(не)моё чудовище (СИ) - Фрост Деметра

Так в чем проблема-то?

В тебе, Смирнов, проблема. В тебе.

Не над всеми Ё ты точки расставил. Вот и приходится отгребать.

***

Ника выходит из машины раньше, чем я успеваю обойти капот и по-джентельменски распахнуть перед ней дверь. Она с любопытством смотрит на ресторанную вывеску, щедро украшенную неоном, и разглядывает огромные, на всю стену, панорамные окна, за которыми прекрасно виден главный зал - просторный, но полный.

- Ни разу не была здесь, - говорит девушка, - Хорошая кухня?

- Неплохая, - киваю я, внимательно следя за выражением ее лица.

Оно… Спокойное. Сосредоточенное. И совсем немного - задумчивое.

Я обнимаю Нику за талию, и она немного дергается пугливой птичкой.

Да не съем я ее, в самом деле! Почему она так нервничает?

Совсем как в тот раз, когда я ее привез на конюшни.

Но тогда и проще было как-то… И обстановка, и внешний вид в прошлый раз располагали к тому, чтобы расслабиться и не страдать мысленными потугами.

Похоже, зря я это затеял.

Надо было остаться у Самойловой дома, по-простому завалиться на диван да в обнимку поглядеть фильмец. А потом долго и трепетно отлюбить ее на этом самом диване, чтобы потом она ног своих не чувствовала… А там, поди, и поговорили бы нормально.

Романтичным, блин, решил побыть. Решил - ну какой бабе не понравится красивый и широкий жест с рестораном? Учитывая, что и столик я забронировал не обычный, а в вип-комнате, в которой ни лишних глаз не будет, ни надоедливых соседей неизвестного происхождения…

Хотя… Почему неизвестного? “Ромео” - презентабельное и дорогое заведение, которое себе может позволить далеко не каждый. И принадлежит оно моему одному хорошему знакомому, точнее говоря - ему и его жене. Поэтому и с организацией в столь короткие сроки никаких проблем не возникло.

… Стоит нам появиться внутри, сразу же появляется Катерина - та самая жена. Пухленькая, но, несомненно, миловидная и очаровательная блондинка в деловом костюме темно-розового цвета улыбается широко и искренне и подходит к нам, чтобы поздороваться и лично проводить в вип-комнату.

- У вас очень красивое платье, - говорит она по пути комплимент Нике. - И цвет вашей помады. Очень вам к лицу.

Самойлова улыбается. Но мне заметно, что ей очень хочется отмочить какую-нибудь колкость. Однако сдерживается. Я же, ведя ее вперед, не могу не отметить, что несколько мужчин, повернув головы, с любопытством (и не только) провожают мою женщину взглядом. Чем, разумеется, вызывают у их спутниц предсказуемую и недовольную реакцию.

Вот так, девочка. Пускают на тебя слюни мужики. А ты этого и не видишь.

А все потому, что в этом своем беленьком платьице Ника снова выглядит моложе своих лет - совсем еще студенточкой. Густые, слегка вьющиеся волосы распущены по плечам и спине и только передние пряди убраны назад заколками. На лице - не слой штукатурки, а легкий и ненавязчивый макияж, лишь подчеркивающий большие голубые глаза, высокие скулы и пухлые губы.

Моя девочка красива. Очень красива. Но не яркой и кричащей красотой, от которой мгновенно сводит скулы и слюни текут, нет. А тихой, уютной и очень правильной. Такую сразу не заметишь. Но, заметив, уже не можешь отвести взгляда.

Я и забыл, что именно такое впечатление она и оказала на меня в нашу самую первую встречу в сельском магазинчике, очаровав и заставив сердце порывисто сжаться. И заставив фантазировать… всякое…

Как Катерина и пообещала - к нашему приходу всё оказалось готово на высшем уровне. Небольшая комната, стилизованная под английский кабинет, встретила полностью накрытым столом, горящими свечами и цветочными букетами на специальных подставках. Из скрытых динамиков играет тихая и незамысловатая музыка, и то, что происходит в главном зале, совершенно не слышно.

- Приятного вечера, Лев Маркович, - улыбаясь, желает женщина, и тихонько уходит.

- Миленько, - комментирует, оглядевшись, Ника. Но я не замечаю за ней ни бурных восторгов, ни восхищения, хотя вокруг действительно очень красиво и романтично. На женский, думаю, взгляд - так точно.

