Алиса Лунина - Новогодний рейс
— Если бы, — горько вздохнула Вера. — Минералы.
— Ценности, значит, не представляют? — разочарованно протянул страж порядка.
— Боюсь, что нет.
— Ну тогда маловероятно, что владелец найдется. Может даже, знаете как, — этот воришка специально набил сумку бесполезными камнями, для веса, так сказать, вычислил в толпе дамочку подходящего вида и подменил сумки!
— Вы думаете? — расстроилась Вера.
— В жизни всякое случается, гражданка! — веско сказал милиционер. — Деньги, документы в пропавшей сумке были?
— Деньги и паспорт я положила в маленькую сумочку. Она висела у меня через плечо!
— Считайте, вам повезло. Ну а что пропало-то?
Вера, покраснев, упомянула про пеньюар, белье и дневник.
— И все? — удивился милиционер.
— Еще тапки! — уточнила Вера. — Которые я брала с собой в поезд!
— В какой поезд? Мы вроде в аэропорту находимся?
Он взглянул на Веру с подозрением.
— Я сначала в поезде ехала! — объяснила она. — Вы не думайте, что я того-этого…
Вера окончательно смутилась.
— Ну, вот что, — хмыкнул милиционер, — пишите заявление на свои тапки. Но я вас сразу честно предупреждаю, что вещи ваши найдутся, только если к нам вдруг обратится человек, к которому попала ваша сумка, или что там у вас.
— А если не обратится?
Милиционер развел руками.
Вера написала заявление и в самых расстроенных чувствах поехала домой.
* * *Она налила чай, включила телевизор, чтобы как-то отвлечься от грустных размышлений.
Раздался телефонный звонок.
— Это Вера? — спросил в трубке незнакомый женский голос.
Вера удивилась:
— Для начала здравствуйте! Да, это я. Что вы хотели?
— Донести до вас правду! — с какой-то странной, не сказать чтобы доброжелательной, интонацией отозвался голос.
— Какую правду? Что случилось? — испугалась Вера.
Первая ее мысль была про сына.
— Правду про вашего мужа! — торжественно сообщили в трубке.
— А что с моим мужем?
Господи, сердце, наверное, сейчас выпрыгнет.
— А он вам изменяет!
— Вы позвонили, чтобы мне это сообщить?
— Именно!
— Может, представитесь?
— Вера, мне вас очень жаль! — бодро затараторили в трубке, не желая представляться. — Его любовница — юная, красивая девочка, снимается уже во втором фильме Павловского. У них все серьезно!
— Что вы говорите?! А зачем вы мне это рассказали? Спасибо, конечно, за заботу, и все-таки — почему вы так беспокоитесь?
— Говорю ведь — мне вас жаль, — вздохнула незнакомка. — Вы, наверное, ни о чем не догадываетесь, бедная!
— Из альтруистических, значит, побуждений? — усмехнулась Вера. — Что ж, похвально!
— С Новым годом, Вера! — хихикнула анонимная любительница правды о чужих мужьях.
— И вас с наступающим! Кстати, если вашей целью было испортить мне настроение накануне праздника, то вы ее добились. Поздравляю. Радуйтесь!
В трубке раздались короткие гудки…
Вера пошла на кухню и налила вина, при этом она обратила внимание на то, как дрожат руки. Она выпила бокал дорогого французского вина залпом, словно водку. Правда ли то, что ей сейчас сказали? В принципе она знает, что у Сергея, как у любого известного человека, есть свои недоброжелатели, поклонники и, само собой, поклонницы. Вера понимает, что ее муж, известный, модный режиссер, — объект вожделения многих женщин. Однажды ей случилось присутствовать с Павловским на премьере его фильма, и она вдруг заметила, как смотрят на ее мужа женщины — словно на заманчивый подарок, пропуск в другую жизнь, казалось, они готовы отдаться ему прямо тут, посреди роскошного зала. После этого Вера перестала ходить с Сергеем на светские мероприятия.
Кстати, Павловский не отличается исключительными внешними данными — он среднего роста, к тому же в последнее время располнел, но в нем есть какое-то сильное обаяние, на которое реагируют и отзываются все женщины без исключения. Он может быть несносным, раздражительным, но в хорошем настроении или если хочет расположить к себе — Сергей Павловский становится фантастически обаятельным. Женщины буквально липнут к нему.
Звонки вроде сегодняшнего случались и раньше. Всякий раз после подобных анонимных откровений Вера страдала приступами ревности, пытаясь скрыть это разрушительное чувство (кстати, в утраченном дневнике она много писала о своей ревности). Иногда ей удавалось справиться с переживаниями, внушить себе, что пристальное внимание к их семье от окружающих, зависть и негативные эмоции — обратная сторона популярности Сергея; иногда — нет, и она страдала.
Сегодняшний анонимный звонок, очевидно, имеет объяснение. Скорее всего какие-нибудь поклонницы хотят ей насолить. Но, даже повторив это несколько раз, Вера так и не смогла успокоиться.
Она набрала номер мобильного мужа.
— Дарлинг? — удивился Павловский. — Рад, что ты не сердишься на меня. Ну правда неудачно вышло с этим Новым годом! Извини, не рассчитал сроки. Потом заглажу вину.
— У тебя все в порядке? — поинтересовалась Вера, не зная, о чем еще спросить.
Рассказывать о недавнем звонке она считала ниже своего достоинства.
— Нормально, как обычно. Если не говорить о том, что я с этим фильмом пролетаю по смете! — Сергей зевнул. — И вымотался жутко! Приеду — буду отсыпаться.
«Да, приедет — будет отсыпаться. Как обычно», — вздохнула Вера.
Что-то ей хотелось от него сейчас услышать — особенное, нежное, личное, что могло бы спасти их отношения, зачеркнуть этот грязный звонок.
Она ждала…
— Ну ладно, дорогая, я побежал. Звони — если что! Целую!
Все. Отбой.
Она налила еще вина. Телефонный аноним, вне зависимости от того, сказал ли он правду или солгал, своего действительно добился. Она стремительно погружалась в депрессию. Равнодушие мужа давно ранит ее… Как и его ставший привычным взгляд — мимо нее, в пространство. Что же с ними случилось?
Раньше Сергей был другим — внимательным, заботливым, трогательно ухаживал за ней. По утрам, уходя на работу, он оставлял для нее на столе записочки, и, проснувшись, она первым делом кидалась смотреть, что он написал ей сегодня. Но однажды она не нашла записки. И на следующий день ее тоже не оказалось. Вера все понимала (мужу некогда, он теперь очень занят, по утрам ему не до глупостей, успеть бы кофе выпить!), и все-таки ей было очень больно. А потом все как-то завертелось — родился Олег, карьера Сергея стремительно пошла в гору, и личного времени, которое они прежде посвящали только друг другу, становилось все меньше.
