Филлис Холлдорсон - Подкидыш
— Нет, спасибо. Я выпила две чашки за обедом. Знаешь что, Рик, приходи-ка и ты ужинать. Хоть раз в день нормально поешь.
— Слушаюсь, мэм, — радостно отозвался Рик и подмигнул Джоди.
— Миссис Макбрайд… Дороти, — поправилась Джоди, — Рик сказал, что вы с мистером Макбрайдом пригласили меня пожить у вас, пока я в городе, но я боюсь затруднить вас…
— Никакого труда, — не дала ей договорить Дороти. — Мы с радостью вас примем. Зачем вам жить в мотеле, когда у нас две свободные спальни?
Сказано это было так искренне, что Джоди сдалась.
— Вы очень добры, и я с радостью принимаю ваше приглашение, но кормить меня не нужно. Я буду есть в городе…
Дороти положила сэндвичи на тарелки и каждый разрезала крест-накрест.
— Вздор. Я же готовлю для нас с Шоном, еще один едок не составляет никакой проблемы. И можете пользоваться кухней, когда захотите.
Джоди была тронута.
— Я… я даже не знаю, что сказать…
— «Да» меня очень устроит, — улыбнулась Дороти, подхватывая тарелки. Она добавила еще картофельные чипсы, а булочки уже горкой лежали на хрустальном блюде.
— «Да» — это именно то, что я собиралась сказать, если, конечно, вы позволите мне заплатить вам за стол и кров.
Дороти села, со вздохом нахмурилась, но потом кивнула.
— Хорошо, если вам так удобней, но имейте в виду: в этом нет никакой необходимости.
Джоди улыбнулась:
— Я понимаю, для вас — нет, но мне это важно.
Дороти ответила на улыбку.
— Ну, теперь, когда с этим покончено, расскажите мне о себе. Рик сказал, вы внучатая племянница Ареты Колдуэлл и живете в Цинциннати. Примите соболезнования по случаю смерти Ареты. Неприятно, что кто-то влез в ее дом. Она по мужу была отдаленной родней моего мужа, но последний раз мы ее видели Бог весть когда. Она жила замкнуто и редко выходила из дому.
— Она была сестрой моего дедушки Хопкинса, я совсем не знала ее. Единственный раз видела на похоронах отца, и было мне тогда всего шесть лет. Моя мама рассказывала, что Арета не ладила с отцовской родней. После смерти папы никто из нас больше ее не видел.
— Какая потеря, — пробормотала Дороти. — А что ваша мама? Вы живете с ней?
Джоди понимала, что Дороти не выспрашивает. Ей действительно интересно.
— О, нет, — ответила она. — Когда мне было восемь, мама вышла замуж за Пола Осборна, и он стал жить с нами. Мы жили вместе, пока его не перевели в Атланту. Мне не хотелось покидать Цинциннати, и мама с папой не стали продавать дом, а оставили меня там. Я плачу им за аренду.
Дороти взяла булочку и стала ее рассматривать.
— Я заметила, вы назвали отчима папой.
— Так и есть, — кивнула Джоди. — Он и есть папа. Своего родного отца я едва помню, а Пол помогал мне во всем и был мне отцом в полном смысле этого слова. Я очень его люблю.
Дороти прослезилась и погладила Джоди по руке.
— Как это трогательно. Вашему Полу повезло.
Джоди тоже растрогалась.
— Нет, это мне повезло…
Вечером того же дня Джоди, Рик, Дороти и отец Рика Шон сидели за ужином вокруг большого стола на кухне. Джоди чувствовала себя совсем как дома.
Шон Макбрайд был дружелюбен и гостеприимен под стать Дороти. В его черных волосах пробивалась седина, но в остальном он был очень моложав, и седина выглядела преждевременной. Это был крупный мужчина ростом почти с сына и с такими же могучими плечами.
Его синие глаза сверкали, когда они с Джоди обсуждали проблемы образования.
— Какие у вас планы? Собираетесь сделать карьеру в системе дошкольного образования, — спрашивал он ее, — или вернетесь в школу, чтобы получить право учить в старших классах?
Она не удивилась: ее часто спрашивали об этом.
— Не знаю пока. Мне нравятся малыши, и хотелось бы завести собственных. В идеальном случае, когда это произойдет, я буду сидеть дома и растить их, по крайней мере пока младший не пойдет в школу. — Она рассмеялась. — Если к тому времени устану от памперсов и кормления с ложки, то сдам экзамены и буду преподавать детям постарше, но мне кажется, моя стихия — малышня.
У Рика при этих словах опять упало сердце. Он слушал, как она беседует с его отцом. Вернее, не отрывал от нее глаз весь ужин. Такое удовольствие смотреть на нее… Она положительно сияет здоровьем и воодушевлением. Розовые щеки без всяких румян, розовые полные губы…
Он разбирается в женщинах и знает, где косметика, а где естественные краски. Цвет лица свеж, а кожа гладкая, как у ребенка. Пальцы так и зудят потрогать, погладить, ощутить ее нежность и тепло…
Нет, надо остановиться. Он чувствовал, что его засасывает. Не следовало приглашать ее к родителям. Он знал это с самого начала и все равно пригласил. Теперь никуда не денешься, уже не удастся ее избегать.
Нельзя сказать, чтобы ему этого хотелось. Будь все по-иному, он бы приударил за ней со всем пылом, который его сейчас обуял. Но все так, как есть, а не иначе, и он знает, что останется для нее не более чем приятелем-полицейским.
Так какого же черта он привел ее в дом к родителям!
Рик переменил позу, стараясь избавиться от этих мыслей, но взгляд так и тянуло к выразительно жестикулирующим рукам Джоди. Руки были маленькие, но сильные. Он знал об этом с тех пор, как поздоровался с ней. Но ручки были еще и белые, изящные, с розовыми, наманикюренными ноготками, не очень длинными, чтобы ненароком не поцарапать какого-нибудь малыша, однако достаточно длинными, чтобы чертить на спине мужчины круги и стрелы, отчего он будет стонать от страсти.
Рик едва и впрямь не застонал, борясь со своими мыслями. Черт, надо бы поскорее убраться отсюда, покуда не брякнул что-нибудь, о чем потом пожалеет.
Отодвинув стул, он поднялся.
— Прошу прощения, у меня еще есть работа.
Обошел стол, наклонился и поцеловал мать.
— Спасибо за ужин, ма. Лучше ростбифа нигде никогда не ел.
Дороти потрепала сына по щеке.
— Ты же знаешь, мы всегда тебе рады. И спасибо, что привез к нам Джоди. Так славно снова видеть в доме молодое лицо.
Он удивился, увидав, что Джоди тоже поднялась.
— Не возражаете, если я вас провожу? — застенчиво спросила она.
Какие могут быть возражения! Последние пять минут ему только этого и хотелось! Он ответил ей улыбкой и взял за руку.
— Пока, папа, — кинул он через плечо и, выйдя с Джоди из кухни в холл, крепко прикрыл за собой дверь.
У выхода Джоди отняла у него свою руку и повернулась, запрокинув голову, чтобы его видеть.
— Рик, — тихо сказала она, — не знаю, как вас и благодарить за то, что вы уговорили родителей приютить меня…
Рик положил палец ей на губы, они были мягкими, как он и ожидал.
