Диана Палмер - Мягкое сердце
После того случая Каг был с ней холоден и вежлив, будто раскаивался в своей откровенности. Он
избегал ее, а она - его. Кончилась праздничная суета, у Тэсс появилась уйма свободного времени. Братья работали допоздна.
Надо было латать ограждения, ремонтировать хозяйственные блоки, чинить технику, лечить заболевших животных, отлаживать автотранспорт, и так без конца, не считая конференций, заседаний и деловых поездок.
Тэсс заметила, что все три брата редко одновременно сидели за столом. Чаще всего она накрывала для Рэя и Лео, а Каг, как правило, уезжал из дому. Братья уверяли, что это не из-за нее, просто у него много дел, но она все равно обижалась. Каг терпел ее только благодаря ее умению вести хозяйство, но братья были так добры с ней, что уже почти и не было обидно. А неотлучно присутствовавшая миссис Льюис, занимавшаяся черной работой, служила неиссякаемым источником сведений из истории “Ранчо Харт” и его окрестностей. Тэсс много узнала о бурной старине и жадно впитывала эти рассказы.
Наступила весна, и начались сумасшедшие дни. Тэсс научилась отвечать по параллельному телефону в гостиной. Две секретарши вводили в огромный компьютер данные о подразделениях, и Тэсс, всю жизнь прожившая на различных ранчо, была потрясена размахом деятельности.
Помимо компьютера, знаком времени была имплантация чипов под кожу каждого животного. Это не только служило клеймом, но еще и помогало разыскать угнанный скот. Угон скота остался актуальным и в компьютерный век.
Братья справлялись с невероятным количеством дел. Телефон звонил беспрерывно, факс надрывался.
Тэсс почти насильно заставили научиться с ним обращаться, так же как и с компьютером, и с электронной почтой.
- Но я же не умею! -жаловалась она Лео и Рэю. Те только зубы скалили.
- Не унывай, у тебя все отлично получается, -подбадривал Рэй.
- Но когда же я теперь буду готовить?
- Пока в доме есть булочки, клубничный джем и яблочное повидло, все в порядке, - уверял ее Рэй. -А если совсем успевать не будешь, закажем что-нибудь на стороне.
Заказывать стали часто. Однажды вечером подъехали два грузовика с пиццей для секретарей, торговых агентов, ковбоев и самих хозяев, трудившихся не покладая рук. Братья требовали хорошей работы, но ценили самоотверженное усердие и платили хорошо.
- Почему ты ничего себе не покупаешь? - спросил однажды вечером Лео, когда Тэсс, осоловевшая от компьютера, собиралась идти спать.
- Что?
- Эту одежду ты уже носила в прошлом году, -заметил он. - Неужели тебе не хочется хотя бы новые джинсы?
- Мне не приходило это в голову, - призналась Тэсс. -Я отношу деньги в банк и забываю о них. Наверно, действительно пора пройтись по магазинам.
- Да, пора, - кивнул он. - Пойдешь сразу, как только эта запарка кончится!
Тэсс застонала.
- Она никогда не кончится!
- Мы наняли еще людей, -сказал Лео.
- Так и работы прибавилось! Это никогда не кончится, -ныла Тэсс. - Хоть бы эти глупые коровы перестали телиться!…
- Типун тебе на язык, женщина! Прибыль спугиваешь.
- Но…
- Мы все устали, - успокоил ее Лео. - Со дня на день ожидается спад. Мы ведь считаем по пяти фермам, - добавил он, - не только по нашей. А там учет новых телят, падеж, браковка, продажа, закупка, прирост веса, расход кормов. Если данные устареют, они никому не будут нужны.
- Да, но с этими пиццами у всех расстроился желудок, а я разучусь печь!
- А вот это упаси боже. - Он снял шляпу и прижал ее к сердцу.
У нее не хватило сил смеяться. В изнеможении она пробиралась по длинному коридору в свою комнату над гаражом.
