Джин Стоун - Тайные судьбы
– Я могу сегодня выбрать себе яйцо? – спросила Дженни. – А могу я взять его с собой, чтобы показать Тесс?
Чарли представила себе, как чемодан Дженни бросают в багажное отделение рейсового автобуса.
– Пожалуй, это несколько опасно.
Дженни перешла в угол стойла и принялась ворошить подстилку.
– Я буду очень осторожна с ним, мама.
Чарли покачала головой:
– Нет, Дженни. Это слишком ценная вещь.
– Как все устроено по-идиотски. Эти яйца хранятся в горке в гостиной. Никто на них даже не взглянет. Никто от них не получает удовольствия.
Она стояла спиной к Чарли, продолжая работать.
– Нет, Дженни. Я была бы очень тебе благодарна, если бы ты сейчас вернулась в дом. Иначе ты окончательно испортишь платье.
Дженни снова непокорно отбросила назад волосы.
– Что мы будем делать вечером? Может, возьмем напрокат какой-нибудь фильм? Или еще что-нибудь?
Чарли на секунду закрыла глаза. Сколько она ни старалась, она никак не могла устроить жизнь Дженни так, чтобы та осталась довольна.
– Только не сегодня, – ответила она. – Вечером мы с отцом идем на коктейль.
Дженни промолчала, но Чарли заметила, что ее бледные щеки слегка покраснели.
– Это не просто коктейль, – продолжала Чарли, понимая, как неубедительно и надуманно звучат ее оправдания. – Это деловая встреча. Будут представители фирмы из Китая.
Дженни положила на место скребницу.
– Мне еще надо уложить чемодан, – сказала она. – Автобус отправляется в семь утра.
– Мы будем без тебя скучать.
– Понятно.
Дженни быстро вышла из стойла и направилась к дверям конюшни.
Чарли осталась в стойле. Лошадь толкала ее в бок. Она погладила жеребца по голове.
– Что же нам с ней делать, Колокольчик? – шепотом спросила она.
Чарли гладила шелковистую гриву и думала о том, как любовно и нежно Дженни заботится о лошади. И вдруг она поняла, что Дженни, совсем как яйцо Фаберже, которое она только что унаследовала, была не только прекрасной, но и очень хрупкой. Чарли задумалась над вопросом, согласится ли Дженни через пару лет поступить в Смитовский колледж. Если согласится, то Чарли запретит ей жить у Тесс. Потому что, нравится это дочери или нет, богемная жизнь, которую вела Тесс, совсем не соответствовала генам Дженни.
Чарли медленно вышла из конюшни. Она продолжала размышлять о Дженни. Потом подумала о Марине. И сделала вывод, что, возможно, некоторые вещи, которые она считала правильными много лет назад, на деле оказались большой и серьезной ошибкой.
Глава 2
Маленький колокольчик мелодично зазвонил над дверью, словно возвещая начало теплого летнего дня. Тесс вошла в магазин и вдохнула сильный запах пожелтевших старых книг и аромат жареных кофейных зерен, знакомый умиротворяющий запах привычных, милых сердцу вещей. Привычность была основой жизни Тесс, новизна ее пугала.
– Доброе утро, Делл! – крикнула она.
Из-за стенда с журналами, шаркая ногами, появилась невысокая полная женщина. Ее седые волосы были заплетены сзади в одну косу, длинная юбка в сборку еще больше полнила ее, клетчатая блузка без рукавов кое-где выбилась из-за корсажа юбки, а в целом Делл напоминала те мягкие незамысловатые тряпичные куклы, которых она коллекционировала. Если не считать седых волос и длинной косы, Тесс была почти точной копией Делл. Разница состояла лишь в том, что Делл было далеко за шестьдесят, она была без малого на три десятка лет старше Тесс. Тесс грустно подумала, что скоро кожа на ее лице тоже начнет обвисать.
– Доброе утро, Тесс, – отозвалась Делл, поправляя привалившуюся к кассе наряженную в ситцевое платье тряпичную куклу Аннабеллу Ли, красавицу с черными пуговицами вместо глаз и желтыми ленточками, изображавшими прическу. – Что-то ты рано сегодня.
– Сегодня не до работы. Дженни приезжает автобусом в одиннадцать тридцать.
Тесс уже давно чистила, убирала и проветривала дом, вычеркивая числа в календаре в ожидании приезда Дженни; летние каникулы Дженни были для Тесс самым счастливым временем года.
Делл смотрела на Тесс внимательными понимающими глазами.
– Буду рада снова с ней встретиться.
Тесс подошла к окну, где сквозь прутья решетки был виден тротуар вверху. Деревянная вывеска в обрамлении кованой железной рамки висела на кронштейне при входе на лестницу, ведущую вниз, в подвальный магазин. «Лавка букиниста» было написано на вывеске. И еще «Владелец Делл Брукс». Тесс вспомнила, как они с Чарли и Мариной убеждали Делл поменять «владелец» на «владелица». Это было в семидесятых, когда бурно развивалось женское движение, а студентки знали ответы на все вопросы. Но Делл не захотела.
– Я и без того знаю, кто я такая, – сказала она, – и не желаю, чтобы всякие крикуньи оправдывали мое существование.
Тесс до сих пор удивлялась, откуда у Делл такое чувство уверенности в себе и почему после стольких лет она, Тесс, не позаимствовала у Делл хотя бы малую его частицу.
– Хочешь кофе? – предложила Делл.
– Только не сегодня. Я слишком возбуждена. Не могу дождаться встречи с Дженни.
Делл кивнула. Она взяла с прилавка метелку из перьев, обмахнула кипу пожелтевших газет, затем маленькую соломенную шляпку на рыжих косах из шерстяных ниток куклы по имени Эдвина. Тесс знала, что куклы, с их неизменной безоблачной улыбкой, покорностью и невозможностью причинить зло, были для Делл живыми существами, членами ее немногочисленного семейства.
– Дженни уже исполнилось четырнадцать, – сказала Тесс. – Пожалуй, этим летом я научу ее выдувать стекло.
Продолжая уборку, Делл заметила:
– Нетрудно научиться выдувать елочные шары.
Тесс насторожилась. Она пришла сюда, чтобы поделиться своей радостью с женщиной, которую так давно знала и которой часто доверяла свои секреты. Вместо этого Делл напомнила ей, что теперь в своей мастерской Тесс производит не уникальные предметы, а незамысловатые поделки, что она отказалась от самостоятельного творчества, чтобы как-то зарабатывать на жизнь, что она растратила почти все доставшееся ей огромное наследство на покупку и содержание дома, мастерской и на повседневную жизнь и что очень скоро Тесс Ричардс, некогда дочь богатейших родителей, окончательно разорится.
Самое ужасное, подумала Тесс, что, когда доверяешь кому-то секрет, пусть даже самому надежному человеку, он всегда может использовать его против тебя. Тесс взглянула на улыбающуюся Эдвину и безмятежную Аннабеллу Ли и пожалела, что Делл не может быть такой же непридирчивой, как ее куклы. Но Тесс также знала, что обычно Делл не судила столь критично. Просто сегодня Делл была в том плохом настроении, которое сама она связывала с последствиями климакса, что и служило для нее оправданием. Климакс и в придачу затянувшееся одиночество, начало которому положил муж, бросивший Делл два десятилетия назад, да еще уединенная жизнь, которой, впрочем, Делл, видимо, была довольна.
