Тиффани Бонд - Странное предложение
– Может быть, ты скажешь, что тебе известно? – вмешался Джеймс, садясь рядом с Керри.
Не обращая внимания на Алексиса, она ответила:
– Возможно, ничего особенного. В тот вечер, когда я танцевала в таверне, я рано вернулась на яхту по причинам, в которые не буду вдаваться.
– Мы поругались, – уточнил Алексис. «Мисс Марпл тут и делать нечего!» – подумал он с явным интересом, словно видя Керри в новом свете.
– Да, я помню, – сказал Гарри.
– Сначала я не могла уснуть и слышала голоса. Один принадлежал Марше, а другой я сначала не могла узнать.
Теперь уже Алексис выглядел заинтригованным.
– Через неделю после того как Алексис улетел в Америку, я снова услышала этот голос, прямо рядом с моей каютой. Я проверила. Это был капитан Савидис.
– Ты говоришь, капитан Савидис? – спросил Гарри с явным интересом и задумался.
– Да, – подтвердила Керри, глядя на Алексиса.
– Это невозможно! – возразил тот. Он очень симпатизировал капитану. – Этот человек работает у меня уже пять лет.
– А один раз я обнаружила его у себя в каюте. Не так ли, Гарри?
Она посмотрела на Гарри. Он кивнул.
– Какого черта он делал в твоей каюте? – проворчал Алексис.
– Я тоже хотела бы знать. Он начал пудрить мне мозги по поводу того, что надо починить иллюминатор. – Керри с достоинством улыбнулась. – Когда он ушел, я проверила иллюминатор. Он был в порядке.
– Пудрить мозги? – спросил Джеймс со смехом. Керри сердито посмотрела на него. Он над ней насмехался!
– Ну, хватит на сегодня! – не на шутку рассердился Алексис.
– Алексис, я могу помочь.
– Я сказал – хватит!
Керри грустно кивнула.
– Я поставлю чайник, – сказала она. – Мы можем сделать кофе, но кухня не закончена, и готовить еще нельзя. И я не могу сделать твой любимый кофе, Гарри, есть только растворимый.
Алексис устало выдохнул, когда Керри ушла на кухню.
– Какая женщина, Алексис! Она мне очень нравится, – сказал Джеймс с печальной улыбкой.
Алексис улыбнулся.
– Мне тоже. Мне тоже, дружище.
Керри готовила кофе и даже не стала оборачиваться. Она знала, что Алексис стоит в дверях.
– Что ты хочешь?
Он приподнял бровь: она все еще сердится после утреннего разговора…
– Давай я приготовлю кофе, а ты можешь пойти переодеться. Ты будешь чувствовать себя лучше. Твоя одежда еще сырая. Ни тебе, ни ребенку не нужна простуда, – деликатно заметил он.
– На улице все плавится. Все будет хорошо.
– Я все-таки думаю, что тебе надо…
Керри повернулась к нему, внутри у нее все закипело.
– Не смей говорить, что мне надо! Тебе наплевать, если помнишь. Тебе наплевать, от кого этот ребенок, так что какое может иметь значение, если я простужусь?
– Керри, я был раздражен. Я не должен был говорить этого, но ты меня взбесила своими насмешками. Ты обидела меня тем, что сказала, как привлекателен Гарри.
– А ты обидел меня!
Высоко подняв голову, она ушла в спальню.
– Керри, ты не спишь? – позвал Алексис из коридора. Не получив ответа, он вошел в спальню.
Керри сидела у окна, не обращая на него внимания.
– Я принес тебе кофе. – Он прошел дальше в комнату. – Керри, давай поговорим.
Она покачала головой.
– Я сейчас не могу. Мне нужно побыть одной. Пожалуйста, Алексис.
Она не могла объяснить, что чувствует, – это было невозможно. Вся их связь казалась теперь бессмысленной. Казалось, что у их совместной жизни нет будущего.
Алексис стоял у нее за плечом.
– Я не хочу оставлять тебя одну. Я был не прав сегодня утром и обидел тебя. Я зашел слишком далеко. Прости.
«Что ты со мной делаешь? – кричало ее сердце. – Пожалуйста, не говори, что ты виноват! Ты никогда не извиняешься. Я хочу злиться на тебя».
Он тронул ее за плечо.
– Давай ляжем в постель. Я хочу тебя обнять. Керри отдернула плечо.
– Ради Бога, Керри, я просто хочу тебя обнять! Слезы текли по лицу Керри. Судорожно вздохнув, она покачала головой.
– Пожалуйста, оставь меня! Мне нужно время, чтобы подумать.
Неохотно покинув спальню, Алексис пробурчал Джеймсу, что ему нужно прогуляться. Лишь когда все успокоилось и были слышны только звуки ночной жизни и плеск воды о причал, он вернулся со своей прогулки.
Время было неподходящее. Ему нужно было время, чтобы откровенно поговорить с Керри и наконец все ей объяснить. Нужно было прояснить их будущее. Ему не нужен был брак, обреченный на неудачу. Он слишком любил ее.
Открывая заднюю дверь, Алексис улыбнулся. Теперь он знал, что такое любовь.
Он понял, что многие годы любил мысль о любви к Керри, но реальность сильно отличалась от его фантазий. И честно говоря, он испугался, когда она согласилась на этот дурацкий план Петроса.
Любовь означала не совместную жизнь ради ребенка, она означала общую жизнь с тем, с кем ты хочешь быть, с тем, кто к тебе привязан, кто думает то же, что и ты, о самых главных вещах. Минувшей ночью Керри была так близко и так далеко! Он хотел прижать ее к себе, но не был уверен, что она хочет того же.
Если она любит, простит ли его?
Он услышал покашливание и, обернувшись, увидел улыбающегося Джеймса, но в его взгляде была озабоченность.
– Ужин был великолепен. Жаль, что вы с Керри к нам не присоединились.
Алексис развел руками.
– Я не мог есть. Я сказал ей утром то, что не должен был говорить. Я был зол. – Он взглянул на Джеймса. – Это меня не оправдывает. Я обидел ее, Джеймс, я обидел женщину, которую люблю.
Джеймс схватил его под локоть и повел к креслу.
– Садись, а я налью тебе бренди. Алексис натужно улыбнулся.
– Это не поможет. Джеймс протянул ему стакан.
– Это целебное средство. Пей. – Он сел на диван напротив Алексиса, откинувшись на спинку. – Если тебе надо выговориться, я к твоим услугам. Я не смогу заснуть, пока все не узнаю.
Алексис стал рассказывать всю историю их отношений.
Джеймс знал Алексиса достаточно давно. За последние несколько лет они бывали в таких опасных ситуациях, которые испугали бы любого. Поэтому он понимал, что слезы, блестевшие в глазах Алексиса, настоящие.
– Керри любит тебя, и, если ты этого не видишь, значит, ты глупее, чем я думал. Скажу тебе больше: держись за нее обеими руками и не дай ей убежать, потому что эта птичка стоит всех твоих миллионов. Прими совет человека, который потерял свою любовь.
Керри вздрогнула и проснулась. Как только она поняла, где находится, чувство обиды вернулось. Появившаяся тошнота была не из-за беременности, а из-за мысли, что Алексиса не волновало, кто был отцом ребенка. Это значило, что он не любит ее.
Надев чистую майку и шорты, она расчесала волосы и перехватила их на затылке. Да, он попытался извиниться, но в его голосе не было сожаления.