Я галантно отодвигаю стул и приглашающе машу ладонью.

Ну же, рыбка. Не артачься. Я ж хочу все по правилам сделать…

Ника садится. Я достаю из ведерка со льдом шампанское, без труда открываю и наполняю стоящий перед девушкой бокал. Я-то за рулем, мне не полагается. Хотя, если честно, с удовольствием опрокинул бы рюмку-другую. А то что-то мне до странного не по себе…

Поэтому…

- Говори, как есть, - прошу я, садясь напротив. - Что не так?

Девушка молчит. Будто раздумывая над чем-то. И неуверенно произносит:

- Все, конечно, замечательно… - растерянный взгляд в сторону - на картину на стене, изображающую лесную полянку с не то оленями, не то косулями. - Дорого-богато, как говорится. Но мне неуютно. Прости. Странно мне.

Вот она - прямолинейность Самойловская. Как мне и нравится.

Поэтому - улыбаюсь. Широко и поощрительно.

- Вижу. Сам в таком же состоянии.

- А ты-то чего? Как будто в первый раз…

- А ты? - парирую я, хотя тут же понимаю - глупость сморозил.

Богатенький буратино наверняка водил свою любовницу в подобные заведения. Так что удивляться ей нечему. А вот чувствовать абсурдность и нашу общую какую-то нервозность - это да, это по-нашему.

Поэтому - встаю. И перетаскиваю свою стул поближе к Нике. Переставляю и тарелки. Та смотрит на это спокойно и с любопытством, а я и говорю:

- Давай сейчас просто пообедаем, хорошо, малыш? Выпей шампанского и просто расслабься. Плыви по течению.

- По течению, говоришь… - задумчиво повторяет за мной Самойлова. И переводит взгляд на тарелку перед собой, на которой аккуратным кружком выложена невразумительная смесь с листиком базилика сверху. Делает осторожный глоток из бокала и отставляет в сторону. А после берет с тканевой салфетки вилку, медленно поддевает часть салата и сует в рот.

- Вкусно, - выносит она вердикт.

Я же, не зная почему, шумно выдыхаю.

Слишком как-то аккуратно и с неестественно прямой спиной Ника быстро съедает салат и запивает соком из высокого стакана. Как будто по команде, дверь в комнату открывается и тихо заходят два официанта с широкими подносами. Они убирают лишнюю и грязную посуду и ставят горячее, а с ними - и чистые бокалы.

- Какие-нибудь пожелания? - учтиво интересуется один.

- Свободны. Молодцы, - даю я отмашку.

- Спасибо, - вежливо благодарит Ника.

Сочные медальоны из свинины под сырно-чесночным соусом девушка тоже поглощает быстро и теперь уже с явным удовольствием. И пирог с мраморной говядиной пробует и довольно жмурится.

- Определенно, тут отменно готовят, - говорит она, когда происходит очередная смена блюд - тихо и очень быстро теми же мальчиками-официантами. - Моя стряпня и рядом не стоит…

- На то он и ресторан. Если бы местный шеф-повар работал абы как, он бы и зарплату такую не получал.

- А ты в курсе, какая зарплата у шеф-повара?

- Лет пять назад было - 300 тысяч.

- Чего?!! - смешно таращит Ника на меня свои зеньки, - Откуда такие расценки?! Да ты врешь!

- Не вру. Хозяин, Женька Доронин, делился. Дескать, оторвал его у какого-то конкурента.

- Мда-а… Надо было в кулинарный техникум идти, а не в дизайн.

- Вряд ли из наших техникумов выходят приличные шеф-повара. Тут связи и учеба за границей нужна.

- И талант.

- И талант. Однозначно. Но ты и сама прилично готовишь, детка.

- Однако от моего обеда отказался. Побоялся отравится?

- Если ты забыла, вчера я ел у тебя. И животом, отмечу, не мучился. Поэтому - вот - решил отблагодарить.

- Да? Тогда ладно. Спасибо.

- Кстати, ты обратила внимание на администратора? - спрашиваю я, - Это жена Доронина. Катя.

- Симпатичная женщина, - кивает Ника.

- Работала тут еще до того, как хозяином Доронин стал. А с приходом его власти с шумом и скандалом отвоевала команду - тот всех поувольнять хотел к чертям. Тут такие разборки происходили - цирк да и только. Думал и ждал, что эти двое поубивают друг друга…