Наталья Епачинцева - Первая и единственная любовь
— Что у тебя там? — попыталась заглянуть, но Дима ее опередил и передвинул свою руку.
— Неа.
— Так нечестно! Я пострадавшая, и ты должен делать все, чтобы я скорее выздоровела. Покажи!
— Ну, в принципе, ты права, — парень протянул ей полевой цветочек. — Это тебе.
— Здорово! — Лана улыбнулась и взяла его.
Домой возвращались медленно. Дмитрий предложил девушке понести ее, но она отказалась. Хотя так хотелось… Но представив реакцию родителей, их дальнейшие подколки по этому поводу, Милана понимала, что правильно сделала. Здесь, наедине с молодым человеком, она спокойно и без смущения общалась. О том, что будет, когда они вернутся, старалась не думать.
Приблизившись к дому, они увидели, что никого во дворе нет. Странно, неужели они в такую жаркую погоду сидят в доме? Как оказалось, там их тоже не было. Видимо, все ушли на речку.
— Пошли на летнюю кухню, — позвал Димка.
— Зачем?
— Раны боевые зеленкой мазать будем.
— Не надо! — девушка вспомнила, как было больно, когда он просто протирал водой. А зеленкой… Щипать будет беспощадно!
— Еще как надо! — молодой человек схватил ее за руку и потащил за собой.
Летняя кухня находилась на заднем дворе. Это был небольшой деревянный домик с одним окошком. Оказавшись внутри, Лана остановилась на пороге.
— Ты же сказал — кухня…
— Ну, это и была раньше кухня. Я ее просто недавно переделал в свою собственную комнату, — Дмитрий улыбнулся. — Прошу!
К комнате было все, что нужно для жилья — кровать, небольшой шкаф для вещей, стол с чайником и даже маленький неказистый холодильник. Стены были обклеены постерами каких-то групп и изображений машин и мотоциклов.
— Классно!
— Да что ты говоришь? Я и сам знаю, — парень усмехнулся. — Садись!
Миланка обреченно вздохнула и уселась на край кровати. Димка порылся на полке, достал аптечку, а из нее — зеленку и ватные палочки. Опустился на пол.
— А сейчас запомни: будет больно или станет щипать — сразу же говори. Нечего строить из себя партизанку на допросе.
— Ага, легко тебе говорить. Сам-то отделался легким испугом!
— Блин, я же уже, кажется, просил прощение.
— Я… я просто шутила, — девушка смутилась. — Я ничего такого не имела в виду…
— Ладно, забудь, — молодой человек намочил палочку в зеленке, закатал бриджи Ланы повыше, чтобы не испачкать их. Одной рукой крепко зажал ногу девушки. — Это, чтобы ты не дернулась и не дала мне по носу, — она улыбнулась. От прикосновения его ладони к своей голени по телу побежали мурашки.
Дмитрий пытался взять себя в руки. Он всего-навсего оказывает первую медицинскую помощь… Пострадавшему ребенку… Да уж, блин, нашел ребенка! Так, надо начать сначала. Это Морковка, девочка, которая всегда была для него как младшая сестренка… Так, кажется, уже получше. Хотя лучше бы ему самому не слышать собственных мыслей — они его пугали.
— Мне кажется, что ты боишься больше меня, — Милана восприняла его промедление как опасение причинить ей боль. — Давай уже, не тяни! Так только страшнее получается!
Димка аккуратно стал мазать ранку зеленкой. Перевел взгляд на девушку.
— Щиплет?
— Немного, — она поморщилась. Парень тихонько подул на коленку. Лана вздрогнула и резко освободила ногу. Уж лучше бы ей было больно — это хоть понятно. А те ощущения, которые возникли у нее, когда Дима дул… Она не могла их понять. Не могла сейчас спокойно проанализировать.
— Ты чего? — удивился молодой человек.
— Дай, я сама, — потянулась к нему за ватной палочкой, схватила ее, измазала пальцы в зеленке, выронила палочку на пол. — Черт! — вдвоем нагнулись, чтобы поднять ее, и стукнулись лбами. — Ой! — Милана потирала ушибленное место.
— Не шевелись! — в голосе Дмитрия стал проскальзывать холод. — Я тебе сейчас все дам! — достал новую палочку и вместе с зеленкой поставил на край стола, поближе к девушке. — Сама так сама! — вышел из домика на улицу, оставив ее одну.
Чего это он? Лана не понимала причины, по которой Димка так переменился. Что она сделала? Что сказала?
Парень стоял на крыльце летней кухни, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. Ругал себя за несдержанность, не понимая сам себя. Что на него нашло? Взбесился, потому что из-за неловкости Миланы ударились лбами? Нет, конечно, это мелочь. Из-за того, что она отвергла его помощь? Ну, это как одна из причин. А что же еще? Вспомнил этот доверчивый взгляд девушки… Вот оно! Не должна она ему доверять! Ни ему и никому другому! Нельзя так безоговорочно верить человеку, даже если и знаешь его сто лет. Черт, что за бред! Да кому же еще тогда ей доверять, если не ему?
Дело просто в том, что он сам себе не доверяет… что боится сам себя… своих не до конца осознанных чувств, эмоций и желаний… Вот, блин! Осознание пришло внезапно и заставило его задохнуться. Черт!!! Крепко сжал кулаки, пытаясь успокоиться. Этого просто не может быть!!! Опять вспомнил свои ощущения… Твою мать!.. Почувствовал себя грязным извращенцем… Так муторно, так хреново ему не было даже после самых сильных попоек. Так… Теперь самое главное, побыстрее отделаться от общества Миланки. Чем быстрее, тем лучше! Для нее же… для себя самого…
Вернулся в домик. Девушка продолжала сидеть на кровати, домазывая зеленкой уже вторую ладошку.
— Ты все?
— Почти… — она робко на него взглянула, не зная, чего ожидать. Да, пусть лучше так, пусть лучше она снова его стесняется и сторонится.
— Ну, закончишь и иди, — Дима снова направился к выходу. На пороге остановился и оглянулся. Недоумение, непонимание на ее лице заставили сердце сжаться от боли. Так надо… Потом резко развернулся и вышел из домика.
Через мгновение Лана бросилась следом и заметила, как он направляется к воротам. Так ни разу и не обернувшись, вышел и пошел в сторону реки. Ощущение брошенности заполнило ее душу. "Почему? За что?" — хотелось кричать ей.
Дмитрий чувствовал на себе взгляд девушки и прилагал все силы, чтобы продолжать идти вперед. Уж лучше так… Уж лучше такое разочарование…
Глава 4
В дверь постучали, снова прерывая воспоминания. Заглянула мама.
— Ты спишь, что ли?
— Может быть… Не знаю… — Милана украдкой потерла глаза, стирая следы от слез. — А что?
— Просто отец приехал. Пойду, думаю, тебе сообщу, — женщина бросила быстрый взгляд на потрепанного зайца, которого прижимала к себе дочь, на стоящую на полу коробку. Так вот, значит, куда он делся…
— Что-то он рано… — девушка внимательно посмотрела на мать. — Ты ему позвонила, да? — Татьяна Николаевна молчала. — Ну, признайся.
