Джей МакЛин - Куда ведет меня дорога (ЛП)
— Моя девушка, — поприветствовал я ее, отчего она улыбнулась еще шире. — Потанцуешь со мной?
Она кивнула и предложила мне свою руку. Я вывел ее на середину танцплощадки и прижал ближе к себе.
— Я не умею танцевать, — прошептал я ей на ухо.
Она захихикала мне в грудь.
— Я тоже. — Она положила свои руки мне на плечи. — Вот так будет идеально.
Я не знаю, сколько песен мы протанцевали, держа друг друга в объятиях. Ни она, ни я не разговаривали. Но она оказалась права; это было идеально. Следующие несколько часов мы провели, общаясь с Жасмин, Чейзом и их друзьями. Они были хорошими людьми. Теми, которых я бы хотел видеть в старшей школе возле себя. Я рассказал им про школу, Джоша и Томми, Дьюк и армию. Хлоя внимательно слушала всех, но говорила только, когда ей задавали вопрос. Жасмин спросила ее, как мы познакомились, и, улыбнувшись, она пересказала события той ночи. Когда Чейз спросил ее, что, к черту, она делала в парке посреди ночи, она просто пожала плечами и посмотрела на меня.
— Возможно, судьба знала, что меня нужно спасти, — произнесла она.
Ближе к двум часам ночи вечеринка подошла к концу и все стали расходиться.
Чейз поднялся и драматически указал на Жасмин.
— Я голоден. Накорми меня, женщина, — выкрикнул он.
Все засмеялись.
— Поздний ужин? — спросила она его.
Все поднялись и стали собираться.
— Вы идете, ребята? — спросил нас Чейз.
Хлоя повернулась ко мне.
— Мы можем? — спросила она смущаясь.
— Конечно, детка.
Время шло быстро, пока мы ели и разговаривали о всякой ерунде. Когда разговор сошел на нет, Хлоя укуталась в мой пиджак, слегка похрапывая у меня на руке.
— Она отключилась, — сказал Чейз, указывая подбородком на нее.
Жасмин захихикала.
— Она выглядит такой умиротворенной, когда спит.
— Знаю, — сказал я, потерев глаза. — Это одна из моих любимых вещей в ней — когда она спит.
Чейз захихикал.
— Потому что она не разговаривает?
Я посмеялся, но затем стал серьезным, когда посмотрел на нее спящую.
— Нет, потому что только в это время ее не заботит вся тяжесть этого мира.
Вокруг стола наступила тишина, но никто не задал вопросов. Жасмин вздохнула.
— Солнце уже появляется, — пробормотала она.
Я посмотрел на время.
— Черт. Нам пора идти.
Чейз отвел меня в сторону, пока Хлоя прощалась со всеми. Он дал мне свой номер и попросил позвонить ему, если нужен будет совет по поводу дилеммы между Дьюком и армией. Я поблагодарил его и сказал, что мне в любом случае будет приятно с ним пообщаться.
Я сказал ей, что мы будем ехать какое-то время, и что она может поспать в лимузине. Она слишком устала, чтобы задавать вопросы. Она лишь вытянулась вдоль сидения, положила голову мне на колени и проспала все сорок пять минут, что мы ехали до поля.
Я разбудил ее, когда мы были на месте, и попросил посмотреть в окно.
— Мы не в отеле?
Я замотал головой, не отрывая от нее глаз. Затем она так громко вскрикнула, что я засмеялся.
— Блейк!
Наш водитель открыл дверь, я вышел из машины и протянул руку, чтобы помочь ей выбраться. Рука в руке, мы шли к воздушному шару. Ладно, я шел. Она скакала.
— Это ты сделал? — спросила она меня с возбужденными глазами. — Почему?
— Потому что выпускной — это ночь, которую ты всегда будешь помнить, и мне захотелось убедиться, что для тебя она окажется незабываемой.
Она стояла передо мной, положив голову мне на грудь и наблюдая за восходом солнца на высоте почти двухсот футов над землей.
— Это так красиво, Блейк, — сказала она. Я услышал, как она пытается сдержать рыдания. Она сделала глубокий вдох и подняла голову вверх, впитывая утренний свет с закрытыми глазами.
— Это напоминает мне день, когда мы познакомились.
Она улыбнулась, но глаза держала закрытыми.
— Я помню, что ты делала то же самое. Помнишь, что ты тогда сказала?
Она кивнула.
— Я сказала, что это идеально, и ты согласился со мной.
— Да. Только в тот момент я смотрел не солнце, Хлоя, а на тебя.
Ее глаза раскрылись.
— Лжец, прошептала она.
Я замотал головой.
— Это правда.
Ее глаза тут же наполнились слезами.
Она моргнула.
Они покатились вниз.
Я вытер их и сделал резкий вдох. Затем я произнес слова, которые хранил в себе уже несколько недель.
— Я так сильно влюблен в тебя, Хлоя.
Она вздохнула, а глаза ее раскрылись шире.
Я продолжил:
— И я не знаю, как выразить это. Я не знаю, что мне сделать, чтобы показать, насколько сильно я влюбился.
— Ты уже делаешь это.
Она не сказала, что тоже любит меня. Но она поцеловала меня так, что ей не нужно было облачать свои чувства в слова. Я и так уже знал.
Спустя какое-то время она прервала поцелуй, а слезы так и продолжали течь.
— Ты в порядке? — спросил я.
Она рассмеялась, но смех был грустным.
— Вот в такие моменты, как этот, ты заставляешь меня хотеть не упускать ничего. Ты заставляешь меня желать жить вечно, Блейк.
Я проводил ее до номера отеля и сказал, что снял соседний с ней номер на сегодняшнюю ночь. Когда она, надув губки, спросила, почему, я ответил, что не хочу выглядеть самонадеянным, веря в то, что эту ночь мы проведем вместе, поскольку считалось, что это наше первое свидание. Она рассмеялась, но спорить не стала.
Это было полчаса назад.
Открыв дверь ванной комнаты после принятия душа, я услышал стук в дверь. Было только восемь часов, слишком рано для уборщицы.
Я улыбнулся, открыв дверь и увидев ее по ту сторону, с мокрыми после душа волосами. На ней была белая олимпийка университета Дьюка, которая доходила до середины бедра.
— Не люблю спать без тебя. — Она еще сильнее надула губы.
Я рассмеялся и открыл дверь шире для нее.
Она подождала, пока я улягусь на кровати, чтобы присоединиться ко мне, положив голову на сгиб моей руки.
— Спасибо тебе, Блейк.
— За что?
— За то, что подарил мне эту ночь. За эти воспоминания.
Хлоя
Я облокотилась на локоть и смогла увидеть его.
Он вздохнул и посмотрел прямо мне в глаза.
— Спасибо, что подарила мне себя, Хлоя.
Я продвинулась вперед и поцеловала его, мягко, нежно, так, как обычно делал он. Он застонал и усадил меня сверху, широко расставив мои ноги по бокам. Он широко расставил пальцы на моей спине, когда поднялся вверх, чтобы еще сильнее прижать меня к себе. Затем его руки слегка прикоснулись к моим бедрам, передвинулись на майку и остались на моей талии всего на секунду, чтобы потом продолжить свой путь наверх. Его поцелуи перемещались все ниже и ниже, к косточке у шеи и потом к грудной клетке. Жар от его рта распространялся по моей коже. Мои бедра приподнялись вверх; тело выгнулось дугой, готовое, томящееся.
