Людмила Сурская - Машка, или Ключи от счастья
А Юла неслась в своих рассуждениях дальше. Больше это предназначалось её ушам. Воодушевляло, давало надежду и силы жить…
— Да, если судьба, то дорожки наши пересекутся. А нет, это будет только моя боль.
Видя, как кривятся её губы и маска боли уродует её лицо, Маша уже была не рада тому, что свернула разговор в старое, старое русло.
— Да. Наверное, оно, так. Мало ль в кого мы влюбляемся детьми, но чтоб это перекинулось на взрослую жизнь, не довелось слышать о таком. Может, это болезнь у тебя такая? — обняла подругу Маша. Ведь Юла имела полное право на счастье, которое почему-то так же как и Маше не желает улыбаться. Ну, почему не может сбыться Юлькина заветная мечта. Кто в небесной канцелярии ведает за это и так бездумно раздаёт подарки.
— Может и так, ты приехала Машенция, выходи. — Открыла она дверцу машины. — До завтра я всё узнаю, и мы его возьмём, — подмигнула она, обнадёживая Машку.
— Давай Юла, найдём себе не таких красивых и шустрых, чтоб голова болела, а? Говорят, жизнь с такими мужьями бывает размереннее и спокойнее, — ляпнула под настроение Маша.
— Посмотрим, — усмехнулась та.
"И дёрнул меня чёрт приколоться с тем плакатом, — ругалась Маша на себя, поднимаясь по лестнице в квартиру. — Кто б мне объяснил, зачем я его домой припёрла". Придя в комнату, плюхнулась на кровать, со стены ей подмигнул ставший её головной болью парень. "Чтоб тебе одними лягушками питаться, чтоб тебе на постели из листьев спать и одни копейки в кармане таскать, — выпалив ругательства, отвернулась она от него. — Чего тебе скажи, непременно нужно было, именно к моим ногам приклеится. Проблемы теперь от тебя налезают одна на другую".
Ни раздеться, ни отвести душу не успела.
— Мария, ты, где была? — постучавшись, вошла мамочка. — Поешь, я разогрею.
Маша не тронулась с места и даже не подняла на неё глаз, чтоб та подумала, как она занята делом. Может быть, та не решиться её отвлекать. Предстояло объяснение, а объясняться не было желания. Но мамочку не провести. Она подошла вплотную и положила руку дочери на плечо.
— Юля возила музыку слушать, — солгала Машка, не говорить же правду. Хотя почему солгала, музыка же там точно была, если считать то, что они слушали, музыкой.
— Зачем ты эту дрянь тут повесила? — ткнула родительница презрительно в плакат. Маша понимала, что родительница не одобряет её увлечения, хоть и не препятствует глупостям.
Плечи пожались сами собой: "И что от меня все хотят?"
— Не знаю, — выдержала маменькин изучающий взгляд Маша. — Осенью ветер с листочком клёна принёс. А вдруг на счастье.
— Если б тебе мешок для мусора прилип к сапогу, это на что по твоей теории?
На такое сразу не ответить.
— И что вам всем этот плакат дался, — обиделась Машка. — Висят себе баксов не просят. И вдруг поняла душой то, что в первую минуту такой рьяной защиты куска бумаги ей было ещё не понятно самой. Она билась за него, как за члена семьи. Напугалась не без того. Забеспокоилась: вдруг мама всё поймёт… — Ой,- выдохнула она раздражительно, — не доставай, мамочка.
А та горько вздыхала:
— Всё это противоречит правилам хорошего тона, и узнай они, потрясёт всех наших знакомых.
"Хорошо, что она ничего не знает о предпринимаемых сумасбродной Юлой усилиях", — с ужасом подумала Маша.
Чтоб прервать непонятный обоим разговор, поспешила скрыться от матери в душе.
Надо отдать Юльке должное, она честно и упорно искала способ "случайного" знакомства с героем Машкиного сердца. Оказалась задача не так проста. С ходу не выгорело. Но Юла не отступила. Тогда она резко сменила тактику. Юльки не было дня три. Позвонила, что снимается в новом клипе. Машка обрадовалась, авось закрутится и забудет о её сказке. Но подруга примчала к вечеру, на парах и вся при плане. Она ворвалась к ней в комнату с такой стремительностью, словно её подхватил вихрь и швырнул прямо под нос оторопевшей Маше. Она сникла. Значит, потащит сейчас опять куда-нибудь. Так оно и вышло:
— Собирайся, бегом.
Огромные глаза Маши вспорхнули птицами.
— Куда?
Торопясь, словно не успеет, подруга выдохнула:
— Они в казино. Вот так удача! Я всё заказала.
Машка опешила. "Не может быть!" Пока переваривала информацию, молчала. Потом уже не молчала. Сначала до хрипоты отстаивала своё право, потом поняв всю бесполезность слов, перестала. Подруга смотрела на неё равнодушным взглядом. Поняла: надвигающееся предотвратить не в её силах. Она сходила на кухню. Налила в стакан минеральной воды. Выпила её и неуверенно проныла:
— Может не надо?
Юла оглядела Машу критическим взглядом и заметила:
— Мне не нравится твой гардероб. — Дальше началось перетряхивание её шкафов. Не слушая Машу, она перебрала всё. — Надо завтра прошвырнуться нам по бутикам. Самый раз тебе обновиться и поднять настроение. Поверь — это так бодрит.
"Ещё и магазины…", — Машенция схватилась за висок. Придя в полное уныние, она всё же сделала попытку выкрутиться:
— Француженки считают, что чем меньше гардероб, тем лучше, — объявила Маняша несколько озадаченная прытью подруги.
— Чепуха! Большинству из них вообще глубоко наплевать на свой внешний вид, — тут же парировала Юла. — Но мы же не они. Поэтому всегда должны быть при гардеробе и параде.
Прежде чем что-то сказать, она в отчаянии подняла глаза к небу.
— Знаешь, у меня голова болит, — искала причину, чтоб остаться дома и просто поболтать Маша. — Я не осилю никаких мероприятий.
— Ничего с твоей тыквой не будет, — носилась подруга по комнате. — Увидишь любимого, послушаешь, как он поёт и порядок. Давай, торопись, клуша. Надо заехать букет купить.
— Опять? — подпрыгнула Машка, — я не пойду с веником к нему. Хоть режь.
Юла, не забывая о деле, подошла к трюмо, чтоб полюбоваться собой в зеркале. Улыбнулась: "Хороша!"
— Я лучше знаю, что делать и как кадрить. Тем более он холостяк. Вот такой перец. — Выставила она свой большой палец. — Девками обвешан, как баба кошёлками с рынка.
— Вот, — обрадовалась Машка, — зачем мешать, пусть висят. С меня происшествий вполне достаточно.
Юля ещё раз улыбнулась своему отражению: "Просто неотразима!"
— Только пожелай… Он будет наш, не сомневайся. Описываю в двух словах…
Маше захотелось её укусить, но в последнюю минуту вдруг осенило:
— Стоп! Ты, что, решила на мне дипломную работу обкатать?
— Зовут его Кирилл, фамилия Таран, — не моргнув глазом на Машкины колкости, докончила она. — Мировой парень.
Маша, покусывая нижнюю губу, молчала. Её смущало предчувствие чего-то непонятного, от чего ныло сердце, и рвалась в боли душа. "Лучше ничего не начинать, чтоб потом не кусать себе локти".
