Э. Джеймс - Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках
– Да, – соглашается она, глядя на стойку, где накрыт завтрак.
Достаю из холодильника миску с салатом и спрашиваю, будет ли она «Цезарь» с курицей.
– Да, спасибо, – улыбается Ана.
Чувствуя на себе ее взгляд, иду к холодильнику для вина за шабли. Я даже не знал, что могу быть таким домашним.
– О чем задумалась? – спрашиваю я.
– Просто смотрела, как ты движешься.
Я удивлен.
– И что?
– Ты очень грациозный, – покраснев, тихо говорит она.
– Благодарю за комплимент, мисс Стил. – Я сажусь рядом с ней, не зная, что ответить на такой милый комплимент. – Шабли?
– Да, пожалуйста.
– Ешь салат. Так какой способ вы выбрали?
– Мини-пили.
– И ты будешь принимать их ежедневно в одно и то же время?
По изумленному лицу Аны разливается румянец.
– Ты мне напомнишь, – отвечает она с долей сарказма, который я предпочитаю не замечать.
Надо бы принять вызов.
– Установлю звуковой сигнал на свой календарь. Ешь.
Она съедает кусочек, другой, третий… Она ест!
– Значит, можно включить «Цезарь» с курицей в список для миссис Джонс?
– Я думала, что я буду готовить.
– Да, будешь.
Она заканчивает завтрак раньше меня. Должно быть, сильно проголодалась.
– Вам, как всегда, не терпится, мисс Стил?
– Да, – шепчет Ана, бросая на меня притворно-застенчивый взгляд из-под опущенных ресниц.
Черт! Вот оно. Влечение.
Словно зачарованный, встаю и стягиваю Ану со стула в свои объятия.
– Хочешь попробовать? – шепчу я, мысленно умоляя Ану согласиться.
– Я еще ничего не подписывала.
– Знаю. Но в последнее время я часто нарушаю правила.
– Ты будешь меня бить?
– Только не для того, чтобы причинить тебе боль. Сейчас я не хочу тебя наказывать. Вот если бы ты попалась мне вчера вечером, была бы совсем другая история.
Похоже, она испугана. Ох, детка.
– Не позволяй никому себя переубедить, Анастейша. Одна из причин, почему люди вроде меня делают это, кроется в том, что мы любим делать больно или когда больно делают нам. Все просто.
Притягиваю ее к себе, прижимаюсь твердеющим членом.
– Ты что-нибудь решил? – спрашивает она еле слышно.
– Нет, а прямо сейчас я хочу тебя связать и оттрахать до потери пульса. Ты готова?
Ее лицо темнеет, на нем появляется чувственное выражение, полное плотского любопытства.
– Да, – выдыхает она.
Ура!
– Отлично. Пошли.
Веду ее вверх по лестнице и в свою комнату для игр. Мое убежище. Здесь я могу делать с ней все, что хочу. Закрываю глаза, чтобы на миг насладиться пьянящей радостью.
Испытывал ли я когда-нибудь подобное чувство?
Захлопнув за нами дверь, я отпускаю руку Аны и изучаю ее взглядом. У нее приоткрыт рот, и она часто дышит. Широко раскрытые глаза смотрят с ожиданием. Она готова.
– Здесь ты полностью принадлежишь мне. И ты будешь делать все, что я захочу. Ясно?
Она облизывает верхнюю губу и кивает. Хорошая девочка.
– Разуйся.
Ана сглатывает и начинает снимать босоножки на высоких каблуках. Я поднимаю их и аккуратно ставлю у двери.
– Хорошо. Не медли, когда я велю тебе что-то сделать. А теперь я вытащу тебя из платья. Помнится, я хотел этого еще несколько дней назад.
На миг замолкаю – надо удостовериться, что она меня слушает.
– Я хочу, Анастейша, чтобы ты не стеснялась своего тела. Оно прекрасно, и я люблю на него смотреть. Для меня это большая радость. Честно говоря, я бы мог любоваться тобой целый день, и ты не должна смущаться или стыдиться своей наготы. Понятно?
– Да.
– Что да? – Мой голос звучит строже.
– Да, господин.
– Ты говоришь искренне?
Я хочу, чтобы ты ничего не стыдилась, Ана.
– Да, господин.
– Хорошо. Подними руки над головой.
Она медленно поднимает руки. Я берусь за подол и медленно тяну платье вверх, дюйм за дюймом обнажая ее тело, только для моего взора. Сняв с Аны платье, отступаю на шаг, чтобы полюбоваться.
Ноги, бедра, живот, задница, грудь, плечи, лицо, рот… – она совершенна. Сложив платье, кладу его на комод с игрушками. Потом дергаю Ану за подбородок.
– Ты кусаешь губу. А ты знаешь, как это на меня действует, – ворчу я. – Повернись.
