Лана Тихомирова - Девять кругов Ады
гр. Ундервуд "Моя любовь".
Запись 21.
Пытаюсь понять, какого черта, я согласилась???
Это совершенно на меня не похоже… Чтобы я согласилась спонтанно на работу на порядок ниже предыдущей, это что-то фантастическое! Безумие какое-то!!
Одно объяснение у меня есть, но я не могу признаться себе, я чуствую себя предательницей. После стольких лет жизни со святым человеком, признаться что влюбилась в другого… Это позор.
Савва столько для меня делал и делает до сих пор. Этих десяти лет как и не было. Он по прежнему нежен со мной, ласков и мне с ним уютно, тепло. Хотя я не могу сказать, что у нас все ровно и скучно. Все бывает. Но с Саввой я всегда чувствовала то, что мне важно… уверенность.
А сейчас я стою перед бездной, черной, как задний проход у демона. Страшно, но я стою и смотрю вниз, и меня тянет туда. За спиной рай, перед глазами пропасть. Это страшно, аж дух захватывает!!!
Проще запретить себе думать об этом. Так и поступлю, просто не буду об этом думать.
Запись 22.
Чудовищная работа быть офис менеджером группы, у которой нет даже офиса. Смешно и печально.
Как ни странно, я чувствую себя на месте более, чем где-либо. Приятно знать, что ты помогаешь творить. Это прекрасное чувство. Еще только бы не бояться так Владимира и особенно Максима.
Владимиру я больше доверяю, он добрее ко мне, открыт, часто помогает. Максим словно примеряется, испытывает, изучает, что я такое.
Самое смешное, что ни он ни я не можем понять, что мы представляем из себя.
Запись 23.
Сегодня случайно услышала странный разговор, точнее кусок. Несла воду, встретила Андрея, он сделал странный знак рукой, и сказал "туда не ходить, там пекло". Думала, снова придуривается, оказалось нет. Еще из-за двери я почувствовала такую волну злости, которую описать словами сложно. Это была волна первосортной отборной ярости. Смущало то, что за дверью было тихо. Я замешкалась и расслышала пару фраз:
— Дело, конечно, твое, Вов, но я тебя предупредил.
— Я не собираюсь жену бросать. Это сильнее меня.
— И потому надо было брать ее менежером, Максима уговаривать, делать тебе больше нечего. Столько баб вьется вокруг…
— Все, закончили разговор!
Я едва успела отскочить от двери, как Владимир вылетел, сильно ее распахнув. За ним следом выскочил Максим, он что-то хотел сказать, но вовремя заметил меня и спокойно вернулся на свое место.
У подъезда спокойно курил Владимир и Андрей, когда я уходила домой. Андрей состроил мне рожицу, дескать "я говорил, радуйся, что не огребла". Он меня сильно развеселил. По дороге окликнул Владимир, он тоже собирался до метро.
— Не принимайте близко к сердцу то, что вы видели, Ада. Ничего страшного не произошло.
— Я ничего такого не видела, — пожимаю плечами.
Владимир резко останавливается, смотрит на меня в упор, глаза злющие, голос спокойный, даже спокойнее, чем обычно.
— Не стоит притворяться, вы может быть даже и слышали что-то, мне все равно. Просто не придавайте этому значения. Я вижу, как вы напуганы. Оно того не стоит. И еще… если Андрей просит куда-то не ходить, слушайтесь…
— Хорошо.
— Отдохнуть мне надо. Я что-то совсем с ума схожу. Простите меня, — Владимир расслабляется, это сразу чувствуется, озона в воздухе поменьше, и на плечи не давит, — Я вас окончательно запугал. Нервы ни к черту. Спать, спать, спать. Но сначала я искуплю свою вину?
— Что? Все в порядке. Я все понимаю. Вы так устаете, все в порядке.
— Нет, пугать девушек это не правильно. Вы любите мороженое?
— Глупый вопрос. Люблю.
— Тут есть одно кафе. Там шикарный кофе, не менее шикарное мороженое…
Мы свернули куда-то в переулок, недолго бродили. Сели на веранде, под зонтик, как раз начался дождь. Владимир закурил. У меня разыгрались нервы.
— Можно сигарету?
— Вы еще и курите?
— Есть такое.
— Бери, если они не слишком крепкие окажутся.
Меня током дернуло от этого "бери".
Долго курили и молчали.
— С вами очень легко молчать, — говорит, — Можно молчать о своем, а кажется, что молчим об одном и том же.
— Я не понимаю.
— Вот вы о чем молчите?
— Я просто молчу. Отдыхаю. Слушаю, как бьют капли по тенту. Напоминает одну из ваших песен.
Владимир прислушался.
— Ничего не напоминает, не знаю. А я молчу о том, что официанта по дороге, видно, задрали черти.
В этот самый момент к нам подошел официант и педантично расставил заказ.
— Значит, они успели прислать помощь погибшему, — откомментировал Владимир, — Ада, давайте, не будем вне работы выкать? Мне неуютно.
— Если честно мне тоже, — призналась я, хотя неуютно мне было не от выканья, а от того, что чувствовала я себя последней шлюхой Амстердама. Хотя вроде бы я ничего плохого не делала.
— Савве повезло, — задумчиво говорит Володя, — ты верная. Сидишь, пьешь кофе и боишься, что совершаешь что-то плохое. Может ты и права, а может и нет. Хорошо, что ты куришь…. с одной стороны… Жена долбит изо дня в день, чтобы я бросал… А я не могу бросить… И не буду…
Не знаю почему, но напряжение с меня легко спало. Я невольно залюбовалась, признание позорного факта измены пришло само собой. По мне измена всегда в душе происходит, никак не в теле… Рыба всегда гниет с головы, а человек с души…
Он не красив, но очарователен и чем-то напоминает Савву, особенно когда сосредоточен на чем-то. Лукавый, почти всегда озабоченный или печальный, у него улыбка и та печальная какая-то, с грустинкой… И руки… Длиннопалые широкие ладони, очень теплые…
Запись 24.
Необычайная расслабленность после вчерашнего вечера. Володя проводил меня до кольцевой, там мы расстались. Он тепло жал мне руку на прощание.
Тяжело смотреть в глаза Савве. Он видит, что со мной что-то не так, но не спрашивает. Ждет пока я сама ему все расскажу. Мотивов перехода на работу в группу он так и не понимает, поскольку я не могу ничего внятного объяснить. Боюсь, как бы он не заподозрил, что что-то не то происходит.
Сегодня он сказал, что хочет, чтобы я была счастлива…. Мне очень, очень, очень стыдно.
Мое глупое сердце каждый раз сжимается и внутри все дорожит, когда я вижу Володю… Я часто ловлю на себе его взгляд, он часто улыбается. Уже неделю подряд мы вместе идем к метро, как правило молча, но каждый раз он жмет мою руку, перед тем, как мы расстанемся.
Запись 25.
Я схожу с ума. Должно быть мне просто все это, кажется, снится. Этого просто не может быть. Я словно распилена пополам: одна часть порхает в облаках, вторая — агнизирует.
Вчера Максим просил меня прийти пораньше. Я пришла. Владимир ждал меня.
