Ирина Мясникова - Женская сила
– Класс! – сказал Юрий, разглядывая прихожую.
Из-за угла вышла страшнючая собака с кривой пастью, посмотрела на Ирку с Юрием, странно ухмыльнулась, потом уселась и стала облизываться.
– Есть хочет, – сказал Юрий и на всякий случай задвинул Ирку себе за спину.
– Она добрая. – В прихожей показалась Таня в передничке и с ножом в руках. – У меня там мясо, – пояснила она Юрию, помахав ножом.
За Таней в прихожей нарисовался симпатичный мужчина примерно одних с Юрием габаритов.
– Юрий, – представился Юрий и протянул мужчине руку.
– Дима, – ответил тот и пожал руку Юрия. – Это Зинаида, – представил он собаку.
Та зевнула во всю свою страшную пасть, улыбнулась и завиляла обрубком хвоста.
– Та, которая тебя обозвала флористом, – это Инга, моя дочь, – пояснила Ирка, указывая Юрию на вновь появившуюся в прихожей Ингу. – Та, которая с ножом, – это моя подруга Таня, я про нее тебе рассказывала. А вот Дима мне совершенно неизвестен. – Ирка вопросительно посмотрела на Таню.
– Ой, – спохватилась директор по персоналу Виноградова Татьяна Александровна. – Дима – мой начальник, Муравлев Вадим Михайлович. Дима, познакомься, это Ирка Федотова – моя лучшая подруга.
Муравлев вежливо кивнул Ирке и улыбнулся.
– Вот те раз! Кровопивец?! – Ирка не смогла сдержать удивления.
– Я кровопивец? – Муравлев повернулся и строго посмотрел на Таню.
– Ну, иногда, – стала оправдываться та. – И то не дома, а только на работе.
– Ничего не понимать, – заметил Юрий. – Дима кровопивец, а почему я японский флорист?
– Дочь моя Инга иногда странно шутит.
– Ничего не странно. – Инга надула губы. – Только японский флорист может знать, что в Японии желтые цветы означают свет и добро.
– А механик с капустой?
– Это хобби такое у японских флористов. Я-a! Я-а! – Инга замахала ногами, изображая каратиста. – Ну-ка, ну-ка. – Она закончила свое представление и схватила Ирку за руку. – Теть Тань, посмотри, у мамашки колечко новое! Опять с брульянтами?
– Конечно! – Ирка гордо продемонстрировала всем собравшимся свое кольцо. – Мы с Юреком женимся и уезжаем жить в Америку.
Юрий улыбнулся и кивнул.
– Дождалась все-таки принца американского, – захихикала Таня. – Представляешь, Дим, Ирка с детства была уверена, что ее американский принц в Америку увезет.
– А как же я? – испуганно спросила Инга.
– Ты с нами поедешь, – со вздохом сказала Ирка, оторвавшись от кольца.
– Нет, меня папашка ни за что не отпустит. Еще б в Европу – куда ни шло, а уж в Америку… Нет, ни за что!
– Твой папашка сам тебе чемодан соберет, в самолет посадит и перекрестится.
– С чего бы это?
– Без тебя его только оборотнем в погонах запугать можно, но с этим он справится, а вот если ты где-то рядом, то он, можно сказать, совершенно беззащитен.
– А чего я там, в Америке, забыла?
– Школу окончишь, там посмотрим.
– Вот еще. – Инга дернула плечиком.
– Будешь топ-модель, – успокоил Юрий. – Моя дочь топ-модель. Ты тоже. Хорошие деньги. Нью-Йорк поедешь.
Инга оживилась.
– С ума сошел. – Ирка ткнула Юрия локтем в бок.
– С ума? – Юрий явно Ирку не понял.
– Какая топ-модель?! – Таня всплеснула руками, в одной из которых по-прежнему сверкал нож. – Она храпит как извозчик.
– Я?! – Чувствовалось, что Ингиному возмущению нет конца.
– Храпит, храпит, так храпит, что в коридоре слышно, – согласилась с Таней Ирка. – Только никому не верит!
– Так, – строго сказала Инга. – Это все наглое вранье. Поехали домой, пока я согласна. Будем в Америку собираться. Зинушка, до свидания, моя лапочка. – Инга засюсюкала и обняла Зинаиду. Та не возражала. – Дядь Дим, пока! Теть Тань, пошли скорее.
– Я остаюсь. – Таня решительно двинулась в сторону Муравлева и залезла к нему под мышку.
Муравлев обнял Виноградову и осторожно забрал у нее нож.
– Ни фига себе! – хором сказали Ирка и Инга.
– Паучиха моя, все-таки вплела меня в свою паутину. – На лице Муравлева расцвела довольная улыбка.
– Ничего подобного! Это я, Дима, наконец в твою паутину встроилась.
– Еще и пауки какие-то. – Юрий недоуменно пожал плечами. – У меня сегодня много впечатлений.
– Сейчас будем ужинать. – Виноградова забрала у Муравлева нож. – Никуда ваша Америка от вас не денется. Подождет денек-другой.
Америка, Америка! Прекрасная Америка! Конечно, она никуда не денется. И акулы империализма никуда не денутся, и американская военщина на своих местах останется, и вредный Госдеп со своими кознями, грязными деньгами и закулисными играми. Даже американская коррупция будет цвести пышным цветом, а доллар падать. Мы стали взрослые и чихать хотели, Америка, на твои демократические свободы. Нас теперь джинсами «Монтана» не удивишь! А ведь еще недавно говорили, что «тот, кто носит «Адидас», завтра родину продаст»! Теперь у нас у самих этого «Адидаса» завались. Тогда почему же они уезжают? Медом там, что ли, намазано? Ладно Левинсоны, с Левинсонами-то все понятно, стоит только заглянуть во двор дома Тани Виноградовой на Таврической улице. Там про Левинсонов прямо на асфальте все прописано. Но русские-то чего прут в эту Америку? Видно, иллюзии. Думают, что там за океаном находится волшебная страна равных возможностей. Страна, где сбываются мечты. Не понимают, наивные, что все это происки ихней голливудской пропаганды! Дурят они нашего брата!
Да кому мы там нужны, русские? Правда, мы и тут никому не нужны. Только самим себе, так как что здесь, что там спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Но взглянуть все-таки хочется, как там у них все устроено. В американской мечте. И пусть дома у них из пластика, и пусть питаются они вредным фастфудом, пьют химические лимонады, а страшную бурду называют кофе, пусть сами они невозможно толстые и тупые, во-первых, мы хотим сами все это увидеть, своими глазами убедиться, а во-вторых, мы все равно где-то в глубине души будем помнить свои первые настоящие американские джинсы.
Вот и уезжают русские люди в поисках лучшей доли в эту самую Америку.
Они, конечно, потом скучают по родине, но, как ни странно, никто не возвращается. Приживаются почему-то посреди американского пластика и фастфуда.
Слава богу, народа у нас пока еще много, и не каждый в Америку стремится. Некоторые из своего козьего болота и в город-то никогда не переберутся. А тут Америка! Но помечтать-то можно.
Да и осуждать уехавших мы не будем. Особенно в таких вот случаях, как случай Ирки Федотовой. Ей, можно сказать, дали сильного пинка, чтобы летела аж до самой Америки, так сказать, с ветерком. А главное, не задумываясь, без всяких там ностальгий. Единственное, что все-таки Ирку в этой истории утешало, так это то, что налоги-то она все-таки в полном объеме Родине не платила. Представляете, как было бы обидно, если б Ирка была исправным налогоплательщиком. Хотя, с другой стороны, тогда бы у нее и отнимать было нечего.
