Его сладкая девочка (СИ) - Драгам Аля

— Уходите.

— Ухожу. Ты, естественно, сейчас побежишь выяснять у своего любимого. Но запомни, ни—ког—да.

Светлана язвительно улыбается и, развернувшись, садится в машину. А я… я хлопаю глазами… и не верю ей. Егор не может со мной так поступить.

Глава 49

Егор.

Охреневаю, смотря на экране пересланную запись. Не зря мы везде понатыкали камер. Как знал, что пригодится. Ладно ума нет, но, блядь, инстинкт самосохранения тоже напрочь отсутствует?

Услышанного достаточно, чтобы кое—кого размазать по стенке. Уверен был, что успокоились. Но нет. Гадская натура не даёт покоя. Прав дед, надо уже кардинальные меры принять. И начать, думаю, стоит с визита к родителям.

— Дейв, я уехал. Ты сегодня к нам или как?

— Или как. С Игорьком в новый клуб решили съездить. А потом посмотрим, как пойдет.

— Завязывал бы ты уже шляться.

— Молчи, без пяти минут семейный человек. Не дай моей зависти сожрать меня.

— Иди ты, завистник, — беззлобно отбриваю друга. Знаю же, что он обожает мелкоту и хорошо относится к Ксюне.

— Вот и я иду, куда послал. Давай, до вечера.

Как так получилось в моей жизни, что друзья смогли понять и принять мой выбор, а родные люди нет? Это упорство, с которым они продолжают игнорировать изменения в моей жизни, начинают напрягать.

Я допустил обиду, что пошёл в разрез с их мнением и не принял их вариант. Но, мать его, средние века давно прошли! Люди давно научились выбирать сердцем, а несогласно счёту в банке. Да и, прямо скажем, провести свою жизнь с женщиной, с которой нет никаких точек соприкосновения, такая себе перспектива. Я же не животное, в конце концов, чтобы думать не мозгами, и пересекаться со своей женщиной только в постели для молчаливого процесса.

Хотя… с Ксюшкой нам и в кровати скучно не бывает. И тихо тоже.

Однозначно, с любимой всё видится в ином свете. Краски ярче, эмоции глубже, звуки громче, а удовольствие вообще хлещет через край. И это я не только о сексе. О жизни в целом. С моей ягодкой рядом постоянно хочется улыбаться. Это ли не любовь?

Оставляю тачку у въезда, сознательно не пересекая границы участка. Надолго я здесь не задержусь.

Отец встречает раскрытыми объятиями и вроде бы рад. В глазах плещется грусть.

Я тоже скучаю, пап. Но ты сам выбрал сторону…

А вот мама…

Разговор выходит коротким и на повышенных тонах. Взаимопонимания ноль целых и ноль десятых. А ведь не так и давно мы разговаривали с мамой в квартире, и мне казалось, что она готова принять мой выбор. Ну что ж, на ошибках учатся, а негативный опыт тоже опыт.

— Просто объясни мне: почему? — Я этот вопрос сегодня задаю пятый или шестой раз. — Просто, блядь, почему?

— Егор!

— Что «Егор», ма? Ну что? Мне тридцать скоро. Я давно вырос. А вы устраиваете. Как так можно? Что ты вцепилась в эту Светку? Ну что в ней особенного?

— У отца с её папой совестные проекты. Там такие деньги, Егор, замешаны. А теперь из—за твоей выходки они готовы разорвать сотрудничество. Это ты понимаешь?

— Ма, нет. Не понимаю. Бизнес — это бизнес. Отдельная тема. Отец с одной стороны, отец с другой. А я при чем? Моя жизнь? У меня—то дел с той семейкой никаких нет.

Я распаляюсь, хожу по гостиной, а мама сидит на диванчике, промакивая глаза. Зуб даю — слез там в помине нет. Очередной спектакль одного актера.

— Хорошо. Ладно. — Останавливаюсь перед ней. — У вас там семейный подряд и все дела. А если, гипотетически, у Бинковских не было бы дочери, а был сын? Тогда что? Под него бы меня подложить попытались? Или под мать? Вы же сюр устроили. Идиотизм чистой воды.

— Егор!

— Да Егор я, Егор. Всё тот же. А ты, ма? Ты—то кто сейчас? Родная мама или тетка чужая? Подумай, ма.

Выхожу, хлопнув дверью. На ступенях курит отец.

— Тебе нельзя.

— Я иногда. Редко. — Он делает пару затяжек и отбрасывает сигарету.

— Достали? — Спрашиваю, зная, что он не ответит.

— Тяжело. Мрачная обстановка дома. Давит.

