Вари Макфарлейн - Любовь как сон
Лоренс заржал.
– Вот это мы дали маху! Хотя, собственно, мы не виноваты. «Похудей за три этапа» редко дает такие результаты. Поверить не могу, что девочка на два балла превратилась в твердую восьмерку. Или даже девятку. Впору снять документальный фильм: «Чудесное превращение».
– Господи, Лоз, прояви хоть каплю человечности.
– Перестань, ты же знаешь, что я шучу.
Ненадолго воцарилась тишина.
– Она случайно забыла убрать школьную фотографию, – продолжал Джеймс. – И набросилась на меня, как фурия. Я даже перепугался. И сказал, что она первая начала врать.
Его оправдание, произнесенное вслух, звучало адски глупо. Джеймс заговорил как Лоренс, и это был явный признак низости. Да, Анна скрыла, кто она такая. Но, если подумать, разве он не поступил бы точно так же? Кому хочется, чтобы о нем вспоминали как о школьном изгое, если есть возможность оставить прошлое за кормой?
Аурелиана принадлежала к числу безобразных чудаков, которые есть в каждой школе. Она была просто идеальной мишенью для травли, не хватало только записки от мамы с официальным разрешением. Если кого-то застигали за разговором с Аурелианой, того самого избегали, как зачумленного. Вот что она представляла собой. Поставить ее рядом с нынешней Анной Джеймс не мог чисто физически. Но если взять характер… да, он понимал. У Анны была язвительная манера аутсайдера.
Значит, вот как.
Анна не имела никакого права грубить, когда ее разоблачили. «Грубить? А каким словом ты назовешь свою школьную выходку?» – поинтересовался внутренний голос.
Господи, ну зачем он обозвал Анну психопаткой? Конечно, он оборонялся инстинктивно. Это все равно что заслонить рукой лицо от удара. Психопатка. Раньше Джеймс никогда не обзывал женщин. Как будто шестнадцатилетний мальчишка ожил в нем и овладел его душой, точно злой демон.
– Погоди, а как ты вообще оказался у нее дома? – быстро спросил Лоренс.
– Мы собирались посмотреть фильм про выставку.
– Я серьезно, Джимми, – заметил Лоренс, отправляя в рот очередную порцию картошки с молочной подливкой. – У меня на эту женщину большие планы.
– Минуту назад ты не поставил ей десять баллов!
– Да, но я поставил твердые восемь. Не лезь. Представь, что Анну обнесли желтой полицейской ленточкой. Детектив Лоренс будет снимать отпечатки пальцев.
Джеймс нахмурился. Лозу искренне нравилась Анна? Насколько ему вообще кто-нибудь мог искренне нравиться? Им перевалило за тридцать, и у Лоренса никогда не было стабильных отношений. Возможно, он наконец решил, что нуждается в постоянной и достаточно респектабельной подруге, чтобы выглядеть убедительнее. «Моя девушка имеет ученую степень, и она итальянка». Да, Лоренсу наверняка хотелось иметь лишний повод для хвастовства.
– Анна не в твоем духе, – резко заметил Джеймс. – На работе она носит балетки. И она небогата.
– Пф-ф! Ради нее я готов изменить своим принципам. Анна способна заинтриговать мужчину. Я охотно рискну ради умной женщины. Может быть, я влюбился!
– Для этого нужно иметь сердце, – сказал Джеймс, мрачно гоняя ножом кусочек хлеба и думая, что все пошло не так, как он рассчитывал. Он хотел привлечь Лоренса на свою сторону. Правда, Джеймс сомневался, что группе поддержки следует находиться именно на его стороне… и Лоз, как всегда, играл только за себя.
– Слушай, друг, если бывшая толстуха похудела – это же отличные новости.
– С какой стати? Мне теперь не верится, что я был таким хамом. Мы вели себя как полные придурки, и она с нами даже говорить не станет.
– Ну-ну. Вот почему я не сойду с трассы. Проиграно сражение, но не война. У меня появился отличный повод попробовать еще разок. Я позвоню, чтобы извиниться. Самоуважение у нее наверняка ниже плинтуса. И тогда сердобольный Лоренс сыграет роль жилетки, в которую можно выплакаться. Или боксерской груши, если угодно. И не пытайся украсть мою идею. Возможно, я даже скажу Анне, что шуточка на выпускном была твоей задумкой, а я тебя всячески отговаривал. Ты не против?
– Только посмей!
– Ага, попался! Значит, ты все-таки хочешь с ней переспать. Я так и знал.
– Нет, не хочу, и, вероятно, мы больше никогда не увидимся, но я стыжусь того, что мы сделали в школе, и не желаю, чтобы ты еще сильнее расстраивал Анну.
Лоренс пожал плечами:
– Дети есть дети. Столько лет прошло, что можно сказать, ничего и не было.
– Лоз, она плакала. Мы довели ее до слез.
– Я не прочь сделать это еще разок.
Джеймс отложил салфетку и сдался. С тем же успехом он мог разговаривать с дверью. Лоренс отправился в туалет, а Джеймс сидел, крутя в руках телефон и раздумывая, что сказать или сделать, чтобы поправить положение. Он унизил Анну, выдав ее Лоренсу.
Джеймс чувствовал себя отвратительно.
И Лоренс собирался использовать эти сведения, чтобы предпринять вторую попытку. Джеймс хотел остановить его, но не знал как. А вдруг Анна настолько расстроена и выбита из колеи, что наконец поддастся Лоренсу? И на совести Джеймса будет лишнее бремя?
А вдруг он косвенным образом был ответствен за все, о чем беспокоился? При мысли о том, что Лоренс и Анна могут вступить в связь, Джеймс внутренне содрогнулся. Он представил себе их обнаженные тела – как они сплетаются и извиваются, как Лоренс запускает пальцы в ее распущенные волосы… Нет, нет, спасибо, мозг, пожалуйста, выключи. У него что-то оборвалось в животе. Джеймсу захотелось защитить Анну. Вполне логично, раз уж он доставил ей все эти неприятности.
Лоренс вернулся на место.
– Кстати говоря, к нам хотят присоединиться Полли и Бекка из «Аксентюр», – сказал он и помахал двум худеньким девушкам в развевающихся ярких платьях и на высоченных шпильках. – Предупреждаю, Полли – настоящая аристократка. Попроси ее произнести слово «гастрономический». Ощущение, что у нее полный рот леденцов.
– Спасибо, что предупредил, – прошипел Джеймс.
– Это мои знакомые по работе, необязательно из-за них так дергаться, – заметил Лоренс, поправляя запонки. Джеймс побледнел, криво улыбнулся Полли и Бекке и сидел молча, избегая кокетливых взглядов из-под густо накрашенных ресниц, пока девушки восторженно болтали с Лоренсом.
Джеймс мог думать только о той женщине, которой здесь не было, и о том событии, которое произошло шестнадцать лет назад и о котором он предпочел бы забыть.
51
Анна услышала, как сестра сказала: «А если придется ломать дверь?» – и подумала, что лучше впустить Мишель и Эгги в квартиру, чем менять замок. Она медленно подошла к двери и открыла.
Мишель извлекла изо рта электронную сигарету и взглянула на подругу.
– Ого! Мы едва не опоздали.
Справа от нее в проеме появилось лицо Эгги.
