Мануэл Карлус - Во имя любви: Возмездие
– Мама! Я тебя умоляю! Если Леу найдет нужным, он поговорит и с родителями! Ты лучше о Сандринье подумай. Не говори ей, что я в тюрьме, скажи, что в командировке. Она привыкла, что я уезжаю в Сан-Паулу, ладно?
– Ладно, сынок, ладно. Но я все-таки думаю, что материнское сердце не камень и перво-наперво нужно…
– Мама! Я тебя прошу, давай не будем об этом! Если хочешь мне помочь, то успокойся! – Фернанду всерьез рассердился, и Лидия пошла на попятную. Она поцеловала сына, Орестес крепко пожал ему руку, упомянул про знакомого судью, и они ушли.
Уходя, Лидия твердо знала, что она будет делать. Леу – птенец неоперившийся, такой же как Нанду, разве можно на него положиться? И Милена – девчонка-глупышка. А Фернанду сейчас нужна серьезная опора и помощь. Оказать ее могут только родители. Одна мать другую всегда поймет.
Глава 4
Бранка сидела с Миленой, Лаурой и Натальей в японском ресторанчике по соседству с магазином дочери. Она решила пообедать с молодежью, потому что день был такой волнующий, что усидеть дома в одиночестве она не могла. Сегодня с особой нежностью она смотрела на Милену. Дети не понимают родительской заботы, но со временем они ее оценят.
Запиликал мобильный.
– Операция прошла на отлично, – услышала она веселый голос Розы. – Подробности при встрече.
– Очень рада, – отозвалась Бранка, – значит, до встречи!
Будто камень свалился у нее с души. Главное было сделано – оставались сущие пустяки, вроде второй половины обещанной суммы Фаусту, который со всей семьей отправлялся на месяц в Пантанал. Хорошо бы их всех там ягуар загрыз, тогда бы Бранке совсем было спокойно. Значит, Фернанду арестовали. А там по накатанному: суд, приговор, срок. И все под контролем. Недаром инспектор – старинный друг Олаву. Он и не такое мог устроить.
Глаза Бранки счастливо заискрились – она вновь взялась за руль своего семейного корабля и надеялась провести его между мелями и подводными рифами к всеобщему благополучию.
– За процветание и успех! – провозгласила она и, оглядев недоуменные лица молодежи, спросила: – А что тут пьют?
– Саке! – хором ответили ей.
– Тогда всем саке! Я угощаю.
Обед закончился весело. После него Бранка отправилась домой, а Милена к Лауре и Наталье.
– По-моему, тебе самое время все рассказать матери, – принялась уговаривать Милену Наталья. – Ты видишь, в каком она замечательном настроении и как ласково на тебя смотрит. Я бы непременно ей все рассказала.
– А я не расскажу, – ответила Милена. – У моей матери настроение меняется по сто раз на дню. И когда оно особенно лучезарное, то жди подвоха. Так меня с детства приучили. Я ей не доверяю.
– Ну тогда скажи хотя бы отцу, – продолжала настаивать Наталья. Она опасалась, что обида родителей омрачит медовый месяц Милены.
– Отец, слава Богу, в отъезде. А скажи я ему раньше матери, она бы его загрызла. Нет уж, пусть все остается как есть, тем более что и ждать-то недолго осталось, а через три дня все тайное станет явным! Господи, Леу! Почему у тебя такой похоронный вид? – Милена смеялась, глядя на своего и так всегда серьезного братца, который сейчас был еще серьезнее, чем всегда.
– Нанду арестовали. У него в сумке нашли наркотики, – сказал он.
– Доигрался, голубчик, – протянула Лаура. – Но как не вовремя!
– Да что ты городишь? – возмутилась Милена. – Какое отношение имеет Нанду к наркотикам? Бред какой-то! Поехали! Я должна сейчас же с ним увидеться!
– Подумаешь, трагедия! Да кто из нас не перебывал в участке из-за наркотиков! – зевнула Лаура.
– Он без права выкупа, – тихо сказал Леу, – за распространение, так что влип он серьезно. Нужен хороший адвокат.
– У Тражану есть даже какие-то знакомые в полиции, он им позвонит, – вмешалась в разговор молодежи Мег. – Конечно, нельзя оставить парня в беде. Тем более что Милена за него ручается.
– Пошли, Леу. Сначала домой, потом к Нанду! – Милена стояла у порога, собираясь с мыслями и готовясь действовать.
Леу простился со всеми и вышел вместе с сестрой. Когда они приехали домой, Бранка названивала по телефону.
– Милена! – окликнула она дочь. – Как ты могла не сказать мне, что выходишь замуж? И к тому же за этого самого Нанду, который сегодня оказался в тюрьме?
Милена остолбенела, но мать говорила вполне миролюбиво, а это настораживало еще больше.
– Кто напел? – спросила она.
– Сеньора Лидия Гонзаго, его мать. Она только что была у меня, и Ромеу повез ее домой, бедняжку. Мы с ней так хорошо поговорили. Конечно, я ее поняла. – Она так страдает из-за сына. Матери всегда поймут друг друга. Я позвонила Олаву, он обещал помочь. Она мне все сказала про вашу свадьбу. Она была не согласна с тем, чтобы вы все от меня скрывали. И честно тебе окажу, я не знаю, что ее больше беспокоило: ваша свадьба или арест Нанду.
– Ладно, отрицать не буду, мы собирались пожениться, – мрачно сказала Милена. – Что дальше?
– Как что? – Бранка уже не улыбалась. – А то, что тебя нужно запереть в психушку за твои дурацкие планы, вот что! Ты видишь, кого ты собиралась притащить в наш дом?!
– Хватит, мама! Теперь ты все знаешь, имеешь полное право сердиться, но сейчас мне не до семейных ссор. Я еду к Нанду и разве ты сама не звонила Олаву, желая ему помочь? Или я ослышалась?
– Да, звонила. – Бранка мгновенно взяла себя в руки. Не хватало еще, чтобы все, что она задумала и осуществила, вдруг рухнуло. Всегда лучше играть роль благодетельницы. И она замолчала.
Милене было не до ролей. Она мчалась в полицейский участок. По дороге сообразила, что лучше всего связаться с Альсиу. Матери она особо не доверяла. От нее можно было всего ждать. А Олаву будет плясать под ее дудку.
Милена приехала к Нанду если не с хорошими новостями, то хотя бы с готовым планом действий, что уже было неплохо. Что касается свадьбы, они особо не горевали, что тайное стало явным. Может, оно и к лучшему? Уговаривали друг друга держаться. Сидели, обнявшись, и не могли расстаться.
– Мм, у нас тут не отель, – заглянув, вежливо сказал полицейский.
– У нас через три дня свадьба, – улыбнулась Милена.
– Где? В тюрьме? – поинтересовался полицейский.
– Почему? – Милена недоумевающе посмотрела на Нанду. – Да он выйдет…
– Через месяц только к судье отправится, барышня. А там что судья скажет. – Полицейский сочувственно поглядел на прыткую красотку.
– Месяц, так месяц, – беспечно сказала она, но голос у нее предательски дрогнул. – Знаешь, Нанду, если бы я знала, что мы с тобой будем в одной камере, я бы тоже села в тюрьму, – прибавила она мрачно.
– Не отчаивайся ты так, – попросил со вздохом Фернанду. – Ты же понимаешь, все очень скоро уладится.
