Дарья Волкова - Падение Рыжего Орка
Тишенька кивнул и сказал, что знает мастера. И вечером Сергей Леонидович внес в квартиру к своему нанимателю коробку — спасибо Маргарите Сергеевне, которая с Тихоном три часа промоталась по магазинам и помогла выбрать нужное. Открывшая дверь Серафима Андреевна только охнула, увидев на коробке заветные буквы «Singer». Тихон снова сделал подарок, от которого не смогли отказаться.
А воскресенье они провели в разъездах по магазинам тканей. Серафима Андреевна решила, что сыну нужны новое постельное белье и шторы. Тихон не спорил. А когда мать рассказала о том, что увлеклась в последнее время лоскутным шитьем, Тин сделал матери еще один подарок — едва ли не более значимый, чем немецкая швейная машинка, хотя он ничего Тихону не стоил. Но Тин уже начал понемногу приходить к мысли, что самые важные вещи не покупаются за деньги. Ни за какие.
Тихон позвонил хозяину мастерской, в которой они заказывали обтяжку стен и некоторых элементов интерьера. И вернулся из этой мастерской с двумя огромными мешками со всевозможными обрезками тканей. После этого подарка Серафима Андреевна даже всплакнула. И, перетряхнув за пару вечеров содержимое мешков, села шить лоскутное одеяло. Как было сообщено Тину, одеяло будет выполнено в технике «Бабушкин сад». И засыпал Тихон теперь либо под стрекот швейной машинки, либо под тихое пение матери, работающей иголкой. Бессонница отступила.
Рося ржал над ним, когда мать звонила Тину, если он задерживался на работе. Но Тихон на ухмылки Славяна не реагировал и терпеливо отвечал в трубку: «Да, мама, я понял. К восьми буду. Самое позднее — к половине девятого. Да, хорошо, обязательно». В один из вечеров, за домашним ужином, он пригласил мать в ресторан, хотя и опасался отказа. Ну так и получил его.
— Что ты, Тиша, — Серафима Андреевна разгладила на коленях фартук. — Я не могу. Я в ресторан только с мужем могу пойти. Так что ты уж нас вдвоем с отцом пригласи как-нибудь.
И как-то совсем по-девичьи улыбнулась. Тин ответно улыбнулся матери. Но подумал, что отец-то точно не примет его приглашение.
___________
К тому моменту, когда «сменить» мать прибыла старшая из сестер Тихих, начатое матерью лоскутное одеяло еще не было окончено.
— Ух ты! — присвистнула Нина. — Красота какая! Это кому?
— Первому внуку, — негромко ответила Серафима Андреевна.
Нина вздохнула, а Тин обнял сестру за плечи. Ничего. У него будет несколько недель на то, чтобы ее уговорить.
___________
Переупрямить Нину Аристарховну оказалось не так-то просто. Да что там — попросту невозможно.
— Почему?!
— По кочану, — пожала плечами Нина. — Не дает Бог детей — значит, есть причина.
— Нинка! — Тин уже растерял все терпение. Бывают же такие упрямые женщины! — Дети не от Бога, а от того, что мужчина и женщина сама знаешь чем занимаются.
Нина посмотрела на него как на дурачка и ничего не ответила.
— Вы обследования проходили?
— Да.
— В Коломне?
— А где же еще.
— Представляю себе этот уровень! — Нина попыталась что-то возразить, но Тихон не дал. — Слушай, в Москве есть хорошие клиники европейского уровня! Которые занимаются вопросами лечения бесплодия. Как крайний вариант — есть еще ЭКО.
— Тиша… — сестра смотрела на младшего, как будто что-то новое увидела. — А ты откуда это знаешь? Слова-то какие… ЭКО!
— Я изучал вопрос, — хмуро буркнул Тин.
— Твою бы энергию — да в мирное русло, — вздохнула Нина.
— А твою энергию — собственным детям! — упрямо возразил Тихон. — Сколько можно в детском саду чужих нянчить?
— Перестань! — настырный брат ее все-таки достал. — Говорю же, если не дает Бог детей — значит, есть причина! Мы с Антоном решили… — Нина помолчала. — Еще год. И если не… то возьмем из детского дома.
— Нина…
— Все, закрыли тему! — отрезала Нина. — Слетай за пивом, малой.
— Я?!
— Кто младше, тот и бежит за пивом.
— Я на тебя Тохе пожалуюсь!
Нина только фыркнула.
На пиво с пелядью неожиданно подтянулся Антон, который приехал в Москву за грузом. Правда, от хмельного отказался, потому что был за рулем, но посидел с ними пару часов. Тину было неловко от того, что из-за него муж с женой живут по разным городам. Но на все его предложения забрать свою драгоценную с собой, потому что Тин в сестре-няньке не нуждается, Антон только отмахнулся, сказав, что давно мечтал от своей мегеры отдохнуть. Учитывая, как он в этот момент искоса поглядывал на «мегеру» — зятю Тихон ни разу не поверил.
Зато они по делу переговорили с Тохой по поводу его «Газели», на которой он экспедиторствовал. Антон, в отличие от Нинки, не стал кочевряжиться и принял предложенную помощь. Они договорились, что Антон машину сдаст по trade-in, а разницу за новую машину оплатит Тихон.
— Я тебе частями потом все верну! — предупредил Антон.
— Конечно-конечно, — Тин впился зубами в пелядь.
Нина только вздохнула. Она точно знала, что денег брат обратно не возьмет. Но так же точно она понимала, как важно для Тишки, спустя столько лет, что-то сделать для семьи, для близких людей. Ему это было важно и нужно. Да и пусть мальчишка играется.
_____________
При Софии Аристарховне все стало строго и по расписанию. И никакого пива — даже в мыслях. Заскочивший в субботу по делам Рося нарвался сначала на душеспасительную беседу по поводу того, что нельзя рот осквернять непотребными выражениями, а потом и вовсе был признан годным для позирования и усажен на табурет со строгим наказом не шевелиться. Ракета косил жалобным глазом, но мужественно вытерпел полтора часа, после чего был удостоен чести испить чаю с пряниками.
На завтрак бывала каша, обедал Тихон на работе, а на ужин его баловали то макаронами с сыром, то рыбной запеканкой. На столах и других рабочих поверхностях множились наброски Тина, пейзажей из сквера и портретов Роси в образе почему-то князя Дмитрия Донского на фоне Коломенского кремля. София училась заочно в художественном училище и одновременно работала в иконописной мастерской одного из коломенских монастырей. Монашеский постриг, которым бредила в юности, она решила повременить принимать. «В миру от меня пользы больше» — строго ответила София на вопрос брата. А Тину оставалось только тихо удивляться, какая у него серьезная и всесторонне положительная вторая сестра. Удивляться и умиляться. А еще с Софией ему стало удивительно покойно. Настолько покойно, насколько это было вообще возможно в его положении.
___________
А с Лизой было весело. Они словно сравнялись в годах. Ходили в кино, в парк аттракционов и аквапарк. А еще Тин зачем-то сводил Лизу… нет, не в «МакДональдс». В «Седьмое небо». Как Варю когда-то. Лизка, кажется, даже не дышала там первое время — надо же, как большая, как взрослая, в нарядном платье — в РЕСТОРАНЕ! Да в каком! Потом ничего, освоилась, разговорилась. И когда Тин спросил, видела ли она Москву с такой высоты, ошарашила брата ответом.