Она послушно поворачивается лицом к двери. Я расстегиваю бюстгальтер и стаскиваю обе лямки вниз по рукам, касаясь кожи кончиками пальцев. Ана трепещет от моих прикосновений. Снимаю с нее бюстгальтер и кидаю поверх платья. Я стою рядом с ней, едва касаясь ее тела, слушаю учащенное дыхание и ощущаю тепло, исходящее от ее кожи. Ана возбудилась; впрочем, возбудилась не только она. Обеими руками убираю ее волосы назад, и они рассыпаются по спине, на ощупь как шелк. Наматываю волосы на кулак и тяну, заставив Ану наклонить голову набок и подставить мне шею. Веду носом от ее уха к плечу, потом обратно, вдыхая восхитительный аромат.
Черт, до чего же хорошо она пахнет!
– Ты всегда божественно пахнешь, Анастейша.
Я целую ее за ухом, чуть выше того места, где бьется пульс. Она стонет.
– Тише. Ни звука.
Достаю резинку для волос из кармана джинсов, потом неторопливо заплетаю Ане косу, наслаждаясь тем, что могу тянуть и скручивать ее волосы, прикасаясь к безупречной спине. Закончив, ловко стягиваю кончик косы резинкой и резко дергаю, вынуждая Ану шагнуть назад и прижаться ко мне.
– Здесь мне нравится, когда твои волосы заплетены, – шепчу я. – Повернись.
Она немедленно подчиняется. Перед моим мысленным взором вдруг появляется Лейла, покорно склоняющаяся передо мной в моей любимой позе. Не только Лейла, целая вереница похожих друг на друга девушек, раздетых до трусов, с волосами, заплетенными в косу, вставали здесь передо мной на колени, чтобы я мог почувствовать себя живым хотя бы на несколько часов. Побыть самим собой. Теперь здесь Ана, мои усилия не прошли впустую.
– Когда я приказываю тебе прийти сюда, ты должна раздеться до трусов. Понятно?
– Да.
– Что да?
– Да, господин.
– Хорошая девочка.
Ана схватывает на лету. Она приняла правила игры, она подчиняется мне, и я знаю, что скоро она станет именно такой, какой я хочу ее видеть. Она изменится. Она уже меняется. Она стоит, опустив руки вдоль тела, и не сводит с меня глаз. Ждет. От ее протеста не осталось и следа. Отчего-то это вызывает грусть… но только на секунду.
– Когда я приказываю тебе прийти сюда, я хочу, чтобы ты стояла на коленях вот здесь. – Показываю на угол возле двери. – Давай, вставай.
Она растерянно моргает, но опускается на колени, не дожидаясь повторного приказа. Я разрешаю ей сесть на пятки, и она повинуется. Мой голос становится жестче, еще более властным. Здесь я не потерплю никаких возражений, здесь не будет никаких компромиссов.
– Положи ладони и предплечья на бедра. Хорошо. Теперь раздвинь колени. Шире.
Я хочу тебя видеть, детка.
– Еще шире.
Хочу видеть твою щелочку.
– Отлично. Смотри вниз, на пол.
Не смотри ни на меня, ни вокруг. Сиди вот так, пусть твои мысли мечутся как шальные, пока ты теряешься в догадках, что я с тобой сделаю.
Подхожу к ней. Мне нравится, что она сидит, склонив голову. Потянув за косу, заставляю Ану поднять лицо и посмотреть мне в глаза.
– Ты запомнишь эту позу, Анастейша?
– Да, господин.
– Хорошо. Жди здесь, не двигайся.
Прохожу мимо нее и уже в дверях оглядываюсь. Ана сидит, опустив голову, и смотрит в пол. Какое восхитительное зрелище! Хорошая девочка.
От нетерпения мне хочется перейти на бег, но я сдерживаюсь и целеустремленно иду вниз, в свою спальню.
Черт побери, Грей, веди себя с достоинством!
В гардеробной я снимаю с себя всю одежду и достаю из комода любимые джинсы. Джинсы Доминанта. Натягиваю джинсы и застегиваю на все пуговицы, кроме верхней. Из того же комода достаю новый стек и серый вафельный халат. Перед тем как покинуть комнату, заталкиваю в карман несколько презервативов.
Ну, начнем. Твой выход, Грей!
Ана сидит в той же позе: голова опущена, коса свисает на спину, руки покоятся на коленях. Закрыв дверь, вешаю на нее халат, потом прохожу рядом с Аной.
– Хорошая девочка, Анастейша. Ты замечательно выглядишь в такой позе. Молодец. А теперь встань.
Она встает, не поднимая лица.
– Можешь посмотреть на меня.
Голубые глаза глядят с ожиданием.
– Сейчас я надену на тебя наручники, Анастейша. Дай мне правую руку.
Ана протягивает мне руку. Я поворачиваю ее ладонью вверх и, глядя Ане в глаза, достаю из-за спины стек. Быстрым движением ударяю по ладони кончиком стека. Ана вздрагивает, сжимает ладонь и удивленно щурится.
– Как ощущения? – спрашиваю я.
Ее дыхание учащается, она смотрит на меня, потом переводит взгляд на свою ладонь.
– Отвечай.
– Все нормально.
