Сьюзен Кэрролл - Жена Для Чародея
Низкий голос Анатоля оборвал грезы. Заморгав, Медлин отвела глаза от кристалла. Она словно очнулась от зачарованного сна.
– Медлин, вы уже спите?
– Нет. - Медлин так спешила вложить меч в ножны, что едва не уронила его снова. Она чувствовала себя виноватой, как ребенок, которого застали за игрой со спичками, и боялась открыть дверь, пока меч снова не оказался в гардеробе.
Но едва она успела спрятать меч, как дверь распахнулась сама.
Сердце Медлин все еще жгли гнев и обида, но она вздохнула с облегчением, увидев, что Анатоль цел и невредим. Его широкие плечи облегала свежая рубашка, правая рука была аккуратно забинтована.
– Можно мне войти? - спросил он. Было видно, что он так и не удосужился причесаться - растрепанные в дикой драке волосы все так же падали на лицо.
Медлин кивнула, слегка удивленная тем, что муж просит разрешения войти. Будь это не суровый повелитель замка Ледж, а обыкновенный человек, Медлин решила бы, что он смущен и растерян. Анатоль вошел в спальню, забыл закрыть за собой дверь. Медлин напряглась, не зная, чего от него ожидать. Он больше не гневался, но им владело странное беспокойство.
Муж подошел к кровати, обхватил обеими руками резной деревянный столбик балдахина.
– Как вы себя чувствуете? - отрывисто спросил он. - Я вас не разбудил?
– Нет.
– Но я стучал долго, а вы не отвечали.
– Я… Я была занята, - пробормотала Медлин. Занята игрой с мечом и глупыми фантазиями о страстном соитии на поле вереска.
Она собрала все свои силы, чтобы не покраснеть, и ей это удалось.
– Зачем вы пришли? - с вызовом спросила она. - Удостовериться в том, что я исполнила ваше приказание?
– Нет, я только подумал, что вы, должно быть, огорчены этой дикой сценой.
Так вот в чем дело! Он, наверное, ожидал, что она обливается слезами!
Медлин гордо выпрямилась.
– С какой стати мне огорчаться? Я решила, что это старый корнуэльский обычай - убивать друг друга после обеда. Или еще одна семейная традиция Сентледжей?
– Простите, - сказал Анатоль. - Это больше не повторится. Пока я жив, Роман не переступит порога замка Ледж.
По спине Медлин пробежал холодок. Она слишком хорошо запомнила искаженное дикой яростью лицо Романа и теперь, сама не зная почему, стремилась защитить Анатоля. Анатоль, безусловно, превосходил Романа физической силой, но у того было преимущество, перед которым ее муж мог оказаться бессильным, - Роман умел быть жестоким.
– Значит, вам не удалось примириться с кузеном? - обеспокоено спросила она.
– Господи, конечно же, нет! - удивленно воскликнул Анатоль. - Эта ссора продолжается уже много лет.
– Я до сих пор не понимаю, что произошло, - задумчиво проговорила Медлин. - Вам не кажется, что Роман был просто пьян? То, как он пролил вино, и потом…
– Он не был пьян. - Анатоль подошел к туалетному столику, посмотрел на свое отражение в зеркале. - Мы с Романом ненавидим друг друга с колыбели.
– Но почему?
– Это неважно.
– А я хотела бы понять.
– Если бы только вы могли понять, - еле слышно пробормотал Анатоль.
Медлин подошла к нему, взяла за руку.
– Пожалуйста, скажите мне, - попросила она. Анатоль бросил на нее испытующий взгляд, и ей вдруг захотелось прижать прохладную ладонь к его горячему лбу, пригладить волосы… успокоить его душу.
Казалось, он отчаянно хочет что-то ей рассказать, и не только о Романе… но он опустил глаза и отошел, оставив в ее душе след горького разочарования.
– Я не хочу сейчас говорить о Романе, - сказал он. - Может быть, мы продолжим этот разговор в другой раз.
– Когда? - с горечью спросила Медлин. - Через год и один день?
– Вам нужно знать только то, что вы никогда не должны принимать Романа Сентледжа и говорить с ним. Это ясно?
«Нет, - подумала Медлин, - не ясно». Она хотела было возразить, но на лице Анатоля появилось знакомое непреклонное выражение. Роман Сентледж был просто внесен в список запретов наряду со старым крылом замка и Мортмейнами.
– Вам ясно, мадам? - повторил Анатоль, не дождавшись ответа.
– Да, милорд. - Она вздохнула. Теперь язык не повернется заговорить о более важных предметах - о разладе между ней и Анатолем, о том, как она невольно оскорбила его семью и ранила… если не сердце, то гордость.
Впрочем, если гордость Анатоля и была задета, он ничем этого не показал. Медлин смотрела, как он идет к двери, высоко подняв голову, и развернув плечи… и ее охватила беспредельная печаль. Анатоль всегда будет отстраняться от нее, хранить свои тайны, держать под замком сердце.
Зачем он приходил сейчас? Лишь затем, чтобы объявить новый запрет? И почему застыл у двери, держась за ручку?
Минуты текли. В комнате стояла гнетущая тишина, умирал огонь в камине, догорали свечи.
Наконец Медлин не выдержала:
– Вы еще что-то хотите, милорд?
Вначале казалось, что Анатоль ее не услышал, но затем он негромко ответил:
– Да.
– Чего же?
– Тебя!
У Медлин перехватило дыхание. Она никак не ожидала услышать подобное, но это было так похоже на Анатоля с его грубой прямотой! Ни страстных признаний, ни пылких просьб. Просто слово, которое поразило ее, словно удар молнии.
– Вы… вы имеете в виду… то самое?- дрожащим голосом спросила она, боясь, что ошиблась.
Нет, не ошиблась. Анатоль шагнул к ней, и на его лице желание мешалось с мольбой о прощении.
– На этот раз я не причиню тебе боли, Медлин. Клянусь. Не надо бояться.
Сердце ее бешено колотилось, но не от страха. Казалось, целую вечность она ждала, что Анатоль вернется в ее постель… Только она не предполагала, что это произойдет сегодня - после всех волнений, ссор и кровавых драк, после вечера, когда они были, как никогда, далеки друг от друга.
Когда Анатоль обнял ее за талию и привлек к себе, Медлин положила руки ему на грудь.
– Но… но почему?
– Что - почему? - Он коснулся губами ее виска, прерывисто и учащенно дыша.
– Почему вы этого хотите?
– Потому что вы моя жена.
– Но почему именно сейчас? После того, как мы…
– Ради бога, Медлин, неужели обязательно во всем искать причину? - вырвался у Анатоля не то стон, не то смех. - Сегодня больше никаких вопросов.
И, наклонясь, закрыл ей рот твердыми влажными губами. Этот поцелуй, начавшийся лишь затем, чтобы вынудить ее замолчать, становился все жарче, а губы Медлин помимо воли отвечали жадным губам Анатоля. Давно уже Анатоль не целовал ее так - ненасытно, вбирая в себя ее сладость, обжигая биением распаленной мужской крови. Медлин уже успела забыть вкус его поцелуев и чувственное ожидание, которое посетило ее в первую брачную ночь. Все ее существо трепетало в сладостном предвкушении.
