Алисия Холлидей - Голая правда о мужчинах. Сборник «Игра без правил»
И Ганс начал скоблить.
Он скоблил. И снова скоблил…
— Вы не бреете ноги? — Он сердито посмотрел на меня, как будто отказ от депиляции являлся преступлением, заслуживающим наказания.
— Нет. — Я разомкнула стиснутые челюсти ровно настолько, чтобы ответить. — То есть да. Да, я брею ноги. Кто захочет выставлять на курорте свои волосатые ноги? — Надо заметить, что в эти слова вклинился легкий смешок.
— Не брейте, — сказал Ганс. — Это скверно. Кожа чувствительная. Красная. — Он снова сердито взглянул на меня.
Честно сказать, я подумала, не был ли он раньше командиром эскадрона смерти в какой-нибудь неудобопроизносимой стране в рамках текущей программы по охране свидетелей. Для него сломать мне шею, казалось, было легче, чем для меня разломить «печенье-гадание».
— Повернитесь.
— Что? — Я моментально вышла из своего транса, вызванного болью.
— Сейчас вы перевернетесь. Держите полотенце. — Ганс протянул мне из-за спины другое полотенце, не такое намокшее, видимо, чтобы сокрыть мою саднящую красную кожу.
Я была слишком ошеломлена, чтобы возражать, и потому, схватив сырое полотенце, обмотала его вокруг себя и перевернулась. О, на самом деле скорее со скрипом перекатилась на живот, издавая ворчащие звуки, а также изо всех сил стараясь не свалиться со стола.
Тяжелая это вещь — женская доля. Паола намного выносливее меня.
После того как Ганс содрал соответствующее количество кожи с задней поверхности моих рук, ног… ну и спины, он снова полил меня из шланга. Потом снял с полки мисочку и поднял лопатку, с которой капало что-то липкое.
— Что это? — Если это воск, я сбегу отсюда. Не хватало еще, чтобы Ганс накладывал на меня воск.
— Это масло. Сейчас я буду смазывать кожу. — Он наложил мне на ноги теплое масло, и я наконец расслабилась. Вот это действительно было приятно. Даже слишком приятно, как грех. Если можно было бы упразднить всю ту «скоблежку» и сразу начать с масла, процедуру в целом я назвала бы неимоверно приятной. Ганс еще сдобрил меня маслом, потом сполоснул из шланга и наконец объявил, что работа закончена.
— Вы готовы. Я ухожу.
Прежде чем я собралась с духом, чтобы сказать что-то, хотя благодарить, как принято считать, было бы некоторым излишеством, Ганс ушел. Я осталась одна с моими ярко-красными конечностями и намокшим полотенцем. Поискав глазами ведро или корзину и не найдя ничего, я в конце концов оставила полотенце на столе и влезла в свой халат.
Ну, время идти домой?
— Это было три дня назад, — сказала Паола. — Пора уже перестать ныть. — Она быстро схватила последний кусок заливного, прежде чем его настигла вилка Билла.
«Уок энд боул» был переполнен.
— Говорю тебе, Билл, это был сплошной ад. Ты не поверишь, на какие пытки она меня обрекла. Сначала я должна была пройти через автомойку. Он поливал меня из шланга.
Билл крякнул и, вероятно, втянул носом свой спрайт.
— И у него действительно большой шланг? У меня загорелись щеки.
— Ты же понял, что я имею в виду.
— Да, он понял, — сказала Паола. — Может, хватит жаловаться? Думаю, удаление волос под мышками не самая удачная тема для ленча. Тебе не кажется, что лучше оставить этот разговор? — Паола подтолкнула ко мне поднос с «печеньем-гаданием». — Сегодня ты будешь первая, потому что прошлый раз ты вытянула ужасное предсказание. Что там было? Уныние и отчаяние? Или что-то в этом роде?
Я уже забыла об этом. Но сейчас Паола напомнила мне.
— Жизнь в унынии и отчаянии. Мой день с Гансом просто замечательно согласуется с тем предсказанием…
— Си-Джей! — в один голос закричали Билл и Паола. Уф! Возможно, я немного заболталась…
Я уже протянула руку за печеньем, лежавшим ближе всего ко мне, но потом остановилась. Моя рука замерла над подносом. Ладно, я не суеверная, но все же… Почему-то я взяла печенье, лежавшее ближе всего к Биллу. Я держала печенье в руке, не разламывая его, пока Билл с Паолой выбирали свои.
Билл первый раскрошил печенье.
— В вашей жизни появится приятный незнакомец, — прочитал он. — Эй, может, это Джадсон принесет билеты в ложу, как обещал? Кстати, ты уже вернулась из Африки? — Он засмеялся, что, на мой взгляд, было бестактно.
— Может быть, через день-два, после похода за покупками, — пробормотала я.
Паола просияла:
— Покупки все еще в силе? После всех твоих жалоб я подумала, что ты собираешься дать мне отставку. — Она аккуратно отломила кончик своего печенья и вытянула бумажку. — Огромная слава будет озарять все ваши дни. Гм… Это еще, куда ни шло.
— Помилуй! — Билл закатил глаза. — Не слишком ли много? А что у тебя, африканка?
Я внимательно изучала печенье. Ну ладно, в тот раз я была обречена на неудачу. Я разломила печенье и прочитала предсказание.
— Вот еще! Это не смешно.
Билл с Паолой удивленно смотрели на меня.
— Что не смешно? Ты получила другое предсказание?
Я посмотрела на них немного озадаченно, но все же улыбаясь.
— Гм… вы не поверите этому предсказанию, — сказала я и стала читать вслух: — Вы отправитесь в длинное океанское плавание…
— Это нормально, — перебила меня Паола.
Я наградила ее убийственным взглядом и продолжила:
— …и ваш корабль утонет, унося вас в ужасную подводную могилу.
Билл выхватил у меня из руки бумажку.
— Не может быть! Никакой… подводной могилы. Все это чепуха. Мы должны выяснить, откуда берутся все эти предсказания. Я сейчас позову Лин.
Я покачала головой:
— Нет. Не будем беспокоить Лин. Она снова воюет со своей мамой. Разве вы не заметили, когда вошли? Не настолько все это важно, правда. Давайте просто уйдем. Я собиралась сегодня вернуться к своей колонке. Я и так ее запустила.
Прежде чем мы вышли, я на всякий случай порвала бумажку с неприятным предсказанием.
СПОРТ КАК СВЯТЫНЯ
Мужчина может не помнить, когда ваш день рождения или как зовут вашу мать, даже если вы встречаетесь шесть или семь лет. Но он помнит всю статистику о каждом спортсмене, входящем сейчас в НФЛ, НБА и Лигу европейского футбола.
Плюс к этому он знает всю статистику о тех игроках, которые оставили спорт двадцать лет назад. И даже о тех из них, кого вообще уже нет в живых.
Не усматривайте в этом что-то личное. Просто так устроен мужской мозг. Это подтверждают исследования, проведенные учеными — специалистами в области современной нейрофизиологии. На секторной диаграмме результаты выглядели бы примерно так:
* 25 % информации, оседающей в мозгу мужчины, составляют совершенно бесполезные мелочи типа перефразированного «Сезам, откройся» в мультфильме двадцатилетней давности.
