Я бросаю тебе вызов (ЛП) - Джеймс Лайла

— Он в порядке. Ной справляется с этим лучше, чем я думал, — медленно сказал Мэддокс, пытаясь успокоить меня. — Он не плачет, просто немного шокирован, но все в порядке, обещаю тебе.

Я сглотнула слезы. Мой ребенок пострадал, а я обедала и смеялась с друзьями. Я должна была быть с ними. Все мое тело тряслось, и мне стало плохо. Еда в желудке бурлила, и я боролась с желанием вырвать.

— Я иду, — сказала я голосом, полным невыплаканных слез. — Буду через десять минут.

Я повесила трубку и села в машину. Райли села рядом со мной. 

— Колтон написал мне, я пойду с тобой. Шарлотта и Аврора последуют за тобой.

Пятнадцать минут спустя я нашла Колтона в приемной больницы. Он был с Логаном, Брэдом и Леви. Мои мальчики выглядели бледными и в шоке. Как только они увидели меня, они бросились ко мне. У Брэда, моего милого мальчика, были слезы на глазах.

— Это была моя вина, но я не хотел так сильно давить на него, — признал Логан свою вину. Он выглядел так, будто тоже собирался заплакать.

— Это не было чьей-либо виной. Это был чистый несчастный случай, — вмешался Колтон. Он схватил Логана за плечи. — Не твоя вина, приятель. Вы, ребята, просто играли.

Колтон кивнул в сторону конца коридора. 

— Он в четвертой комнате.

Я оставила мальчиков с Колтоном и бросилась в четвертую комнату. Первое, что я увидела, войдя в гораздо меньшую комнату, был Мэддокс со спящей Айрис, привязанной к его груди. Когда он отошел в сторону, мой взгляд наконец остановился на Ное.

У моего бедного раненого мальчика была самая широкая улыбка на лице, когда он сосал леденец. На голове у него была повязка.

— Должно быть, это мамочка, — сказала доктор в качестве приветствия. — Ной — большой мальчик. Он даже не вздрогнул, когда я зашила его, верно?

Мои ноги тряслись так сильно, что я едва могла стоять прямо. Кровь гудела у меня между ушами, а адреналин струился по венам. Кожу защипало от беспокойства, комната стала расплывчатой, голоса стали далекими.

Ной посмотрел на доктора, даря ей свои лучшие щенячьи глаза и очаровательную улыбку, которую он унаследовал от своего отца. 

— Можно мне еще одну конфету?

Мэддокс усмехнулся. 

— Он использует этот взгляд.

Доктор протянула Ною еще один леденец. 

— Ты собираешься разбивать сердца, не так ли?

Мои колени ослабли, и я опустилась на стул рядом с дверью. Доктор похлопала меня по плечу. 

— Он в порядке. Я на минутку оставлю вас троих наедине.

Стыд и вина грызли меня, вонзая свои смертоносные когти мне под кожу. Снова вернулся шепот. Эхо в моих ушах. Оно дразнит меня. Рассказывая мне, какой ужасной матерью я была.

Мэддокс схватил Ноя под руки и стащил его с больничной койки. Все еще улыбаясь, он проковылял ко мне и обвил руками мою талию. 

— Хорошо, мамочка. Я в порядке, — сказал он своим сладким голосом.

И в этот момент я расплакалась, задыхаясь от своих криков, когда держала своего мальчика.

Я двигалась по спирали, и ничто не держало меня на земле.

Я чувствовала себя такой неуправляемой.

Такой беспомощной.

БОНУС 3

Мэддокс

Неделя спустя

Я вошел в дом к пяти кричащим детям. Я поморщился, уже зная, что меня поприветствует. Это была повседневная рутина. С мальчиками уже было достаточно трудно справиться, но с Айрис было еще хуже. Я снял зимние сапоги и стряхнул снег с волос и тяжелого пальто.

Я прошел дальше в дом и обнаружил мальчиков, бегающих вокруг с собаками, и Лилу, сидящую на диване с Айрис на руках и кричащую о кровавом убийстве. В доме был беспорядок, но мне было все равно. Ничего из этого не имело значения, кроме выражения лица Лилы.

Слезы текут по ее щекам.

Хрупкость ее позы и выражение полного поражения в ее хорошеньких карих глазах.

