Ольга Горовая - Интуиция (СИ)
Дмитрий осторожно присел рядом, мягко улыбаясь девушке, обхватывая ее лицо своими ладонями, поворачивая его к свету, падающему из окна.
— Что случилось, милая? — Нежно произнес он, встречаясь с ней глазами. — Плохо? Голова болит?
Лина прикрыла веки, соглашаясь с обоими утверждениями.
— Я… я нечетко вижу, Дима. — Хрипло прошептала она. — И, опять, эта тошнота…
— Ну, зачем ты на солнце ходила, милая? — Дмитрий попросил ее сосредоточиться на его пальце, которым поводил из стороны в сторону, наблюдая за реакцией зрачков. — Я же просил еще полежать. — Он всеми силами старался забыть, что за его спиной стоит, весьма недоброжелательно, настроенный мужчина.
Ему было плевать, что тому, возможно, неприятно видеть его прикосновения к ее коже, он же терпел. И этот вытерпит.
— Я работу искала. — Пытаясь следить за его пальцем, пробормотала девушка.
— Лина. — С легким укором проговорил Дима, считая стук ее пульса. — Ну почему? Мы же вчера говорили уже об этом.
Она не ответила.
И в тишине, так хорошо был слышен хруст сжимаемых пальцев. Но он не будет обращать на это внимание.
А вот Лина обратила, поворачивая голову, и закусывая губу.
— Ты таблетки пила, милая? — Дима осторожно ощупывал синяк.
Да, это было не очень достойно, но, черт возьми, он хотел обратить его внимание на то, до чего тот довел Лину.
— Какие таблетки? — Спросил Валентин. И его голосу вполне мог позавидовать ледник Арктики.
— Те, которые помогут ей выздороветь, полностью. — Не поворачивая головы, так же холодно ответил он. — А не подавят эмоции.
Возможно, ему послышался звук глухого удара и ругательство в его адрес. Он решил не смотреть на него. В конце концов, Валик заслужил. Но, вот, Лина скривилась. И он кивнул ей, признавая свою неправоту.
— Извини. — В пространство бросил он. — Ты не мог этого знать. — А потом опять посмотрел на любимую. Не слушая, куда именно тот послал его извинения. Вот сам пусть туда и катится. — Ты пила их, милая?
— Да. — Закрыв веки, легонько кивнула она.
— Малыш. — Присаживаясь у ее изголовья, жестко произнес Валик. — Попробуй еще раз.
Дима вскинул голову, недовольный тоном этого мужчины. Она заслужила другого отношения.
Но… он так ничего и не сказал, впервые понимая, как много можно увидеть за один взгляд.
Лина открыла глаза, не смотря на Диму, утопая в синих глазах, которые без капли сомнения смотрели на нее. Как же хорошо он знал ее… Девушка вздохнула, признавая его правоту.
— Нет, Валик. — Тихо призналась она.
— Сколько ты пропустила? — Уже мягче уточнил мужчина, гладя ее лоб своими пальцами.
— Два раза. — Она, поддалась ему навстречу, заставляя Дмитрия до ломоты сжимать челюсти. — Тогда, той ночью. — Валик кивнул, словно прекрасно понимая, о чем она говорила. А вот Димке ничего, особо, понятно не было. Не то, в чем он хотел бы разобраться. — И сегодня. Я забыла. Не специально. — Попыталась оправдаться она.
Дмитрий потянулся, чтобы успокоить ее, но Валик опередил, даже не глядя на него, не отрывая своего взгляда от ее глаз, обхватывая ее щеки своими ладонями.
— Тихонько, малыш. — Почти прошептал он. — Я знаю. Знаю, что ты забыла.
Димка сжал протянутые пальцы. И в этот момент Валентин поднял голову, обжигая соперника ненавидящим взглядом, смотря на эти пальцы, которые только что касались кожи Лины.
Черт! Вот это вот чувство ненависти — у них было взаимным. Он не меньше был зол на него, за то, что не его руки сейчас обхватывали ее щеки, успокаивая.
Дима ответил не менее напряженным взглядом.
Валик резко выдохнул и стремительно поднялся.
— Я на кухне буду, малыш. — Бросил он почти на ходу. — Не хочу тут курить. Не бойся, я рядом.
И вышел из комнаты, не оборачиваясь.
Глава 18
Глубоко затянувшись, Валентин уперся рукой в торец окна. Он не видел того, что происходило во дворе, куда был вперен его взгляд. Мужчина ничего не мог видеть, кроме чужих пальцев, лежащих на коже его Лины. Эта картина так и стояла перед его глазами. И, черт забери все, ему хотелось кого-нибудь убить. Владельца тех пальцев, предпочтительно.
Казалось, что он сможет, справится, сумеет себя убедить, не обращать внимания.
Но, она была его, дьявол всех забери! И он хотел, чтобы «этот» убрался от нее как можно дальше. На другой континент, возможно. На тот свет, желательно.
Он еще не смог смириться с самим фактом того, что у них, вне всякого сомнения, было. И ему не нужны были видимые доказательства этого, мать твою! Он не хотел этого видеть, не хотел слышать об этом. Не хотел представлять своим больным сознанием, как «этот» прикасался к его любимой.
Твою мать, а! Ну вот о чем он думает?! Будто это, ему себя в руки взять поможет!
Валик вытянул новую сигарету, понимая, что с такими темпами, ему сигарет хватит не больше чем на двадцать минут. А идти в машину за новой пачкой, оставляя «того» наедине с Линой — его вовсе не прельщало.
И все-таки, он мазохист. Чертов мазохист! Не о том, сейчас, стоило думать. Ничем он себе не поможет, лишний раз срываясь. И Лину не вернет, если «этого» хоть пальцем тронет. Как бы зол ни был Валентин, но мозг еще пытался работать, довлея над яростью.
Ну, вот почему все так у них выходит? Он же любит ее. Так любит, как никого в жизни.
Да он и жизнь так не любит, как Лину. Не нужна ему жизнь без нее. Только он не из тех, кто сдается. Валентин руки опускать не собирается.
Кого ему винить надо? Себя? Мать ее? Так ту, уже наказали. Не он, жизнь наказала. Валик наказал бы сильнее.
Валентин только сильнее сжал пальцы, вспоминая, как чуть комнату не разгромил, когда добился-таки ответов от тети Марины. Хотя не мебель ударить хотелось, а сволочь эту.
До сих пор злость не ушла. И не уйдет никуда. И вина перед Линой. Господи! Каким же он идиотом был! Сразу выяснить все надо было! А не на поводу идти!
Скольких бы глупостей и ошибок он не сделал, если бы понимал, отчего она в комок сжимается?!
Мужчина не выдержал, выругался в голос. Опять, ни в чем, ни повинную стену ударил. И все равно, к каждому звуку за этой стеной прислушивался.
Не было у него уже сил сдерживаться. Так много всего в один миг всплыло, налетело ураганом, с ног сбивая. А он еще пытался выстоять.
Потому что, не смотря ни на что, он ее не отпустит. Она его. И точка. И сама Лина знает это. Она нуждается в нем.
Только ощущение того, как ее пальцы сжимают его ладонь, и давало ему силы держать себя в каком-то подобии сдержанности. Не позволяло выкинуть вот «этого» из квартиры, убирая его руки от своей любимой. Желательно, ломая при этом каждый палец.
