Изабель Вульф - Собачье счастье
– Но неужели ты не можешь освободить хотя бы одно утро или хотя бы пару часов?
– Думаю, я мог бы попробовать. А почему ты спрашиваешь?
– Сейчас объясню, но сперва скажи мне: ты точно хочешь видеть маму?
Папа вздохнул.
– Да, хочу. Мне кажется, если бы мне только удалось поговорить с ней, я бы, возможно, сумел нейтрализовать ее враждебность и мама стала бы иначе ко мне относиться. Я ведь жду от мамы элементарной… вежливости, но не знаю, как этого добиться.
– А вот я, кажется, знаю. – Я рассказала ему о сеансах «Лама-кармы». – Почему бы тебе не записаться к ней?
– Но каким образом? Я не могу ей позвонить, потому что она заблокировала мой номер. Если же я пошлю заявку письмом, то она узнает почерк, да и на чеке будет проставлено мое имя.
– Гм, действительно… – Я посмотрела в окно.
– Конечно, я мог бы заплатить ей наличными, – сказал папа, – но тогда ей будет еще легче мне отказать: когда я появлюсь на пороге, она просто захлопнет дверь перед моим носом.
– У меня есть идея. Я пошлю ей чек, сделав вид, что ты мой знакомый. Допустим, я должна тебе сотню фунтов и поэтому плачу за твою лама-терапию. У мамы сейчас очень туго с деньгами, так что она сразу же клюнет на эту удочку и уже будет вынуждена принять тебя.
– Но разве она не спросит, кто я?
– Пусть спрашивает – я назову вымышленное имя. Например… – Я скользнула взглядом по книжным полкам. – Так, Чарльз Дарвин… Конрад Лоренц…
– Лоренс Дарвин, – сказала я маме, позвонив ей полчаса спустя, чтобы записать к ней своего «знакомого».
– Он что, из тех Дарвинов? – поинтересовалась мама.
– Гм, возможно.
– Как занятно! А откуда ты его знаешь?
– Он друг…
– Дейзи?
«Интересно, мама когда-нибудь даст мне закончить фразу?»
– Да.
– Я так и подумала – у Дейзи столько знакомых. Она ведь ходит на все эти приемы. Но почему ты платишь за него?
– Потому что… мы вместе ходили на…
– Бал?
– Да-а.
– Я так рада, что ты вернулась к светской жизни, дорогая! И он заплатил за твой билет, да?
– Ну да. Вот я и настояла на том, что заплачу за лама-терапию.
– Как это мило с твоей стороны! А чем он занимается?
«Ой!»
– Лоренс – акт…
– Только не актер! – перебила мама. – Милая, актеров нам больше не надо.
– Да нет же! Он актуарий[35] в крупной стра…
– …ховой компании?
– Да-а.
– В таком случае неудивительно, что он переживает стресс. Могу себе представить, как утомляет эта бесконечная цифирь!
– Это точно. У Лоренса серьезный стресс. Он только что сменил место работы, и новые коллеги не очень-то дружелюбно к нему относятся. Более того, ему приходится работать очень подолгу, а на кону стоят миллиарды, поэтому малейшая ошибка может стоить ему головы. В общем, он уже и сам не знает, зачем в это ввязался, и вот-вот…
– С ним случится нервный срыв? Вообще-то я собиралась сказать «смотает оттуда удочки».
– Да, точно – нервный срыв.
Мама сочувственно поцокала языком.
– Что ж, не огорчайся – я позабочусь о нем. Сперва мы вместе покормим и приведем лам в порядок, а потом я оставлю его с ними одного. Думаю, пусть пообщается с Санчо – тот очень внимателен. Лоренс может вывести Санчо на прогулку и рассказать ему о своих проблемах. Обещаю, что к вечеру душевное состояние твоего нового друга заметно улучшится.
«Мама, на тебя вся надежда!»
– Это просто… здорово.
– Когда он планирует посетить нас?
– Он бы хотел приехать в следующий четверг, если тебя это устраивает.
– Значит, тридцать первого… Хорошо, я записала. Спасибо, Миранда. Мой первый клиент!
Остаток дня прошел вполне сносно. Сперва позвонили из «Зверей и страстей» и сообщили, что в последнее время наш рейтинг повысился на десять процентов. Чуть позже со мной связался представитель страховой компании «Питомец», которая финансирует конкурс «Стройняжка года»: он напомнил, что через три недели мне предстоит судить финал конкурса. Потом привезли двух хорьков, без конца тузивших друг друга, а в 6.15 я уложила Германа на его подушку, села на метро и по Северной линии доехала до «Лестер-сквер».
Галерея фотографов находится на Грейт-Нью-порт-стрит. Войдя в это узкое помещение в форме туннеля, я сразу же почувствовала крепкий запах алкоголя в сочетании с табачным дымом. Сколько я ни всматривалась в густую толпу посетителей, так и не обнаружила Дэвида. И тут я вздрогнула: буквально в нескольких футах от меня оказалась… Кэролайн Малхолланд. К счастью, она стояла ко мне спиной и увлеченно беседовала с какой-то дамой в зеленом плаще. А что, если и Джимми здесь? Со все возрастающим чувством паники я окинула взглядом море лиц, но Джимми не заметила. Зато из толпы возник Дэвид.
– Привет! – Он поцеловал меня. Когда его щека прикоснулась к моей, я почувствовала мощное желание. – Я так рад, что ты смогла прийти. Что-нибудь выпьешь?
– А чья это выставка? – спросила я, пока мы пытались пробиться через толпу.
– Арни Ноубла, моего старого друга. Он тоже был фоторепортером – работал с агентством «Сигма». Я вас познакомлю.
К моему облегчению, Дэвид увел меня в глубину галереи – подальше от Кэролайн. Если бы она увидела меня, я могла бы оказаться в более чем нелепом положении: мне пришлось бы представить Дэвида… Джимми. От одной мысли мне становилось дурно.
– Мы с Дэвидом часто оказывались в одних и тех же богом проклятых местах, – объяснил Арни, пожимая мне руку. Выглядел он лет на сорок пять, у него были соломенные волосы и веснушчатое лицо, хотя и симпатичное, но увядшее и изборожденное морщинами.
– Чистая правда, – подтвердил Дэвид, протягивая мне бокал шампанского. – Мы увертывались от одних и тех же пуль.
– Еще бы! – хохотнул Арни. – Кроме того, мы соревновались, кто добудет лучший кадр, а иногда и лучших женщин. – С этими словами он хлопнул Дэвида по спине.
– Не слушай его, – с улыбкой сказал мне Дэвид. Я посмотрела на стены, увешанные пейзажами.
– Но эти фотографии вовсе не из новостей, – удивилась я.
Арни мотнул головой.
– Так же, как Дэвид, я оставил фотожурналистику. Теперь я снимаю пейзажи – это занятие мирное, а вот война – дело молодых.
Тут к Арни подошли какие-то люди с поздравлениями, и Дэвид увлек меня дальше. Мы пробирались через скопление людей, особенно плотное вдоль стен с фотографиями. Дэвид нежно обнимал меня за талию.
– Какие снимки! – восторженно воскликнул он, когда мы остановились у фотографии каньона в Аризоне. – Раньше мне не доводилось видеть пейзажи Арни. Потрясающая композиция!
– Они полны драматизма, – заметила я. Пока Дэвид любовался пейзажем, я исподволь всматривалась в толпу, чтобы удостовериться, что Кэролайн достаточно далеко от нас.