Она даже не заметила, что я дома. На самом деле ее здесь не было. Моя Лила потерялась.

Не говоря ни слова, я схватил Логана сзади за рубашку, когда он пробежал мимо меня. 

— Возьми своих братьев и отведи их в комнату с телевизором. Я хочу полной тишины, пока буду укладывать Айрис. Понял?

Логан, должно быть, заметил суровость в моем голосе, потому что безропотно кивнул. Он был самым старшим в возрасте восьми лет. Он был проблемным — Мэддокс 2.0 — но зрелым для своего возраста. После того, как мальчики ушли и в доме стало тихо, если не считать криков Айрис, я подошел к жене и дочери.

Наконец Лила заметила меня. Она подняла голову и я увидел… тихую мольбу в ее глазах. Безысходность и нищета.

— Я держу ее, — сказал я, забирая у нее Айрис.

Наша дочь мгновенно перестала плакать, уткнувшись личиком мне в грудь, словно ища моего тепла. Моя Лила вздрогнула, и я увидел момент, когда ее сердце разбилось.

Блядь. Вот она и разбила мне сердце.

— Я вернусь, — сказал я ей, прежде чем забрать Айрис.

Быстро искупав ее и запеленав на ночь, я накормил ее теплым молоком из бутылочки, прежде чем положить ее в кроватку. Я молился, чтобы она не проснулась, пока я не позабочусь о своей жене.

Мои дети нуждались во мне.

Но сейчас моя жена нуждалась во мне больше.

Я погладил ее пухлые щечки. 

— Твоя мама очень тебя любит. Ты наша маленькая радуга… Не знаю, что не так, но я это исправлю. Я обещаю. Я все исправлю, чтобы твоей мамочке больше не было больно.

Включив радионяню, я отправился на охоту за мальчиками. Они все еще были в комнате с телевизором, где я их оставил. Один за другим все готовились ко сну.

Когда в доме стало совсем тихо и все дети уснули, я разыскал жену. Я нашел ее именно там, где я знал, что она будет.

Она поправляла коробки под нашей огромной рождественской елкой.

Это было уже то самое время года. Две недели до Рождества.

Это было бы захватывающее время, если бы мы с Лилой не были так измотаны. Лила больше, чем я. Ей было труднее, чем обычно, с Айрис, я знал это. Но она была упряма.

Лила ненавидела просить о помощи.

И что еще хуже, она пряталась от меня. Ее настоящие чувства, то, с чем она боролась, и весь беспорядок в ее голове. Она старалась вести себя жестко и сильно, как будто у нее все было под контролем.

Но я знал, что мой Маленький Дракон теряет контроль.

Моя жена была воином, и она починила себе корону, не нуждаясь во мне, но в некоторые дни она представляла собой полный беспорядок. И я был там, чтобы держать ее. Чтобы держать ее на земле, пока она сражается в битве, которую ведет в своей голове.

Но это была уже не просто битва.

Прямо сейчас в ее голове была целая проклятая война. А моя Лила? Она была чертовым солдатом, который медленно терял связь с реальностью.

Я позволил ей снова сложить подарки; Я сбился со счета, сколько раз она раскладывала подарки под елкой. Лила делала это каждый раз, когда терялась в своих мыслях, как будто она делала что-то неосознанно.

— Лила, — мягко позвал я.

Она подпрыгнула в ответ, но в остальном предпочла игнорировать меня. Но с меня достаточно. Подойдя к ее сгорбленной фигуре, я поднял ее на руки. Она пошла добровольно, ее тело расслабилось в моих объятиях.

Лила уткнулась лицом мне в шею и громко всхлипнула. 

— Я не знаю, что делать! Что я делаю не так?

— Ты не делаешь ничего плохого. — Я погладил ее по спине, когда ее тело сотрясалось от каждого жалкого рыдания, вырывавшегося из ее горла. Ей было больно, и мое сердце обливалось кровью у ее ног.

— Тогда почему мне кажется, что это так?

Я не знал, как ей это объяснить. У меня не было ответа, который ей нужно было услышать.

Я устроился на диване и развернул Лилу на руках так, чтобы она оседлала меня. Ее лицо было покрыто пятнами, карие глаза остекленели от слез. Ее губы были красными и опухшими, и я знал, что она, должно быть, долго жевала их.