Виктория Клейтон - Танец для двоих
Я спрашивала себя: «Что значит быть нормальной?» Я задавала этот вопрос, как когда-то Понтий Пилат вопрошал: «Что есть правда?», не ожидая получить ответ. Мне казалось, что правда и рассудок должны быть очень схожи. Я была так поглощена воображаемым спором с Джайлсом, в котором мысленно разгромила его в пух и прах блестящими аргументами, что чуть не пропустила свою остановку.
Это была обычная ситуация — я не очень приспособлена к самостоятельной жизни. Мне понадобилось некоторое время, чтобы приноровиться к лондонскому транспорту. До шестнадцати лет я везде путешествовала в тетином автомобиле. Тетин водитель — Берт (Бертрам, как звала его тетя) — был самым добрым человеком на земле. У него в карманах всегда были желтые мятные леденцы и носовой платок, который он одалживал мне, если я теряла свой. Однажды, когда со мной случилась беда, Берт доказал, что он настоящий друг.
Тетя решила отправить меня в местную начальную школу. Она пришла к выводу, что, если я не хочу стать «белой вороной», мне необходимо общество других детей. В первый день в школе Берт припарковал машину за углом. Вопреки всем правилам он снял форменную фуражку и оставил ее в машине. Он сказал, что так будет лучше. Мне показалось это странным, но я была слишком хорошо воспитана и не задавала лишних вопросов. Берт взял меня за руку и повел в кабинет директора школы.
Директора звали мисс Черри. Мы еще не встречались, но я уже испытывала к ней неприязнь. Разговаривая с тетей, мисс Черри была слишком сладкой. Она уверяла, что Ви-и-о-ла (она произносила мое имя нараспев) будет счастлива в новом гнездышке. Она тарахтела, что изо всех сил старается улучшить качество обучения и пытается привлечь в школу детей из высших слоев общества. Такое поведение должно было насторожить тетю, но почему-то этого не произошло.
Берт представил меня, а мисс Черри сама отвела в классную комнату. На нас уставилось двадцать пар любопытных глаз. Я села за парту. Мне выдали чернильницу, ручку и новые тетради. Когда учительница велела подписать обложки, я призналась, что не знаю как. Дети захихикали. Я покраснела от стыда. Дальше события развивались еще хуже.
На перемене вокруг меня собралась компания девочек.
— Ты, наверно, принцесса? — спросила самая смелая и показала пальцем на мое салатное платье с белым воротником. — Почему тогда у тебя такая прическа?
Агнес заплела мои волосы в две аккуратные косички и стянула их обручем под цвет платья.
Девочка была одета в юбку и вязаный свитер. Из-под юбки выглядывал край грубой ночной рубашки. Белые сатиновые туфли с маленькими каблучками были поношенными. Розовые носки плохо сочетались по цвету с туфлями. Волосы были скручены в пучок, а уши проколоты. Ногти были накрашены ярко-красным лаком.
— Ты красивая, как настоящая принцесса, — сказала другая. И пока я решительно отрицала наличие голубой крови в своих жилах, спросила: — Хочешь поиграть в салки?
— Я не умею.
— Она не умеет играть в салки! — закричали девочки. — Как она смешно разговаривает!
Они потащили меня на игровую площадку и обучили правилам. Девочки обращались со мной довольно почтительно. Я подумала, что все должно быть хорошо.
— Что у тебя на ленч? — спросила одна из моих новых подруг, когда прозвенел звонок на обед. Я заметила, что у всех девочек были пластиковые коробки или коричневые бумажные пакеты. Мой ленч находился в крохотной плетеной корзинке.
— Я не знаю.
— Давай посмотрим! — Они сгрудились вокруг корзинки, которую тетушкин повар собрал для меня. — Круто! Что это розовое внутри?
— Я думаю, копченый лосось.
— Посмотрите на этот блестящий нож и вилку! На них что-то написано. А стаканчик! На нем нарисованы листья. Какая красота! Салфетки, салфетки из настоящего хлопка! Смотри — маленький тортик! Виноград! Вот это да!
Через секунду по классу пронеслось, что я принесла что-то необыкновенное. Мальчики тоже проявили интерес.
— Дай нам один сандвич, — сказал мальчик по имени Мик. Он сидел за партой позади меня.
Я вежливо протянула корзинку. Мик выхватил ее и передал другим.
— Фу, это воняет! — закричали мальчишки, попробовав лосося. — Печенье вкуснее.
Печенье понравилось им больше. Девочки пытались защитить меня. Они кричали, что мальчишки съели всю мою еду. Но мальчики только смеялись. Один из них повязал салфетку вокруг головы на пиратский манер. Затем они стали играть в футбол моим стаканчиком, пока он не разбился. Мои вилка и нож бесследно пропали.
— Она всегда так задается? — спросил Мик, глядя на меня. Я съежилась в углу. — Пойдем поиграем! Это гораздо интересней!
Мик, без сомнений, был заводила.
Осмелев, мальчишки схватили меня и завязали глаза салфеткой. Затем стали крутить меня, пока я не упала. Они хрюкали, как поросята, и валились от хохота. Когда зазвенел звонок на урок, мое платье было в грязи. Я потеряла поясок, а банты развязались и торчали в разные стороны.
— Что случилось? — испуганно спросил Берт, увидев меня. Он обнял меня и сказал: — Не бойся, завтра будет лучше!
Но лучше не стало. Агнес рассвирепела, увидев мои растрепанные волосы. Она не поверила истории, которую я рассказала. Повариха Беттина расстроилась из-за корзинки. Когда я попала на глаза тете, меня уже умыли и переодели. Тетя собиралась пойти со мной в театр, и я не успела рассказать ей, каким ужасным был первый день в школе.
На следующее утро мне очень не хотелось расставаться с Бертом. Девочки, видя, что мальчишки издеваются надо мной, не спешили прийти на помощь. Очарование, вызванное моим необычным внешним видом, испарилось. Они стали хихикать над моими туфлями и гольфами до колен. На перемене я стояла в углу, окруженная одноклассниками. Берт сказал, что я не должна плакать, что бы ни случилось, и что я должна уметь постоять за себя. Мик подошел ко мне. Его кулаки были сжаты. Он сказал, что держит в руке паука и посадит его мне на шею. Следуя инструкциям Берта и собрав всю свою смелость, я закричала:
— Ты просто тупой толстяк! Проваливай!
Мы стояли под открытым окном мисс Черри. Не прошло и секунды, как она высунула голову:
— Я очень разочарована, Ви-и-о-ла. Я ожидала, что ты станешь примером для других детей. Я вынуждена буду послать письмо твоей тете. Сегодня ты наказана. Ты должна сидеть одна в классе во время ленча.
Я была так счастлива, что даже не пыталась объясниться. Обеденный перерыв казался оазисом спокойствия, несмотря на то, что мальчишки столпились возле дверей и корчили гримасы. Зато после полудня в меня полетели обрывки мятой бумаги, ластик, кусочки жвачки. Я разнервничалась и случайно опрокинула чернильницу. Черное пятно растеклось по тетради. Учительница, мисс Расп, женщина без подбородка, похожая на аиста, была строга со мной. Она получила инструкции от директора следить за мной пристально, чтобы я не оказывала разлагающего влияния на класс. Мисс Расп вырвала запачканный лист из тетради и приказала мне стоять с поднятыми над головой руками. Когда она вернулась к доске, я услышала смех за спиной. Мик лежал на полу под партой и заглядывал мне под платье.
