Анна Бердникова - Провинциальный роман. Ирина
Быстро сделав покупки, Ира, наконец, вышла на финишную прямую. Андрей тяжело сопел у нее над ухом. «Вот тебе, курилка несчастный!» – злорадно подумала Ира.
– Мы пришли, – сказала Ира у Натальиного подъезда, сделав ударение на слове мы, как бы показывая, что пришел как раз Андрей, и дальше их пути расходятся.
– Я провожу тебя до квартиры, я твердо должен быть уверен, что с тобой все в порядке.
– Н-да,… ну, идем.
Ира пыталась представить лицо Натальи, когда она увидит Андрея, тем более после их дневного разговора, в котором Ира намекала на сообщение важности необыкновенной. С ощущением предвкушения Ира нажала кнопку дверного звонка.
– Привет!
– Привет, подруга! – Натальина улыбка немного потускнела, когда она заметила Андрея. – Ты не одна?
Ира была разочарована, она рассчитывала на большее.
– Конечно, я одна. А Андрей просто любезно согласился меня проводить, а теперь он уходит. Да, Андрей?
– Угу, – невнятно пробормотал незадачливый провожатый и, опустив голову, побрел вниз по ступеням.
Когда дверь квартиры захлопнулась за ее спиной, Ира испытала громадное облегчение.
– Уфффф…
– С занудой проще переспать, – ехидно ухмыльнулась Наташа.
– Если бы… Знаешь, я считаю, что здесь народная мудрость категорически неправа, начала философствовать Ира, снимая ботинок. – Зануда хочет тебя проводить, ты позволяешь ему, потому что так проще, потом он хочет с тобой переспать – опять ты идешь по пути наименьшего сопротивления. В итоге он садится тебе на шею, переезжает с вещами, теперь он хочет с тобой жить… Вот тут-то и придется попотеть, чтобы объяснить, что ты вовсе не такая, а ждешь трамвая…
– В корень зришь, дорогая подруженция, вау! Наш любимый! – обрадовалась Наташа, извлекая вермут из пакета. – Проходи на кухню, там удобнее будет. Юренций спит уже.
Юрка, или Юренций, как обычно называла его Наташа, ее шестилетний сын. Юренций остался ей в наследство от скоротечного юношеского брака. Бывший муж, Алексей, будучи на восемь лет старше Натальи, совершенно вскружил голову семнадцатилетней девчонке. Как красиво и галантно он ухаживал! Как выгодно отличался от сверстников, выглядевших на его фоне в глазах Наташи сопливыми пацанами! Как расписывал он свои мучения в браке с первой стервой-женой, обманом его на себе женившей, как бывшая жена изменяла ему с каждым встречным и обвиняла в этом его! Став старше, Наталья поняла, что принц на белом коне, настоящий рыцарь без страха и упрека, никогда бы не стал так говорить о своей бывшей женщине, матери его ребенка. Но тогда ей, молоденькой девчушке, казалось, что ее любимый в ужасной беде, ее долг спасти его, иначе она не простит себя до конца дней. Во всяком случае, именно такими словами была пересыпана речь Наташи, когда она рассказывала о своем романе лучшей подруге.
– Ира, представляешь, он приходит с работы домой, заходит в прихожую, а там чужие ботинки стоят сорок пятого размера, жена выбегает из комнаты и кричит: «Алеша, мусор надо выбросить!». Когда он возвращается, ботинок больше нет. Представляешь, какая, какая… ушлая баба!
Ира, раскрыв рот, слушала рассказы из «настоящей взрослой» жизни.
– Я встретила ее недавно в магазине, Ира, она маленькая толстая, у нее два, нет, три подбородка, глазки маленькие, поросячьи… Ей двадцать пять, представляешь? По-моему, тех, кто в 25 толстеет и стервенеет, стрелять надо! Чтобы жизнь приличным мужикам не портили! – Наташка со вкусом произносила слово «мужик», тем более в сочетании «приличный мужик», которым обычно пользуются взрослые женщины, знающие толк в «мужиках», автоматически причисляя себя к их когорте.
Ира и Ленка Зайцева, третья подружка, слушали и страшно завидовали взрослым страстям подруги.
– Наташ, а чего он женился на такой стерве? – робко спрашивала Ленка.
– Глупая, она же его женила на себе, – тоном много повидавшей матроны поясняла Наташа, – прикинулась ангелочком с крылышками, а потом: цап! – и забеременела! Обычное дело!
– Ой, держите меня, ангелочек с пузом! – Ира не могла сдержать смех, представив эту картинку.
– А он все терпит, потому что сына не может бросить…
– Но ведь он жене тоже изменяет! – прервала поток Наташиных излияний Лена.
– С кем?
– С тобой, конечно!
– Неужели ты не понимаешь? Это же совсем другое! Ира, скажи ей! – Наташа была возмущена до глубины души.
– Что сказать-то? – Ира искренне хотела помочь подруге, но не понимала как. Ей тоже казалось, что что-то здесь нечисто.
– У нас-то любовь!!! А у нее – собачья свадьба! Мы будем венчаться в церкви! Потому что она развода не дает… – Наташа прикусила язык, чувствуя, что сболтнула лишнее.
– Ты выходишь замуж!? – в один голос воскликнули подруги.
Наташа сидела молча, опустив взгляд, давая понять, что пояснять не намерена. Но наперстницы решили не останавливаться на достигнутом.
– Наташа, мы же твои лучшие подруги, – начала Лена, – ты не можешь вот так вот молча, тайно выскочить замуж.
– Давай, подруженция, не томи, – поддержала Лену Ира. – А то мы сейчас перевернем тебя и вытрясем подробности.
Девушки сделали вид, что готовы воплотить Ирину угрозу. Наташа шутки не поняла, испугалась всерьез.
– Хорошо, девочки, я скажу, только помните – это пока секрет. Об этом никто не знает, даже моя мама.
Наташа доверяла своей маме абсолютно во всем. При таком раскладе ситуация вырисовывалась, в самом деле, необычная.
– Мы все четыре больших уха и ни одного рта, – попыталась пошутить Ленка.
– Я беременна, уже два месяца. Его жена не дает ему развод. Мы уже были в церкви, нас обещали обвенчать.
– А разве так можно? Разве поп… – начала Лена.
– Тихо! – перебила ее Ира. – Продолжай, Наташа.
– Мы в церкви не сказали, что я беременна, а он женат, сказали только, что сначала хотим заключить брак перед Богом, а потом перед людьми.
– Что-то я не поняла, а зачем венчаться? Если вы обманули попа? – не желала успокаиваться Лена.
– Потому что у ребенка должна быть семья! – отрезала Наташа.
После этого разговора было много суеты, волнений и приготовлений. Чего стоил разговор Наташи с мамой, на который она для поддержки потащила с собой Иру?! Или выбор фасона платья: срок беременности был небольшой, но все равно никто не должен был об этом догадаться. Прежде всего священник, иначе вся идея со свадьбой рушилась, как карточный домик.
Лена принимала участие во всех этих хлопотах исключительно формально, ей эта церковная свадьба: «сначала перед Богом, потом перед людьми» совсем не нравилась. К тому же Лена готовилась к поступлению в институт, у нее была формальная отговорка, позволяющая не принимать участие в хлопотах. И Наташа, помня въедливость Лены во время памятного разговора, особенно не настаивала.