Навстречу шел Каг, шикарный и неприступный в своем элегантном сером костюме, бордовом галстуке и в кремовой ковбойской шляпе. Он возвращался из Далласа с собрания поверенных.
Тэсс холодно кивнула и отвела взгляд.
Он загородил ей дорогу и, взяв за подбородок, неодобрительно вгляделся в ее лицо.
- Что они с тобой сделали?
Тэсс отпрянула. Вопрос был риторический - ему не было до нее никакого дела.
- Мы вводим данные о поголовье. Даже старик Фред. Все очень устали.
- Знаю. Этот кошмар повторяется каждый год. Тебе удается выспаться?
Она кивнула.
- Просто я плохо знаю компьютер, поэтому мне трудно. Но это ничего.
Его рука еще мгновение держала ее за подбородок, потом опустилась. Он выглядел суровее обычного.
- Не беспокойся, еще немного, и ты опять встанешь к плите. Нельзя же, в самом деле, тащить тебя с кухни в двадцатый век.
Он издевался, и она пожалела, что не хватает сил стукнуть его. Вечные насмешки и обиды.
- Ты забыл предъявить претензии насчет булочек, - напомнила она.
Он презрительно скользнул по ней взглядом.
- На вид тебе лет десять. Одни глазищи. А ходишь-то! Бог знает в чем! Тебе что, не во что одеться?
- Не твое дело!
- Если надеешься выйти замуж, в таком виде у тебя ничего не получится. Ни один мужик не посмотрит на женщину, не способную пройтись расческой по волосам!
Тэсс не ожидала такой лобовой атаки.
- Извини! - огрызнулась она. -Где уж тут причесываться, когда кругом сплошной падеж и отел!
Каг вгляделся в ее усталое лицо и чуть смягчился.
- Иди спать, - сказал он. - Ты выглядишь как вставший из гроба мертвец.
- Хороший комплимент, -буркнула Тэсс. - Ничего себе, спасибо.
Она уже хотела идти, но он вдруг поймал ее за руку и повернул к себе. Потом, порывшись в кармане, что-то вытащил и протянул.
Это был квадратный, обтянутый бархатом футляр. У нее задрожали руки - неужели он ей что-то купил? Приподняв крышку, она увидела на сером атласе роскошный кулон в виде граненого сапфира, обрамленного малюсенькими бриллиантами, подвешенный на тоненькой золотой цепочке. Словно клочок неба, застывший в камне и сиявший даже в тусклом свете дежурного света со двора.
- Ах! - вскрикнула Тэсс, ошеломленная и тронутая неожиданным подарком. Но тут же боязливо подняла глаза - может, это не ей? - Ты хотел показать мне…
Он сжал ее пальцы на футляре. Прикосновение его больших, теплых, сильных рук было безумно приятным.
- Это тебе, -сказал он с видимым смущением. Тэсс в недоумении переводила взгляд с кулона на
Kaгa и обратно.
- Запоздалый подарок ко дню рождения, - буркнул Каг, пряча от нее глаза.
- Но… Мой день рождения был первого марта, -безликим тоном произнесла она, - и я никому об этом не говорила.
- Ни словом не обмолвилась, - подтвердил он, с пристрастием вглядываясь в ее утомленное лицо. -Не получила ни торта, ни подарков, ни даже поздравлений.
Она отвела глаза.
- Черт побери!
Он не мог сказать ей, что чувствовал себя виноватым. Что узнал о ее дне рождения только две недели назад. Она уже тогда могла получить свой торт, подарки и поздравления, но ничего не сказала. Ему было ясно, что это из-за той истории с тортом. Он навсегда испортил ей день рождения, как мать испортила этот день ему. Kaгa замучила совесть и заставила надолго отлучиться из дома. Та же совесть вдруг потащила его к ювелиру, хотя Каг всегда знал, что делает, и заставила купить ей этот кулончик.
