Сергей Щипанов - Мы искали друг друга
Она сунула ему в руку сложенный тетрадный листок.
— Ее телефон…
Глава 2 Зима
Саша Вершинина, сколько себя помнила, лето проводила в горах. Родителям не с кем было оставлять дочку, вот и приходилось им брать ее с собой.
Маленькой девочке все казалось замечательным: палатки вместо домов, постоянные переезды, костры по вечерам — такое подобие цыганского табора. Еще до школы Саша познакомилась со всеми видами транспорта. Для нее не в диковинку были и грузовик-внедорожник, и вертолет; даже на лошадь садилась (правда, вместе с мамой) без страха. Кроме двух любимых кукол (одну звали Машка, другую, кривоногую растрепу, Чувырла), игрушками Саши были окаменелые раковины и кораллы девонского периода — создания, жившие 400 миллионов лет назад.
В горах столько интересного. Для ребенка попасть из «бетонных джунглей» города в практически не тронутые цивилизацией места — настоящий праздник.
И все бы хорошо, но… там не было сверстников Саши, ее окружали взрослые дяди и тети — ни поиграть с ними, ни секретами поделиться. Впрочем, два сезона подряд папин начальник брал в горы своего сына Вадима, очень серьезного и умного (так, во всяком случае, считала Саша) мальчика.
Для пацана, перешедшего уже в шестой класс, восьмилетняя малявка не самая желанная компания, но выбирать не приходилось. Саша буквально приклеилась к Вадику и бродила за ним хвостом.
Сильнейшее впечатление на Сашу произвели обширные познания ее нового друга. Одной из любимых книжек девочки был «Малый атлас мира» — очень интересно разглядывать карты далеких стран и читать диковинные названия; она всюду таскала томик, даже в поездки брала. Вадик, увидев книгу, сказал, что география его «конек» и предложил Саше устроить «экзамен». Она с удовольствием согласилась.
Начали со столиц. Вадик без запинки называл главные города любой европейской страны. Саша сверялась с атласом — все верно! Перешли к Азии — тот же результат. Саша вошла во вкус.
— Какая столица Мексики?
= Мехико, — ни секунды не думая, ответил Вадик.
— А Бразилии?
Он назвал.
— А Перу?
Он назвал!
— Австралии?
Запросто!
Чуть срезался Вадик на некоторых африканских странах, но это же так, мелочь. Не каждый взрослый назовет сходу столицу Сьерра-Леоне или Кот-д, Ивуара, далеко не каждый! Зато вопросы, где находится остров Пасхи, или какая самая высокая гора в Южной Америке, затруднений у Вадика не вызвали. Да чего там, даже вулкан Попокатепетль (выговорить невозможно!) оказался по зубам юному знатоку.
Саша влюбилась. Первый раз в жизни.
Самый умный — это он, Вадик. И самый красивый. И самый добрый, храбрый и сильный — всё он, ее друг!
Девочка, конечно, нафантазировала себе идеальный образ возлюбленного, наделив его чертами Вадика. Не отличался тот особой красотой: невысокий, толстенький, нос картошкой; силой и смелостью тоже. Но это не имело никакого значения, главное — Саша видела в нем свой идеал.
Детская влюбленность тем и хороша, что уходит так же быстро и незаметно, как и приходит.
В пятом или шестом классе за Сашей пытался ухаживать Витька Первухин, известный в школе задирала. Этот обалдуй оказывал «даме сердца» весьма своеобразные знаки внимания: при встрече норовил толкнуть, якобы нечаянно, или наступить на ногу, корчил рожи, ржал лошадью, словом — валял дурака. Хорошо еще, руки не распускал, не пытался «зажать» и сделать непристойное предложение, подкрепляя его характерными телодвижениями: попадались в их школе и такие уроды. Однажды, набравшись смелости (или наглости), Первухин прислал ей записку примерно такого содержания: «Дорогая Александра! Я в тебя влюблен. Я хочу, чтобы ты стала моей женой». Ни дать, ни взять — сюжет для «Ералаша».
Саша демонстративно, на глазах у «поклонника», порвала любовное послание. Больше Первухин не приставал.
Любовь приходит и уходит… Были у Саши-школьницы мимолетные увлечения, как и у любой девочки, да стоит ли о них вспоминать?
Макс… Тут все не просто. Нельзя утверждать будто бы Александра сразу «запала» на, в общем-то, симпатичного парня, который всегда глядел на нее, как… как… (сравнить, даже, не с кем), пожалуй так взирал принц датский Гамлет на тень своего папы-короля — с ужасом и, одновременно с… любовью? Другое дело его приятель Рудольф. С тем было предельно ясно: Рудик на любую особь женского пола смотрел глазами мартовского гуляки кота. Макс же, когда они остались вдвоем, таращился, словно на редкостного зверя какого: и погладить охота, и страшно — вдруг укусит. Затем «Желтоглазую ночь» вспомнил, и… что-то екнуло у Саши. Не слова поднадоевшего уже шлягера взволновали девушку, а то, как они были сказаны. На мгновенье Саша даже поверила, что это его слова.
Макс едва все не испортил — полез (а ведь она не давала повода) обниматься. Саша оттолкнула его. Пожалуй, резче, чем следовало бы. Тут же пожалела, и сама, неожиданно, поцеловала.
На другое утро, наткнувшись в коридоре на Макса с Татьяной, она ощутила укол ревности. Расстроилась, но не надолго. Все еще было поправимо. До того момента, когда Саша увидела своего воздыхателя в обществе незнакомой девицы. По взгляду, брошенному незнакомкой, она поняла: это девушка Макса. Не просто знакомая, а его девушка!
Все перевернулось в душе у Саши.
2Был долгий декабрьский вечер.
Саша, истосковавшаяся в больнице по домашнему уюту, который день отходила, отогревалась в прямом и переносном смыслах. На улице темно, зябко, слякотно, и от того дома, возле горячей батареи, под розовым абажуром торшера еще уютнее; из кухни текут вкусные запахи, и кошка Глаша трется в ногах. Маленьким мещанским счастьем назвал бы теперешнее Сашино настроение университетский комсорг Дятлов, фарисействующий дуболом, лицемер и демагог.
Саша читала, забравшись с ногами на диван, когда в прихожей засвистал, подражая то ли российскому соловью, то ли австралийской птице-пересмешнику, телефон, аппарат венгерского производства, модная игрушка, с электронной свиристелкой вместо нормального звонка.
Девушка соскочила, было, с дивана, но тут же села опять — вдруг это он звонит, Макс.
Телефон продолжал выводить трели.
— Саша, возьми трубку! — крикнула из кухни мама.
— Мулечка, я не могу, — откликнулась дочка.
— Что такое? — обеспокоилась мама, и заглянула к Саше в комнату. — Почему не можешь?
— Ну… Возьми, пожалуйста, сама. Если меня — спроси кто.
Мама проворчала что-то, но подошла к надрывающемуся телефону.
— Алло?.. Здравствуйте… Сашу? А кто спрашивает? — Она прикрыла ладонью микрофон. — Говорит — Максим.