— Так вырвись. Приезжай к нам. Па, я серьезно зову. Плюнь ты на них. Нет, не плюнь, конечно. Но просто хоть раз посмотри на маму под другим углом. На ее поведение. Ну ты—то должен меня понять, пап? Ты же по любви женился. Сколько лет прошло, а я вижу, что ты продолжаешь любить. Меня—то за что пытаетесь загнать в ненужные рамки?

— Не в рамки, Егор. Самому сложно объяснить. Хотели для тебя обеспеченного будущего. Более стабильного.

— У меня стабильное настоящее, отец. И перспективное будущее. Чувствуешь разницу? И я всего этого добился сам. Своим умом заработал. Ты сам знаешь. В этом вам меня не упрекнуть. И надо будет, ещё заработаю. Только знаешь…

Спускаюсь по ступеням и отхожу. Но поворачиваюсь, чтобы договорить.

—… знаешь, моя Ксюшка любит меня. Меня такого, какой я есть. Даже если б я хромал, косил, или не имел счета в банке, она бы любила меня. Ей вот это все — машины, дома, брюлики — не нужно. Ей нужен я, моя защита и поддержка. А то, что хотите вы. С первым же промахом пропадет любовь. И ты сам это знаешь.

Я знаю, что бью по больному. Знаю его страх, что мать с ним из—за денег. Видимо, это обратная сторона медали союзов, когда на кону большие деньги. Но, черт возьми, не всё измеряется ими! Не всё в этой жизни можно купить. Многое — да. Но не всё!

— Егор, сын, — отец окликает, когда высказавшись, я уже подхожу к воротам. — Скинь твой адрес. И пригласи своего старика на ужин. Хочу познакомиться с твоей невестой.

Моей невестой… бери выше, па, женой.

Правда, она про это ещё не знает. И я молчу, не зная, как сказать.

Когда начал оформлять документы на удочерение, столкнулся с проблемой необходимости полной семьи. Отец Дейва помог через свои связи оформить наш брак без личного присутствия. А доки по девочкам будут готовы завтра. Собирался одним махом всё Ксюшке рассказать. Но, видимо, сегодня придется. После визита Светы.

А торжество… торжество непременно будет. В любой день, когда малышка только захочет.

Глава 50

Дорогой домой прокручиваю разные варианты разговора. Понятно, что Ксюша в шоке будет от свалившихся новостей. Утешает, что она уже говорила мне «да». И мы вместе.

Я, безусловно, на всю голову идиот, раз не сказал. Но на тот момент была важна скорость для принятия решения. Ну и дальше процесс пошел, и уже сам сглупил. Теперь вот разгребать буду. Тоже сам.

И опять же, данная процедура необходима была для важного дела.

Да, возможно было оставить девочек просто под опекой, но… Мне нужны гарантии того, что жизнь девчонок сложится так, как надо. Если со мной что—то случится, они не должны знать никаких проблем. Поэтому только удочерение. К тому же я реально считаю их своими. Даша уже соображает и помнит настоящего отца, но маленькая Маша искренне считает меня своим папой.

— Папочка, — Маруська виснет на шее, стоит войти только в дверь. До сих пор сердце замирает от этого слова.

— Привет, принцесса. Как ваш день прошел?

Девочки, перебивая друг друга, рассказывают о своих проделках. Надеюсь, сегодня никакую одежду не порезали и у Роя не сбрили шерсть. Они уже порывались. Дашка, конечно, зажигалочка. Идеи выдает одну за другой. Но самое опасное — дед Саша половину этих идей поддерживает. «Лучше пусть под присмотром шалят», — говорит. Может быть, может быть…

Уже новости рассказаны, руки вымыты, Рой зацелован, а моей девочки нет и нет… Странно. Она первая бежит встречать. У них с малышней соревнования.

— Вы одни здесь сидите что ли?

— Да не-е-ет. Нас Ксюша выпустила из комнаты, когда твою машину увидела. Сейчас Тимур за нами приедет. Ты что-о-о, не знал?

Дашка забавно морщит нос и таращит глаза. Только сейчас замечаю, что одеты они в уличные штаны и у порога стоит дорожная сумка.

— Даш, а сама Ксюша где?

— В спальне.

Понятно. Или плачет, или вещи собирает. Мне этой Светке язык вырвать охота. Какого хера она приперлась? Побольнее укусить решила после проигранного суда своим папашкой? Так и высказалась бы мне. Нет же, нашла с кем воевать — с беременной девчонкой. Показать свою силу на слабом сопернике — это вовсе не показатель превосходства. Скорее показатель тупости и трусости. Но она своими мозгами до подобного вывода не дойдет.