Маша Царева - Блондинка и брюнетка в поисках приключений
Обеим была назначена встреча с директором кадрового агентства «Золотые головы».
На Блондинке был строгий костюм в светло-серую полоску. Ее волосы были зализаны в интеллигентный хвостик, на лице – минимум косметики, в руках – кожаный плоский портфельчик для бумаг и стильный мобильный телефон. Она выглядела одновременно сексапильно и по-деловому. Время от времени мобильный звонил, и Блондинка, сдвинув холеные брови к переносице, принималась командным голосом отдавать распоряжения по поводу каких-то ваучерных фьючерсов и ссудных займов. Она легко и непринужденно жонглировала такими терминами, от которых у Брюнетки начиналась мигрень. В какой-то момент «самовлюбленная дура» перехватила ее ненавидящий взгляд и с очаровательной улыбкой пояснила:
– Я вице-президент банка.
– Что же вы делаете здесь, если вы такая успешная? – сочилась ядом Брюнетка.
– Хочу сменить работу, – пожала плечами Блондинка, – конфликты с руководством.
– По поводу ваучерных фьючерсов? – Брюнетка попробовала изобразить понимание и показать, что она тоже не лыком шита.
– Что вы! Это, скорее, конфликт на… сексуальной почве.
– Да? – заинтересовалась Брюнетка. – Он к вам приставал?
– Мужчины, – развела руками Блондинка, – а вы? Вы потеряли работу?
– Вовсе нет, – быстро сказала Брюнетка, которой не хотелось выглядеть неудачницей на фоне этой дуры с портфелем, – мне просто кажется, что я… достойна большего. Я продюсер.
– Да вы что? – У Блондинки загорелись глаза. – Снимите меня в кино, а? Ну хотя бы в крошечном эпизоде без слов. Это мечта моего детства… – Она кашлянула и быстро добавила: – То есть… была такая мечта, до того как я не решила работать в банке. Потому что в данный момент банковское дело – это для меня все.
– В любом случае, к кино я не имею никакого отношения. Много лет работаю на телевидении.
– Вообще-то я сразу так и подумала, – соврала Блондинка, – у вас такой богемный вид.
На Брюнетке были потертые джинсы, на которых бисером был вышит мультипликационный фаллос. Кожаный жилет как влитой сидел на ее сексапильной фигурке. На запястьях позвякивали дешевые браслеты – такие носят исполнительницы танца живота. Последний штрих образа городской сумасшедшей – тюбетейка, которая смотрелась на ее голове чужеродным предметом. Сказать по правде, Брюнетка долго сомневалась, прежде чем показаться в таком виде людям, от которых зависит ее карьера. Но все же она набралась смелости и последовала зову интуиции, которая твердила, что телевизионные работники должны выглядеть именно так – ярко, сексуально, богемно и немножечко безумно (последний пункт, надо сказать, удался ей куда убедительнее первых трех).
– Я работала на всех центральных каналах, – заученно проговорила Брюнетка, подумав, что банковская скучная фифа пришлась как раз кстати: на ней она сможет отрепетировать предназначенную для кадрового агентства историю.
А Блондинка тем временем тоскливо слушала о том, как успешно развивалась чужая блестящая карьера («… факультет журналистики с красным дипломом, мне сразу предложили ставку редактора новостей на ОРТ, потом я чудом не стала лицом канала НТВ, потому что у меня яркая внешность, ну вы понимаете…»). Ей хотелось сбежать, предварительно двинув телевизионной задаваке кулаком в лоб, чтобы сбить с нее спесь. Ну, конечно, эту овцу в тюбетейке, наверное, с руками оторвут. Предложат ей теплое местечко большого начальника с зарплатой в несколько тысяч долларов, чтобы ей было на что покупать очередные несуразицы. К тому же, она такая уверенная, даже наглая. Сразу видно, что она не сомневается в успехе.
– Послушайте, а вы совсем не волнуетесь? – вдруг спросила Брюнетка, закончив свой триумфальный монолог.
Блондинке показалось, что она видит в глазах телевизионщицы что-то похожее на понимание, и чуть было не «раскололась». Но вовремя опомнилась, сообразив, что не стоит выкладывать о своей безумной афере первой встречной.
– Нет, – улыбнувшись, сказала Блондинка, – чего мне волноваться? Я кантуюсь по банкам уже восемь лет!
Перехватив изумленный взгляд продюсерши, она поправилась:
– В смысле, работаю. Не обращайте внимания, это наш, банковский жаргон… А вы? Волнуетесь, что ли?
Поколебавшись несколько секунд, Брюнетка решительно ответила:
– Нет!
ГЛАВА 2
Эврика!
Банковская Блондинка, представившаяся Настасьей, не пробыла в кабинете руководителя кадрового агентства и десяти минут. Когда она, самоуверенно улыбнувшись на прощанье, скрылась за дверью, я принялась морально настраиваться на долгое ожидание. Наверняка они часами будут разглагольствовать о ваучерных фьючерсах, после чего длинноногую выскочку под барабанную дробь препроводят на свеженькое рабочее место. На прощание она подарит мне одну из своих отрепетированных улыбочек «я-лучше-всех-а-ты-просто-невезучая-куча-мусора».
Но получилось совсем не так. Не успела я вынуть из сумочки буклет с японскими кроссвордами (лучшее, кстати, средство для успокоения нервов), как дверь распахнулась, и Блондинка на полусогнутых выскочила в коридор. Ее и без того огромные глаза были душераздирающе выпучены и напоминали два настольных аквариума, в которых мечутся перепуганные до полусмерти рыбешки.
– И чтобы больше ноги вашей здесь не было! – неслось ей вслед. – Скажите спасибо, что я не обратилась в милицию!!
Бац! Дверь захлопнулась. Бабах! Потом опять открылась. Вслед за Блондинкой вылетел и с глухим стуком шмякнулся об пол ее портфель. От удара замочек раскрылся, и я увидела, что его содержимым являются не деловые бумаги и банковские документы, а несколько последних номеров журнала «Космополитен». Когда я нагнулась, чтобы помочь ей поднять журналы, выяснилось, что Блондинке требуется не физическая, а, скорее, психологическая помощь.
Она села на пол, прислонилась спиной к прохладной стене, сняла очки, закрыла глаза и тоненько заскулила. Я присела на корточки рядом с ней.
– Эй! С вами все в порядке?
– Если бы, – не открывая глаз, простонала Великолепная Блондинка, – меня разоблачили…
– То есть как? – нахмурилась я. – Вы не подошли им по опыту? Потому что вы женщина? Или… Постойте, а вы правда работаете в банке?
– Нет! – открыв глаза, гаркнула она.
Я испуганно отшатнулась и нащупала свое личное сомнительное средство самообороны – зонтик-тросточку. Обычно я использую его в противовес наглым уличным приставалам. Терпеть не могу вступать в беседу, которая начинается с фразы: «Девушка, а можно с вами познакомиться?» Обычно я даю предупредительный краткий сигнал в виде мрачного взгляда или лаконичной емкой реплики: «Отвяжись». Если же мимическая и вербальная оборона не действует, в ход идет зонт, деревянная рукоять которого оставила трагический след на десятках мужских физиономий.
