Людмила Сурская - НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ.
- Смешно? - пылил Роман.
Даша поняла, дошла очередь и до неё. "Смогу ли я справиться с ситуацией, найдя обходные пути, как советовал Сан Саныч, или наломаю дров. Практически, это первый экзамен на женщину".- Разволновалась она. Сбросив туфельки, забросила красивые ноги для начала на сидение, подсунув пальчики ступни под него. "Посмотрим, кто кого сделает", - подбодрила она себя. Картинно уложив голову на поднятые колени, открывающие соблазнительную белизну ног между кружевом чулка и трусиками, она поиграла пальчиками ступней под его бедром, привлекая внимание. Прикрыв лицо рукой, затянутой в чёрную тонкую перчатку, застыла в ожидании.
- Девочка молодец, знает, что делает, - шепнул Лизавете Фёдор Егорович, узрев Дашкины манёвры в зеркале. - Правильная девочка.
- Пользуется имеющейся у неё полезной вещью.
- Чем-чем?
- Головой.
Не сговариваясь оба сошлись взглядами. Улыбнувшись друг другу, дошли, наконец, до понимания.
- Дарья, это запретный приём,- обернувшись к ней, обомлел Роман. - Куда? Не смущаясь и не слушая его, Дашка перебралась на его колени. Поёрзала, устраиваясь и скрестив ноги за его спиной, а руками обхватив крепкую шею. Скользя горячими губами по его оголённой груди, подбородку, подобралась к губам.
- Дарья, ты бьёшь ниже пояса, - захрипел Бугров, пытаясь отбиться.
- Да? Куда я попала? Можно посмотреть? Сюда? - расстегнула она ремень. - А вдруг сюда? - рванула она замочек.
Фёдор Егорович, иногда любопытствующий через зеркало, зажмурился. - О, бляха-муха.
- Горячо? - не вытерпела неизвестности Лиза.
- Не то слово, Лизок.
- Чья берёт?
- Дарья.
- YЕS!
Ещё задолго до подъезда к дому Фёдор Егорович подавал щедрые сигналы, чтоб открывали. Машина гудела не хуже милицейской сирены.
- Чего Саныч тянет, выскочить бы отсюда быстрее. - Нервничал он, еле дождавшись открытых ворот. - Побежали, Лизок, есть десерт.
Саныч встретил ворчанием:
- Ты чего, Фёдор, так гудел, взлетать никак собрался?
- Скажешь тоже, у Ромахи там любовь кипит, мы с Лизой торопились выбраться скорее на волю.
- Ромахе вредно на стриптиз глаза пялить, он и так палит керосинкой, - посмеялся охранник, отправляясь встречать вторую машину с хозяйкой.
- Где ребята, Фёдор? - не видя сына с невесткой, забеспокоилась въехавшая следом жена.
Фёдор, как мог на пальцах пытался объяснить ей, показывая на машину.
- Ругаются, что ли? - не поняла она. - Из-за такой-то ерунды.
- Ничего подобного, не ори. Они там... Объясняю на пальцах, для непонятливых, чем они там занимаются, - осерчал он.
- И в кого он такой ненасытный.
- На кого ты намекаешь, на меня?
- Вылитый папенька.
- Садитесь уже к столу, не вытерпела Степанида. В постели разберётесь. Всё готово давно.
- И правда, оставили бы их в покое. Пусть любятся, пока силёнки есть и желание, - вступился за молодых Саныч.
- Пошли, десерт есть, праздник продолжается, - обнял жену Фёдор.
- Гуляем, маэстро музыку, - разошлась Зинаида.
- Тебе крапивы пучок надо, а не музыку.
- Да, и кто это такой смелый? - остановилась поражённая Зинаида.
- Сынок твой, - быстренько сдал Романа отец.
- Сковороды попробовать не желаете?
- Я ему примерно так всё и обрисовал. Лизавета - свидетель, так было? Подтверди.
