Лиля Брынза - Пари (сборник)
Правда-матка была благополучно зарезана, отпета и похоронена, и я воззрилась на него в ожидании дальнейших действий.
– Ох, извините бога ради, я не знал. Вернее знал, но забыл… – Похоже, он смутился, хотя чего здесь было смущаться? Он вовсе не обязан помнить всех и каждого по имени. Однако легкое смущение его ничуть не портило. Отнюдь. – Очень попрошу вас, Лариса, в будущем воздержаться от чтения на рабочем месте, а что касается собственно работы, я вам сейчас что-нибудь дам. – Андрей засуетился и начал перебирать какие-то папочки и листочки.
Здрасте вам! Я, значит, стою тут в надежде на быстрое и безболезненное увольнение, а он меня пытается привлечь к труду и обороне. То есть, конечно, труд, он из обезьяны сделал сапиенса, но за что меня-то облагораживать и очеловечивать?
– Вот, – он извлек из груды бумаг пару листов, – вы можете по-английски печатать? Это не срочно. Потихонечку начните, а потом Лена проверит.
Я сочла совсем необязательным демонстрировать ему свой диплом филологички английского языка и литературы и подумала, что, пожалуй, можно и постучать пальцами не торопясь. Как говорится: ни дня без строчки.
– Еще раз извините, Лариса, – сеттер виновато вилял хвостом.
– Мы мечтали о finite, а словили «извините», – пробурчала я. Экспромт мне не понравился, и я решила обдумать это дело во время грядущего обеденного перерыва.
– Что? – переспросил любопытный сеттер и еще раз улыбнулся.
Я вышла и аккуратно прикрыла за собой дверь. В животе подозрительно бурчало, и хотелось не то кормежки, а не то чего-то там по Фрейду.
* * *Стандартная процедура разыгрывания вечерней переработки затянулась. Народ собрался в столовой, и наши дамы столпились возле коробки с бумажками, лелея надежду вытащить счастливый билетик. Мужчины ковыряли в зубах, извлекая оттуда остатки пиццы. Надо отметить, этот процесс начисто отбивал всякое желание продолжать трапезу.
– Черт, опять не повезло. Уже месяц полный провал, – Ленка продемонстрировала мне пустой бумажный огрызок. – Опять достанется Светлане. Везучая она.
– А вы отмените лотерею и установите скользящий график, – посоветовала я.
Ленка отмахнулась:
– Нельзя, тогда он догадается. Что ж мы, как дуры, по очереди будем оставаться?
– Ага, а сейчас вы – просто скопище вундеркиндов. Вас можно прям так всей кучкой и вести на игру «Как стать миллионером?». Жертвы Макса Галкина. Нет уж, Ленка, мой тебе совет: ты лучше в спортлото играй, больше шансов на успех, опять же, может, швейную машинку выиграешь и пошьешь себе новый вечерний туалет, – я проглотила последний кусок Ленкиной пиццы – та была в процессе худения и приобретения лучшей физической формы.
– Слушай. Ты когда последний раз ходила в парикмахерскую? – Хитроумная Ленка, сменив тему, перешла на критику моей внешности, что отнюдь не вдохновило меня на дальнейшие дискуссии, и я отвернулась к окну, за которым Федя делал какие-то загадочные знаки.
Раздался радостный вопль. Бумажка с жирным черным крестом досталась Ольге Шпитко, нашей специалистке по таможне.
– Ииии! – визжала Ольга Шпитко и подпрыгивала на месте, что однозначно демонстрировало эйфорию.
Я тут же вспомнила, как на прошлой неделе ходила в «Уголок дедушки Дурова» с соседскими детьми. Там одна дивная хавронья в преклонном возрасте делала примерно такие же па и получала за это ломтик вареной свеклы. Ну так вот… Шпитко все прыгала, а у остальных обделенных злобной Фортуной сотрудниц лица перекосило от зависти.
– Ну зачем тебе? Отдай! – К Ольге бросилась одна из Наташ. – У тебя же муж и дети, ты верная жена, хорошая мать и незаменимый работник, – Наташа умасливала счастливицу, но та не сдавалась ни в какую.
– У меня, может, бабоньки, тяга к прекрасному. Я из-за отсутствия времени по музеям и выставочным залам не гуляю, так хоть на мужика красивого погляжу. Муж у меня Квазимодо Квазимодой, даром что профессор. А я часок-другой повздыхаю, пострадаю, помечтаю и домой. А там, глядишь, и моя ячейка общества получит новый шанс на существование.
Аргументация была блестящей, и Наташа отступила. Народ разбрелся по столовой. Я курила, Ленка подправляла рот, съеденный вместе с низкокалорийным бульоном, Наташи о чем то шушукались и хихикали и вдруг…
Во всех романах, хороших и плохих, больших и не очень, всегда есть ВДРУГ. Этот ВДРУГ просто необходим для перехода от вступления к основной части. Любой, даже самый гениальный писатель не может обойтись без ВДРУГа. А чем я, спрашивается, лучше? Поэтому пусть у меня тоже будет свой ВДРУГ…
ВДРУГ дверь в столовую отворилась и появился Андрей. Не один. Рядом с ним рука об руку шла молодая женщина лет двадцати восьми. Нет, не женщина – леди. Если я сомневалась насчет Ленки, мол, врожденное это у нее или благоприобретенное, то тут сомнений быть не могло… Эта барышня впитала аристократизм и изящество с молоком матери (или смесями из молочной кухни, в случае если ее вскармливали искусственно). То есть, если придерживаться унизительной обезьяньей теории Дарвина, ее неандертальские предки наверняка кушали мамонтов с фамильного фарфора и вытирали когтистые лапы шкурками с вышитой монограммой. Все в этой барышне, вплоть до очень дорогого (а уж в ценах на шмотки я разбираюсь!) брючного костюма, указывало на то, что эта девица – не нашего поля арбуз, который тоже ягода, только очень большая. Она просто обвела нас всех чистым взглядом, точно так же просто сказала: «Приятного аппетита», – и все! И моя Ленка со свеженарисованным лицом, и Наташи с голыми коленками, и Светлана Денисовна с навороченными фразочками и роскошной грудью – они все сникли, потерялись, стерлись, растворились, превратились в туман. Короче, это была Женщина. Это поняли, вернее, ощутили все. Похоже, что и Андрей не устоял. Он даже как-то опуделился и из независимого и самоуверенного превратился в подобострастного и заискивающего. Мне это не понравилось, но наших дам, похоже, это просто убило. В столовой воцарилась тишина. Народ безмолвствовал и ждал разъяснений.
– Позвольте представить вам нашу новую сотрудницу. Анжелика… Николаевна, если не ошибаюсь? – обратился он к ней, пожалуй, даже чересчур ласково.
– Ну что вы, можно просто Анжелика, – ответила она спокойным, хорошо поставленным голосом.
«Конечно, а покойную принцессу Диану можно было просто Ди», – промелькнула у меня мысль. Я оглядела публику. Публика все еще хранила молчание. Все это грозило перейти в массовую панику с непредсказуемыми последствиями.
– Анжелика начнет работать у нас через месяц-полтора, после того как закончит практику в нашем центральном офисе в Нью-Йорке. Я, уважаемые коллеги, решил познакомить вас заранее, чтобы и она, и вы имели представление друг о друге, – Андрей приобнял эту чудо-Анжелику за плечи и добавил: – Прошу любить и жаловать!
