Сандра Браун - Уловка
— Не за что, маленькая леди. Надеюсь, с вашей машиной не произошло ничего серьезного.
— Я тоже надеюсь.
Она спрыгнула из кабины вниз и почувствовала, как загудели ноги и сместился пучок на шее. Девушка аккуратно захлопнула дверь, чтобы произвести как можно меньше шума, и с удовлетворением отметила, что она закрылась без характерного грохота.
Дом выглядел восхитительно, как будто перенесся в техасские равнины прямиком из южной Калифорнии. Он расположился в тени деревьев: орешника, дубов, тополей; его стройные пропорции не были лишены величия. В доме было всего два этажа, но многочисленные крылья, расходящиеся от него, создавали впечатление, что он бесконечно расширяется. Само здание и все окружающие его постройки были сложены из белого необожженного кирпича и покрыты красной глиняной черепицей. Четыре арки на фронтоне поддерживали широкую уютную веранду, где цветочные кашпо хвастали яркой бегонией, петунией, папоротником и бальзамином. Цветы были ярких глубоких оттенков, на их фоне дом сиял белизной.
Осторожно шагая вдоль фасада, она остановилась на минуту, якобы любуясь пестротой растений в корзинах. А когда грузовик наконец скрылся за поворотом, крадучись ступила в тень крыльца. Под каждой аркой было широкое окно. Ощущая себя преступницей, она пробиралась от одного к другому и, прикладывая ладони к стеклу, заглядывала внутрь. Комнаты с высокими потолками были изящно обставленными и чистыми. Там была гостиная с огромным камином и уютными диванами и креслами; кабинет с расчерченными длинными книжными полками стенами и массивным письменным столом, заваленным бумагами; столовая. В последнем помещении она разглядела мозаичный плиточный пол и плетеную мебель, а одна из стен была целиком стеклянной. Комната была заполнена тропическими растениями, под потолком крутился вентилятор. В углу на инвалидном кресле сидел мужчина, кажется, он читал книгу — или спал? Она зашла за угол дома и заглянула внутрь через раздвижные стеклянные двери — он читал, книга лежала у него на коленях. Испещренная пигментными пятнами рука медленно перевернула страницу. Очки в металлической оправе блестели на переносице. Энди чуть не подскочила от неожиданности, когда, даже не подняв головы, он вдруг произнес:
— Входите, мисс Малоун.
Глава 2
Шок парализовал ее. Она не знала, что поразило ее сильнее в первое мгновение: осведомленность генерала о ее присутствии или мягкость его черт. Отец удивил ее так же, как до этого сын. Она ожидала увидеть человека, похожего на портрет генерала Паттона[2], авторства Джорджа К. Скотта. Где же суровая военная выправка? Сегодняшний генерал Рэтлиф излучал доброжелательность. Энди видела его фотографии, но в основном это были снимки сорокалетней давности, и в них осталось мало сходства с хрупким стариком, сидящим перед ней в инвалидном кресле. Ее замешательство, кажется, забавляло его.
— Подойдите ближе, мисс Малоун, чтобы я мог разглядеть вас получше.
Энди усилием воли заставила себя пройти мимо сдвинутой стеклянной панели внутрь — в оранжерею.
— Вы генерал Рэтлиф? — немного замявшись, спросила она.
— Разумеется, — усмехнулся он.
— Эм, — она нервно сглотнула. — Откуда вам известно, кто я такая? Вы знали, что я приду?
Задним умом она подумала, что это Лес мог договориться об интервью с генералом, но тут же отбросила эту мысль: действовать подобным образом было не в его характере. Кроме того, невозможно было пообщаться с ним напрямую в обход Лайона. А мнение Лайона просто так не менялось.
— Да, я ждал вас, — ответил генерал без всяких дальнейших объяснений. — Пожалуйста, садитесь. Хотите что-нибудь выпить?
— Нет-нет, спасибо.
Почему она вдруг почувствовала себя как школьница, которую поймали на шалости? Энди присела на краешек плетеного стула с высокой веерообразной спинкой и подушкой из плотной ткани с рисунком. Она неловко пристроила свой клатч между бедром и подлокотником и стыдливо одернула подол шелковой юбки. Спина ее была прямой и напряженной.
— Вы даже не взглянули на меня, перед тем как заговорить. Как…
— Военная служба, мисс Малоун. У меня всегда были радары вместо ушей. Мой абсолютный слух был настоящим проклятием для младших офицеров. Им никогда не удавалось посплетничать обо мне так, чтобы я об этом не узнал, — он тихонько рассмеялся.
— Но откуда вы знаете мое имя? — Несмотря на то, что она была поймана с поличным за подсматриванием в месте, где не получала разрешения находиться, Энди получала от ситуации удовольствие. Осознание того, что она наконец сидит перед самым прославленным в ее стране героем войны, пьянило. Он был слаб телом, но ум его по-прежнему оставался острым, как бритва; глаза слезились, однако она подозревала, что они видели гораздо лучше, чем он позволял людям думать. Или все дело было в необыкновенной проницательности?
Генерал был одет в безупречно выглаженный и накрахмаленный комбинезон из темного хлопка, его редкие седые волосы были аккуратно зачесаны на армейский манер.
— Вы когда-нибудь смотрели мою передачу? — спросила Энди.
— Нет, к сожалению, я не видел ее. Я знаю, кто вы, потому что Лайон рассказал мне о вашей вчерашней встрече в городе. — Генерал внимательно наблюдал за ее реакцией.
Она сохранила самообладание, и на ее лице была маска безмятежности.
— Вот как? — холодно осведомилась она. — Он упоминал о том, как грубо вел себя со мной?
Старик громко рассмеялся — прерывистым, лающим смехом, который быстро перешел в сильный приступ кашля. Не на шутку встревожившись, она поднялась со своего кресла и наклонилась к нему, готовая помочь. Вообще-то она понятия не имела, что именно нужно делать, и не хотела даже думать о последствиях, если с ним что-то случится, пока они одни. Приступ наконец утих, и он легонько махнул рукой, указывая на ее кресло. После нескольких глубоких вдохов он снова заговорил:
— Нет, Лайон, кажется, опустил детали относительно своего поведения, но это на него похоже.
Генерал промокнул набежавшие от кашля слезы льняным белым платком. Когда он закончил, Энди могла поклясться, что разглядела искорки лукавого веселья в его глазах.
— Он сказал мне, что очередная газетная гадюка вынюхивает обо мне в городе, задает вопросы. Он назвал вас… дайте подумать… пронырливой сучкой. Да, думаю, я в точности его процитировал. Еще он сказал, что вы считаете, будто можете вытянуть информацию даже у трупа, используя свое хорошенькое личико и фигуру. Затем он описал вас в мельчайших деталях.
Густая краска залила ее лицо, Энди в гневе крепко сжала зубы. Вот подлец! Гадюка. Сучка. Подумать только, он обвинил ее в чем-то настолько мерзком. Ей очень хотелось поддаться гневу, ощутить его в полную силу, но она заметила, что генерал с большим интересом следит за ее реакцией на слова Лайона.