- Точно, красавчик был не в духе. Может, сейчас Дашка остудит его воинственный пыл. - Уплетала десерт Лиза, зябко тулясь в Мишины объятия.
А в машине шла борьба. Два характера и одна судьба сошлись в рукопашную салона. Руки, затянутые в чёрные перчатки до локтя, метались по его голой спине. Они и чёрные, заканчивающие гипюровой резинкой чулки, это всё, что осталось от Дашкиного шикарного вечернего наряда. Распущенные волосы волнами струились по голым плечам. Влажные, манящие горячим шоколадом губы таяли на его губах.
- Что ты делаешь, девочка? - изнемогал Роман.
- Люблю тебя. Я твоя женщина, только твоя, - шептали её губы, вылавливая его в плен.
Всё было, как всегда. Те же: сила рук, мощь груди и всё-таки иначе. Бугров смотрел на жену глазами преданной собаки, просящей кусок у хозяйки и готовый выполнить любую команду. Дашка взяла верх, и только слепой мог этого не увидеть.
- Кончился Бугор, - махнул рукой отец.
- Просто ему попалась достойная соперница, - подмигнула Надежда Фёдоровна свату.
Дарья же совсем не собиралась пользоваться своей победой. Участь хозяйки, а не рабыни её не устраивала, ей больше нравился совсем другой расклад.
- Пользуйся моментом, подруга, - подсказывала Лиза, оторвав от Романа и отведя её в сторонку.
- Нет, не уговаривай, буду выигрывать, а побеждать будет он. Я так решила и точка. Меня устраивает всё, как есть.
- По жизни - ребёнок, в любви - львица, а что, в этом есть изюминка, - махнула рукой на её упрямство Лиза. - Попробуй сей компот.
Парочка появилась из машины довольно-таки в экзотическом виде. Дашка в Ромкиной рубашке, и Бугор с голым торсом, который с удовольствием лопали злющие комары.
- На, накройся фартуком, съедят ведь, зверюги. - Сетовала сердобольная Степанида.
- Не переживай, Стеша, надо, наоборот, подсказать комарикам. Пусть побольше собратьев скликают, дурной кровушки попить, - ехидничала мать.
- Дался я вам, лучше скажите, десерт нам оставили?
- Съели. У вас свой десерт, у нас свой.
- Мам?!
- Куда от вас денешься, сейчас Степанида принесёт.
- Я не хочу, - замотала головой Дарья.
- А что, моя лисонька, желает? - таял Бугров сам, как мороженое.
- Скажу на ушко, наклонись.
- Уже, - цвёл он, горя на её щеке.
- Бокал шампанского я заслужила и тебя.
- Да-а-а?
Дарья получила бокал, не подумав о последствиях, Бугров налил до краёв. Пила морщась, в носике щекотали пузырьки. "Абсолютно лишнее", - подумала она, но всё же допила напиток до конца.
- Ерунда какая-то, а ноги не слушаются. - Поёрзав на коленях мужа, устроилась на Ромкиной груди. - Спать хочется.
- Роман, ты перестарался, - предупредил Громов. - Она пьяна.
- Лиза, как стриптиз? - не утерпел Миша.
- Против вас - хиляки, но десерт был отменный. Роман налетел, не дал доесть.
- Вот, ёлки-палки погуляли, - хохотнул Борис Викторович.- Завтра тяжёлый день. Пора по спальным мешкам.
Чмокнув дочь в щёчку и похлопав зятя в знак поддержки по плечу, они, попрощавшись с обитателями этого гостеприимного дома, уехали. Потихоньку гомон затихал, дом успокаивался и засыпал, укладывая в постель гостей и домочадцев. Ночь догоняла своё время, отобранное у неё людьми. В беседке остались двое Миша и Фёдор Егорович. Бугров сам попросил парня остаться.
- Миша, чем ты занимаешься? Извини, за назойливость, конечно.
