Джоанна Нейл - От ненависти до любви
Ким вдруг совершенно ясно увидела перед собой полные тревоги и страдания глаза матери, вспомнила растерянный взгляд отчима и поняла, что должна немедленно выяснить все сейчас.
— Слишком долго ждать, — сказала она секретарше. — То, что я должна сказать мистеру Коултеру, не терпит отлагательств!
Она решительно направилась к обитой черной кожей двери, настежь распахнула ее и, не обращая внимания на крики секретарши: «Вернитесь, туда нельзя!», вошла в кабинет.
Грег Коултер сидел за огромным столом и просматривал какие-то бумаги. Он поднял голову, и взгляд его рассеянно скользнул по Ким, которая стояла на пороге кабинета.
— Прошу прощения, мистер Коултер. Она не захотела записаться к вам на прием, а взяла и вошла, — пыталась объяснить секретарша срывающимся голосом.
Коултер опять склонился над бумагами:
— Боюсь, что такова привычка мисс Дарби, — сухо заметил он, не отрываясь от чтения. — Она не нуждается в приглашениях.
— Мне необходимо поговорить с вами, — сказала Ким твердо.
Секретарша в нерешительности стояла в дверях, Коултер слегка кивнул.
— Все в порядке, Мэнди. Можете нас оставить.
Как только Мэнди закрыла за собой дверь, он как ни в чем не бывало опять погрузился в чтение разложенных перед ним документов. Ким сердито посмотрела на склоненную над столом голову, и резкие слова уже готовы были сорваться у нее с языка, но она вовремя сдержалась и взяла себя в руки. Если заставить ее ждать входит в его планы, то она так легко не поддастся на эту уловку.
Коултер выглядел сегодня совсем не так, как в прошлый раз. В этих стенах проходила большая часть его жизни, и одежда его точно соответствовала обстановке. На нем был темно-серый деловой костюм, отличный покрой которого лишний раз подчеркивал образ удачливого бизнесмена. Широкие плечи, длинные, нервные, как у пианиста, пальцы, золотые запонки в манжетах накрахмаленной рубашки, тон галстука, гармонирующий с цветом тонких полосок на ней — все соответствовало этому образу.
Еще несколько минут он продолжал читать какой-то документ, потом положил его перед собой, взял ручку и что-то написал сверху. Затем он, наконец, оторвался от бумаг и поднял на нее свои холодные глаза. Выражение его лица было абсолютно непроницаемым.
Он откинулся на спинку кресла и не спеша стал изучать ее. На Ким был пиджак классического покроя, который она всегда носила расстегнутым. Ее кремовая шелковая блузка резко выделялась на фоне ткани цвета красного вина. Узкая юбка доходила до середины колен, подчеркивая ее длинные стройные ноги, обутые в изящные туфли на небольшом каблучке. Этот элегантный костюм, который ей так нравился и который она считала идеально подходящим для деловой обстановки офиса, не служил ей защитой. Она чувствовала себя страшно неуютно под оценивающим взглядом Грега Коултера, как если бы она стояла перед ним обнаженной.
Ей очень захотелось сказать ему что-нибудь резкое и злое, но именно этого он и ждал от нее сейчас, именно это он и хотел услышать. Нет, она не доставит ему такого удовольствия.
— Ну, мисс Дарби, — проговорил он резко, — может быть, вы потрудитесь объяснить, чем вызван ваш неожиданный визит?
Она еще находилась под впечатлением его циничного взгляда и поэтому не сразу нашла, что ответить.
— Не напускайте на себя столь грозный вид, — сказала Ким, посмотрев на него, как ей казалось, уничтожающим взглядом, — он может напугать только вашу секретаршу.
— Рад это слышать, — усмехнулся Коултер, медленно растягивая слова. — Жаль так сразу выставлять вас отсюда, не узнав причину визита.
— Может быть, мы обойдемся без обмена любезностями, — сквозь зубы процедила Ким.
— Да, пожалуй, — согласился он. — Я очень занят сегодня и был бы вам признателен, если бы вы сразу приступили к делу.
— Я уверена, что вы прекрасно понимаете, зачем я пришла к вам, — вспыхнула Ким. — Я не могу себе представить, как можно даже думать о том, чтобы вышвырнуть на улицу человека, который всю свою жизнь посвятил этой фирме.
Коултер нахмурился.
— Не хотите ли присесть? — предложил он, указывая на стул. — Вы говорите о Беннетте? — спросил он, постукивая пальцами правой руки по крышке стола.
— А что, у вас много других кандидатур на увольнение? Конечно, я говорю о Стиве Беннетте. Я пришла сюда, чтобы попросить вас еще раз все взвесить. Из-за вас его жизнь превратилась в сущий ад. Вы просто обязаны исправить свою ошибку. Стив ни в чем не виноват. Ваши действия не имеют оправдания, потому что все ваши обвинения беспочвенны. Вы не можете уволить его, не доказав прежде его вины. Но если вы все же посмеете это сделать, я обещаю вам массу неприятностей, уж поверьте мне.
Она, наконец, села, положив ногу на ногу, на обтянутый черной кожей стул прямо против его стола.
— Очень мило было с вашей стороны, мисс Дарби, дать оценку моим действиям, но, уверяю вас, в этом не было необходимости. Беннетт не уволен, а освобожден от должности. Это не одно и то же.
— Нет никаких оснований для освобождения Стива от должности, — настаивала Ким. — Совсем другой человек занимался этим контрактом большую часть времени. И этот человек, которого, видимо, вы должны наказать, работает теперь за границей. Почему же вы решили отыграться на Стиве?
— Беннетт руководил отделом довольно продолжительное время, вполне достаточное для того, чтобы разойтись во взглядах с главным заказчиком. Мне бы не хотелось, чтобы фирма разорилась из-за плохой репутации. Мастере грозится аннулировать контракт, а это очень плохо скажется на всех.
— Но это еще не повод для того, чтобы обрушить весь свой гнев на невиновного. Вы хоть что-то предприняли для того, чтобы найти настоящего виновника?
Коултер неопределенно пожал плечами.
— Само собой разумеется, мы проведем расследование, но думаю, что придем к тому же, с чего начали. К Беннетту. Я понимаю, что это совсем не то, что вы хотели бы услышать от меня, но боюсь, что ничего утешительного мне сказать нечего.
— Нет, вы не правы. Стив никогда бы не стал заниматься ничем дурным, а тем более за вашей спиной. — Ким вынула небольшой блокнот из своей сумки и бросила его на стол. — Смотрите, он вел записи дел, которыми занимался изо дня в день. Что-то вроде дневника. Почитайте и увидите, что он не совершил ничего непорядочного.
Коултер неохотно начал перелистывать страницы блокнота. Наконец он произнес:
— Само по себе это ничего не значит. Конечно, записи свидетельствуют о том, какая нагрузка на нем лежала и как совершались кое-какие сделки. Но нас как раз интересует то, о чем здесь не написано. — Он через стол швырнул ей блокнот обратно.
