Сюзан Саллиз - Дочери Луны
Мэг воскликнула:
– Ой, Миранда, ты только взгляни туда, между гор! Это что, залитый огнями силуэт индейки?
Миранда подняла кверху глаза и тут же раздраженно стала убирать под капюшон шерстяного пальто выбившуюся копну волос.
– Господи, да разве же ты не видишь, что это всего лишь ветка дуба? Мэг, тебе правда давно пора носить очки.
Мэг промолчала в ответ. Она носила очки, только в этот раз она намеренно оставила их в своей сумке, потому что Миранда, увидев ее однажды в очках, обозвала ее профессором.
Пройдя через туннель, сестры повернули на Рыбную улицу. Каждый раз, проходя мимо памятного домика, Мэг испытывала дрожь волнения, и теперь, когда они приблизились к каменным ступеням входной двери, ее снова охватило такое же состояние. Питер в рекордный срок закончил ремонт дома, чтобы новорожденному ребенку было в нем тепло и уютно. Мэг так и не смогла привыкнуть к виду расположенных в крыше мансардных окон и расширенного подвального помещения, в котором все предметы, включая газовую плиту, были расставлены именно так, как Мэг когда-то запланировала. Когда она впервые приехала в гости к Миранде и Питеру посмотреть на новорожденного первенца, она почувствовала легкую, щемящую боль в сердце, но, немного поразмыслив, решила, что совсем неплохо, что к ее советам так чутко прислушиваются. Когда родились Кэти и Себастьян, Мэг внесла еще кое-какие предложения в отношении обустройства дома, обнаружив уже в следующий свой приезд точно выполненные в соответствии с ее рекомендациями переделки. Со дня свадьбы Питер ни разу не говорил с ней откровенно. Но девушка хорошо понимала, как отчаянно он выискивает момент, чтобы, оставшись наедине, поговорить с ней по душам.
Пригнувшись, Миранда прошла в низенькую дверцу подвального помещения, а Мэг быстренько прикрыла ее, чтобы не впускать сырой и холодный воздух. Благодаря газовой плите здесь было достаточно тепло. Из щелей верхней комнаты просачивался свет. Было темно, и, пока Миранда искала на ощупь выключатель, Мэг вспоминала о том, как выглядело это помещение раньше. Оно представляло собой огромное углубление из гранита, заставленное старыми умывальниками и завешанное сетями, а еще изрядно затянутое паутиной. Когда в комнате зажегся свет, взору Мэг предстала картина совершенно по-новому обставленного подвала. Виновницей переустройства являлась она сама. Приехав сюда неделю назад, она увидела, что в доме царил настоящий хаос. Сейчас же гранитная колонна была увешена вязанками лука, перед кухонной плитой разостлан новенький коврик, мощенный камнем пол до блеска вычищен от вековой грязи, а над воздухоочистителем висела аккуратно отглаженная одежда. Здесь же обнаружился и девятилетний Алекс, который, прыгая на одной ноге, снимал с себя промокшие джинсы, стараясь другой ногой попасть в дырку пижамных брюк.
Миранда, размахивая руками, с криком накинулась на сына. Но Алекс, увернувшись, убежал от матери, которая тщетно пыталась догнать своего сына. Лестница сотрясалась от бегущих наверх, в направлении гостиной комнаты, Алекса и Миранды. Со второго этажа тут же донесся голос Питера, неустанно повторявшего одно и то же слово «проклятье».
Наполнив чайник водой, Мэг поставила его на газовую плиту. Она знала, чем все это кончится: где-нибудь посреди взбучки обязательно вмешается Питер, затем все трое начнут перекрикиваться между собой, и Питер начнет успокаивать жену, обнимать и ласкать ее, после чего они, помирившись, станут заниматься любовью. И хотя Мэг никогда не наблюдала сцену примирения своей сестры с Питером, она убедилась, что права, после того, как однажды Миранда сама вскользь намекнула на это.
Как только крики смолкли, на пороге комнаты появились Кэти и Себастьян, боязливо поглядывая друг на друга, как будто бы виноватые в только что случившемся скандале. Рыжеволосая и энергичная Кэти, подтащив пятилетнего Себастьяна к столу, с силой усадила его на стул.
– Посиди здесь, пока я помогу тете Мэг приготовить чай, – приказала она таким назидательным тоном, как будто бы он собирался ей что-то возразить.
Но Себастьян редко возражал по какому-либо поводу. Он смирно сидел, заворачивая кончик скатерти одной рукой и ковыряя пальчиком другой руки выщербленную поверхность стола. Вытащив из ящика кухонного стола пять тарелок, Кэти, громыхая, стала расставлять их.
– Алекс сидит наказанный в своей комнате, – тихонечко и по секрету сказала она Мэг.
– Да, я так и поняла. А мы трое, твои папа с мамой и я, собираемся поужинать в верхней комнате.
Закатив глаза, Кэти поставила две из пяти тарелок на поднос.
– Ну и как? Вы оба провинились? – спросила Мэг, положив руку на головку Кэти и стараясь хоть как-то успокоить напряженно смотревшую на нее девочку.
– Нет, – довольно уклончиво, но решительно ответила Кэти. – Алекс во всем обвиняет меня одну.
– Это почему же?
– Да потому что он всегда так говорит.
В эту минуту Себастьян довольно осторожно заметил:
– Отчасти это и наша с тобой вина, Кэти. – С улыбкой глядя на Мэг, он принялся объяснять: – Алекс взялся обучать нас игре в домино, но, когда он начал объяснять нам, как это делается, мы не слушали его, и тогда он назвал нас лидерами и побежал играть с Зечем.
– Себастьян! – таращась и переводя взор с брата на Мэг, произнесла девочка.
Мэг приготовила два заварочных чайника, один из которых был большой и глиняный, а другой – серебряный, одинакового цвета и фактуры с молочным кувшином и сахарницей.
– Мы сейчас хорошо украсим поднос, правда, Кэти?
– Можно, я понесу его, – заискивающе сказал Себастьян.
– Нет, нельзя, ты его уронишь, – ответила Кэти. Быстро сообразив, что тетю Мэг никак не назовешь блюстителем порядка, Кэти заметила: – Никогда не ругайся, Себ, Боженька придет и накажет тебя за это.
– Да он просто скоро разучится ходить; если ты по-прежнему не будешь давать ему никаких поручений, – заявила Мэг.
Кэти нетерпеливо ерзала на стуле, глядя на то, как Себастьян старательно поднимается по ступенькам, неся в руках поднос. Дождавшись, когда за мальчиком закрылась дверь в верхнюю комнату, Кэти поспешила завязать беседу с тетушкой Мэг.
– Зачем вы позволяете ругаться при вас? Или вы доверили ему поднос только потому, что сами не хотите видеть, как целуются Миранда и Питер?
Мэг не так сильно поразили ругательные слова Себастьяна, как то обвинение, которое прозвучало из уст Кэти. Она тихонечко сказала:
– Мне бы не хотелось, чтобы ты называла своих родителей Мирандой и Питером.
– Но эти имена им дали при рождении. Неожиданно Мэг услышала в голосе девочки точную копию интонации Миранды.
