одну ниточку, криминалисты смогли восстановить удалённое и получили доказательств больше, чем могли мечтать. В том числе узнали много интересного о методах ведения бизнеса Вениамина Ройсмана и его связях с криминальными структурами.
После этих открытий Аверин позволил паре особенно влиятельных защитников Вениамина Исааковича лично ознакомиться с некоторыми скринами и показаниями фигурантов дела.
И с этого момента песенка Ройсмана была окончательно спета.
С той же скоростью, с какой поначалу они ринулись его защищать, те же самые высокопоставленные знакомые теперь принялись открещиваться от недавнего «лучшего друга» и «кристально честного и уважаемого человека».
А тут и Видов поправился настолько, что к нему допустили следователя.
- Денис Викторович, я старший следователь, капитан Самойлов Роман Валерьевич, - представился тот, присаживаясь на стул. – Как ваше самочувствие?
- А по мне не видно? – прохрипел Денис.
- Ну… Видно, конечно…
- А мне ни черта не видно! – заскулил преступник. – Глаза замотаны, врачи говорят, что снимут повязку только через пару недель. Скажите, я буду видеть? – и больной зашарил вокруг себя незабинтованной левой, пытаясь нащупать руку посетителя. – Только правду!
- Я же не врач! – следователь осторожно вместе со стулом отодвинулся от кровати. – У меня к вам несколько вопросов, и вам лучше быть предельно честным. Как известно, добровольное содействие следствию является смягчающим вину обстоятельством, а в вашем положении надо хвататься за любую соломинку. Вы готовы?
- Ну… валяйте. Послушаю.
- Хорошо. Итак – начнём, пожалуй, с мотива преступления. Почему вы решили сжечь Василису Уварову?
- Стоп! Я отказываюсь разговаривать без адвоката. Он мне положен, я свои права знаю!
- Положен, - не стал отрицать Самойлов. – Назовите мне имя и телефон, я с ним свяжусь.
- Вы идиот? – возмущённо просипел Видов. – Когда бы я его успел нанять?
- Могу пригласить бесплатного защитника…
- За каким хреном мне бесплатный недотыкомка? Я не нищий, есть, чем оплатить работу самого лучшего адвоката, - возмутился Денис. – Деньги – не проблема!
- Гм…, - кашлянул следователь. – На вашем месте я бы не был так категоричен. Видимо, вы не всё знаете.
- О чём вы? – насторожился Видов.
- Вам знаком этот человек – Латынин Николай Алексеевич?
- Да, - Денис мысленно ахнул и принялся в уме считать дни.
«Две недели! У меня были две недели… Неужели они прошли? Сколько я тут лежу?»
- Он подал в суд на взыскание с вас долга по нотариально заверенному обязательству, - невозмутимо продолжил следователь. – И в данный момент на ваши счета и имущество наложен арест. Вы не можете оплатить даже чашку кофе, что уж говорить про самого дорогого адвоката?
- Твою… дивизию! – взвыл несчастный. – Не мог подождать, что ли?!
И через мгновение:
- Где моя жена? А тесть? Вениамин Исаакович? Я должен немедленно с ними поговорить, передайте, что я их очень жду! Срочно!
- Прошу прощения, но я не посыльный, - ответил ему следователь.
- Но вы можете просто передать, что я их жду? Раз вас ко мне пустили, то должны и семью пустить. Жену, тестя… Как мне решать вопрос с Латыниным, с адвокатом, если я лежу, прикованный к кровати и ни черта не вижу? Тесть всё разрулит, но сначала ему надо сообщить о проблеме!
- Я передам, но…, - Самойлов вздохнул. – Вряд ли это поможет. Разве вы ещё не знаете, что больше не состоите в браке?
- Как? Когда?! Почему?!
- Почему – это вы у жены узнавайте. Как – думаю, её отец помог, нажал на нужные кнопки, чтобы ускорить процесс. Видимо, не хотел, чтобы дочь что-то связывало с преступником. А когда – на второй день после… происшествия.
- Бл!!! Су…а!!! Тва…ь!!! – Видов вцепился здоровой рукой в поручень кровати. – Вышвырнули, как использованный през…ив! Сво…очь!!!
Он метался, выкрикивая мат и оскорбления в адрес бывших родственников. И следователь уже думал вызвать врача, но тут Денис внезапно замер.
- Как тебя – Самойлов? Ты здесь?
- Да.
- Пиши! Раз он со мной так, то я ему ничем теперь не обязан! Всё расскажу, больше нет смысла молчать! Диктофон есть?
- Есть.
- Включай! Итак, я, Видов Денис Викторович…
Спустя несколько часов в кабинете генерал-лейтенанта полиции собралась группа серьёзных мужчин.
- М-да…, - Аверин дослушал запись до конца и откинулся на спинку кресла. – Какой гадюшник мы разворошили! Академик, епта! Взятки, шантаж, подкуп, чёрные схемы, рабы, которым он платит копейки, продавая проекты за миллионы, откаты и, вишенкой на торте, организация убийства талантливого конкурента. А имена-то какие запачканы!
Он прихлопнул ладонями по столу и встал.
- Вы, Святослав, займётесь записью – сделаете копии, флешки в сейф, одну – в облако… В общем, сами знаете, как обращаться с бесценной информацией. Вы, Константин Романович, возьмёте группу и в офис Арт Мира. Ордер сами заберёте, я сейчас позвоню, чтоб был готов. Вы, Максим, отвечаете за безопасность Видова. Подчинённых напрягите, пусть начнут потихоньку разрабатывать новую информацию. А я, пока все замазанные ещё ни сном ни духом и не успели подстелить соломки, к Самому. Представляю, что начнётся, когда я дам ему прослушать исповедь Видова… Работаем, мужики!
