Мария Папанова - Семейные обстоятельства (сборник)
– Вы чувствуете мое прикосновение?
– В какой-то мере – да.
– Значит, не все потеряно, – сказала Лена скорее сама себе.
Потом она все записала в журнал и собралась уходить.
– Леночка, побудьте со мной еще немного. Давайте вместе попьем чай.
Лена согласилась.
– А где мы будем пить чай?
– В столовой. Я сейчас позову Галю, и она мне поможет пересесть в коляску. Вы, Леночка, идите в столовую, а я подъеду, там Галочка по моей просьбе все приготовила к чаю.
Потом они пили чай, и Лена совершенно не замечала, что Глеб Вениаминович – инвалид. За столом он сидел в коляске, как на обычном стуле. Они вели неторопливую беседу, и сорок лет разницы в их возрасте совершенно не ощущались. От чая лицо Глеба Вениаминовича порозовело, и Лена увидела, как он красив. Заметила она и то, как он внимательно и с нежностью смотрит на нее, и чувствовалось, что он всячески старается задержать Лену еще на некоторое время.
Зашла Галя.
– Приятного аппетита. Давайте я за вами поухаживаю.
– Галя, садись с нами.
– Да нет, Глеб Вениаминович, я все свои дела сделала и пойду домой. На рынок я сходила, купила кое-какие продукты. Сейчас с ними трудно, да и выбор ограничен, но все равно кое-что удалось найти. Я их положила в кладовку. Завтра с утра я буду у вас. – И она, попрощавшись, ушла.
Лена не стала расспрашивать о ней Глеба Вениаминовича. Но он сам вдруг заговорил о Галине.
– До войны Галя училась в нашем университете, закончила два курса, потом ушла добровольцем на фронт с любимым парнем и потеряла его там. Учиться дальше не захотела. Устроилась в нашу лабораторию, потом по просьбе ректора стала ухаживать за мной. Она немного старше вас, но война наложила на нее свой отпечаток, она стала курить, огрубела, однако обязанности по дому выполняет исправно. Я ею очень доволен.
– Ну, Глеб Вениаминович, мне пора домой, надо забежать за Ваней в садик, он не любит, когда я его забираю невовремя. Спасибо за чай. Я вас отвезу в спальню.
– Хорошо, Лена, я весь в твоей власти, – улыбаясь, сказал Глеб Вениаминович.
Прощаясь с ним, она пообещала прийти через день вместе с невропатологом, которого ей порекомендовала Вера Сергеевна.
– Ну, как прошла встреча? – спросила Вера Сергеевна, когда Лена вернулась с Ваней домой.
– Хорошо. Но я очень волновалась!
– Ну, это обычное явление при первом визите. Потом все уляжется, придет в норму. Когда в следующий раз пойдешь к нему?
– Через день.
– Какой он из себя? Как он выглядит, этот профессор?
– Выглядит он очень даже хорошо, если бы не ноги, то ему больше сорока пяти и не дашь!
– Даже так?
– Очень красивый и сложен хорошо. Высокий лоб, на который падают седеющие густые волосы, взгляд добрый, умный. Галина, которую к нему прикрепили от института, хорошо ухаживает за ним. Он всегда чистый, аккуратно одет, во всяком случае, к моему приходу он всегда хорошо выглядит.
– Его должен обязательно посмотреть наш невропатолог Николай Савельевич, – сказала Вера Сергеевна. – Я с ним уже договорилась.
Через день Лена вместе с Николаем Савельевичем снова пришла к Глебу Вениаминовичу.
– Здравствуйте, Глеб Вениаминович, я к вам привела Николая Савельевича – невропатолога. Познакомьтесь.
Глеб Вениаминович поблагодарил Лену и спросил врача:
– Вы тоже меня будете осматривать?
– Конечно, я для этого и пришел.
И он приступил к делу. Лена внимательно смотрела на Николая Савельевича, но по его лицу не могла понять, каково состояние ее подопечного.
– Скажите, Глеб Вениаминович, а массаж вам делают?
– Во время войны было не до массажа, где тогда можно было найти хорошего, знающего массажиста? А сейчас Инна нашла мне такого. Он уже провел три сеанса. И, кажется, мне лучше стало.
– Глеб Вениаминович, а когда следующий сеанс?
– Сегодня. Он должен подойти через полчаса, – сказал Глеб Вениаминович, взглянув на настенные часы.
– Тогда я подожду его.
– Галочка! – крикнул Глеб Вениаминович. – Угости Николая Савельевича чаем, а я с Леночкой поговорю.
Николай Савельевич с Галиной прошли в столовую.
– Лена, как вы считаете, я совсем безнадежен?
– Не знаю, обманывать не буду, я ведь еще не говорила с Николаем Савельевичем. Ну, что он опытный врач – это мне сказала моя свекровь. Он многих поставил на ноги. Я, как ни старалась, не смогла по его мимике догадаться, каково ваше состояние. Я еще не научилась сдерживать свои эмоции, и по мне сразу все ясно. Это, наверное, потому что я еще молода.
– Радуйтесь, Леночка, что вы молоды! Старость – она незаметно придет! Хотя старость – это тоже не приговор. Главное не остаться одному, как я. А теперь еще и на работу не могу ходить.
– Не волнуйтесь, Глеб Вениаминович, вы обязательно поправитесь, и у вас все образуется.
Глеб Вениаминович погладил Лену по руке:
– Спасибо за добрые слова и надежду, которую вы вселяете в меня.
В это время позвонили в дверь.
– Это массажист, – поглядев на часы, сказал Глеб Вениаминович.
Через несколько минут к ним зашел мужчина средних лет в сопровождении Галины и Николая Савельевича.
– Познакомьтесь, это мой массажист, Ван Минг.
Николай Савельевич протянул ему руку:
– Николай.
– Вы можете меня звать на русский манер – Ваня. Я уже к этому привык.
Все вопросительно посмотрели на него.
– Я – китаец. Как я оказался в Советском Союзе, расскажу как-нибудь потом, а сейчас время поджимает. Сделаю массаж Глебу Вениаминовичу и сразу уйду, меня ждет следующий пациент.
– Я бы хотел присутствовать на вашем сеансе, – сказал Николай Савельевич.
– Хорошо, я согласен. Я занимаюсь точечным массажем. Если бы меня пригласили к Глебу Вениаминовичу в тот период, когда он только почувствовал недомогание, то он бы уже давно бегал. Сейчас это сделать труднее, но вполне реально. Технике точечного массажа я обучался у своего деда. Она требует внимания, усидчивости и, главное, тренировки. Но надо избегать воздействия на соседние участки, где могут располагаться другие точки, которые нельзя затрагивать. Поэтому, когда я буду делать массаж, должна быть абсолютная тишина. Все вопросы – после массажа.
Он потер руки, осторожно нащупал кончиком пальца точку в области сустава. Нажав на нее, стал медленно и непрерывно делать горизонтально-вращательные движения по часовой стрелке. Потом он аналогично массировал точки на спине и нижних конечностях. Так он обрабатывал точку за точкой, и казалось, что для него ничего больше не существует, он весь отдавался процессу.
Закончив, он еще несколько минут гладил тело Глеба Вениаминовича и только после этого укрыл его простыней, встал и улыбнулся. Сеанс завершился.
