Лиза Клейпас - Кареглазая моя
− отвечала я. – Испортится погода, ошибутся поставщики, возникнут технические
неполадки…» − «Например?» − «Да что угодно. Проблемы с танцполом, сломанные
«молнии», оторванные пуговицы, даже кривой узор на свадебном торте».
Дальше показали, как я направляюсь на кухню, где шла подготовка к приему и куда
съемочной группе вход был запрещен. Однако кто-то последовал за мной с наголовной
камерой.
− Я не разрешала снимать себя наголовной камерой! − возмутилась я. – С Джудит Лорд
они такого не проделывали!
Все снова на меня зашикали.
На экране телевизора я подошла к двум сотрудникам из службы доставки, водружавшим
на стол четырёхъярусный свадебный торт, и отчитала их, что они внесли торт слишком
рано: его следовало держать в холодильнике, чтобы не растаял сливочный крем.
«Нам никто не говорил», − оправдывался один из них. «Я говорю вам сейчас! Несите его
обратно в фургон и…»
В этот момент у меня глаза на лоб полезли − тяжелая верхушка свадебного торта
накренилась и начала съезжать. Я подалась вперед, чтобы поймать ее, прежде чем она
разрушит все четыре яруса.
Мои ругательства «запикали».
Заметив, как на меня пялятся курьеры, я проследила за их плотоядными взглядами и
обнаружила, что слишком прижалась к торту и теперь моя грудь заляпана завитками
крема.
В этом месте все в комнате покатились со смеху. Даже Джо мужественно пытался
подавить веселье.
На экране репортер спрашивал меня о трудностях в работе. Я перефразировала генерала
Паттона, сказав, что приходится преодолевать их, чтобы почувствовать опьянение победы.
«А как насчет романтики свадебного дня? − поинтересовался репортер. – Удается ли вам
сохранить ее, относясь к свадьбе, как к военной кампании?» − «Романтика – удел жениха и
невесты, − уверенно отвечала я. – Мое дело – позаботиться вместо них обо всех деталях.
Свадьба – это празднество любви, и ничто не должно отвлекать молодоженов».
«А пока остальные празднуют, − продолжил голос за кадром, − Эйвери Кросслин думает о
деле».
Далее показали, как я рванула прямиком за церковь, где беспрестанно курящий отец
невесты притаился с очередной зажженной сигаретой во рту. Не говоря ни слова, я достала
из сумки бутылку «Эвиан» и потушила сигарету, пока тот остолбенело моргал.
Следующим шел кадр, как я стою на коленях, приклеивая изолентой оторванной подол
платья одной из подружек невесты. И под конец камера запечатлела ковбойскую шляпу
шафера, тайком засунутую мной под стул. Кто-то перевернул ее, и теперь в ней восседала, высунув язык, Коко. Ее блестящие глазки уставились прямиком в камеру, когда сюжет,
наконец, завершился торжественным симфоническим аккордом.
Схватив пульт, я выключила телевизор и строго спросила:
− Кто посадил Коко в шляпу? Сама бы она туда не забралась. София, ты? - Давясь от
смеха, та покачала головой. − Тогда кто?
Ни один не признался. Я оглядела всех присутствующих в комнате. Никогда еще надо
мной не потешалось столько народу одновременно.
− Рада, что вы все находите это забавным, поскольку теперь мы, вероятно, прогорим в
считанные дни.
− Шутишь? – спросил Стивен. – Да у нас отбоя не будет от клиентов.
− Они выставили меня некомпетентной.
− Ничего подобного.
− А как же глазурь? – возмутилась я.
− Ты спасла торт, − отметил Стивен. – Одновременно вызвав прилив тестостерона у
каждого мужчины-телезрителя.
− Это свадебное шоу, − отрезала я. – Ты, Тэнк и Джо – единственные в Хьюстоне мужчины
с традиционной ориентацией, которые его смотрели.
− Дай мне пульт, − попросила Ри-Энн. – Я хочу посмотреть еще раз.
Я решительно покачала головой:
− Я собираюсь стереть запись.
− Неважно, − обратился к Ри-Энн Тэнк. – Телеканал разместит ее на сайте.
Джо потянулся за пультом и осторожно высвободил его из моей хватки. Его взгляд
светился веселым сочувствием.
− Я хотела быть элегантной, как Джудит Лорд, − пожаловалась я.
− Эйвери, есть целый миллион всяких Джудит Лорд и только одна единственная ты. В
программе ты выглядела решительной и веселой, от тебя исходила энергия человека,
который чертовски хорошо проводит время. Ты справилась так же здорово, как Джудит
Лорд, но сделала все намного забавнее.
Джо передал пульт Стивену и взял меня за руку:
− Пойдем, я приглашаю тебя на ужин.
Не успели мы дойти до двери, как остальные уже перемотали интервью и смотрели его
заново.
Вернувшись через пару часов в студию, мы с Джо застали там Софию со Стивеном,
которые тоже собирались где-нибудь перекусить.
Сестра выглядела счастливой и оживленной. Она словно светилась изнутри. Без сомнения, ее настроение было связано с тем, что они со Стивеном недавно стали любовниками.
София поделилась со мной, что, в отличие от Луиса, Стивен знает о предварительных
ласках. По одному виду этой парочки я могла заключить, что у них все очень и очень
хорошо. По сути София со Стивеном относились друг к другу с неожиданной, учитывая их
былую неприязнь, добротой. Некогда они выискивали миллион способов задеть друг
друга, нащупывая болевые точки. Теперь, казалось, незатейливо радовались, что можно не
осторожничать друг с другом.
− Тебе лучше? – спросила София, обняв меня, когда мы вошли.
− Вообще-то да, − ответила я. – Я решила выбросить дурацкое телешоу из головы и
притвориться, что его никогда не существовало.
− Боюсь, у тебя не получится. − Карие глаза София блестели от восторга. – Недавно
звонил продюсер и сказал, что в их твиттере только тебя и обсуждают. Ты всем
понравилась! А с полдюжины зрителей просят отдать им Коко.
Защищая, я подхватила чихуахуа. Она лизнула мне подбородок сухим маленьким
язычком.
− Я ответила, что мы подумаем, − дразнясь, продолжила София.
Через неделю сюжет повторили федеральные партнеры нашего канала. Расписание
агентства было забито встречами, и Стивен с Софией настаивали на увеличении штата.
Днем в пятницу я получила сообщение от своей подруги Жасмин: та велела срочно ей
позвонить.
И хотя я любила поболтать с Жасмин и послушать о ее манхэттенской жизни, звонить не
хотелось. Если она видела интервью, то наверняка не одобрила. Жасмин всегда повторяла, что женщина обязана блюсти свой профессиональный облик несмотря ни на что. Не
