Разведенка. Как я мужика искала... (СИ) - Лакс Айрин

Разве я был недостоин, чтобы меня выслушали и простили один грешок?

Я думал, ей надоест. Рано или поздно она устанет сопротивляться и поймет, о чем я кричал поступками.

Но жена оказалась глуха, она уперлась носом в стену и дальше не шла: измена-измена-измена!

Ах, изме-е-ена?

Кобель гулящий?

Что ж, я покажу, как выглядел бы гулящий кобель.

Сказано-сделано!

Все это время я показывал и доказывал ей, демонстрировал, как выглядел бы реально гуляющий кобель, но до жены не дошло.

Она лишь сильнее отдалилась.

И, если в начале была война, то после того случая, на старой квартире ее мамы, даже войны не стало.

Долбаное ледяное безразличие, которое убивало сильнее ругани.

Пусть лучше скандал и перья летят во все стороны, чем чинное спокойствие и деланно вежливый вид. К херам, пусть все взлетит на воздух….

Но сейчас….

Я в растерянности.

Потому что несу ответственность за единственного родителя, оставшегося в живых. Пропустил момент, когда состояние мамы стало совсем плохим.

Это моя ошибка, не её.

Я должен был разместить маму под надлежащий присмотр, в руки специалистов.

Она не должна на старости лет быть опозоренной этими грязными разборками.

Вижу, что жена сомневается, и продолжаю гнуть свою линию:

— Лиз, прошу. Я определю ее в клинику, создам необходимые условия. Не опускайся до дрязг со старушкой.… Хочешь, проси что угодно! Ну? Ты же чего-то хочешь, да? — спрашиваю вкрадчиво.

Я знаю, что вел себе не самым достойным образом перед разводом.

Знаю, что она могла бы просить больше, чем получила.

Мне кажется, сейчас самое лучшее время, чтобы она выторговала что-нибудь эдакое.

— Да. Я кое-что хочу, — говорит она.

Во мне загорается огонек.

Что она попросит?

— Машину…

— Какую, Лиз?

Куплю, какую угодно!

— Возьми свою машину, Леш, уезжай и больше не появляйся в моей жизни.

Быть такого не может…

Неужели это все, что ее интересует?!

Мне кажется, она врет самой себе, и скоро я ей это докажу.

***

Лиза

— Привет, Юр, как дела?

— Привет, — бурчит сын. — Чё у вас с отцом опять стряслось?

— Ничего. Я просто звоню узнать, как ты. Как у тебя дела?

Мне хочется плакать, но я стараюсь сдержать слезы.

Почему даже долбаный развод не избавит меня от страданий?

Отпраздновала, ага, думаю я, разглядывая забинтованную руку.

Леша добился своего.

Не мытьем, так катаньем.

Прогнул ли он меня на то, чтобы я не писала заявление на обезумевшую старуху?

Прогнул.

Я была неспособна противостоять его напору, словам, просьбам.

Он для меня, как отрава, которая, попав в воду, мгновенно заражает весь колодец ядом.

Да, я согласилась не писать заявление на свекровь, потому что согласиться не писать заявление было проще, чем написать его и потом постоянно отражать атаки Алексея.

Голова болит, сильная пульсация отдает в затылке. Я нахожусь в своей квартире, но не чувствую себя в безопасности.

Уже почти сутки прошли, а я все никак не отойду…

Свекровь всегда была сложной на общение, и даже после развода ей удалось сделать так, чтобы последнее слово осталось за ней. У меня в ушах до сих пор стоят ее крики, полные ненависти.

Может быть, она реально была не в себе, но подготовилась расчетливо…

Я не знаю.

Просто хочу сейчас поговорить с родными и близкими.

Позвонила сыну, в надежде, что легкой беседой я прогоню свое плохое настроение и слезы.

— У меня всё норм, мам.

И тишина.

— У тебя скоро день рождения.

— Я не приеду. — отрезает сразу же.

— Юр.…

— Не приеду! Мам.… — пыхтит тяжело. — Без меня, ок?

— Праздновать твой день рождения без тебя? Как ты себе это представляешь?

— Не притворяйся, что ты не поняла, о чем я. Мам. Думаешь, я не знаю, к чему это все? Ты звонишь, чтобы снова втянуть меня в разборки между тобой и отцом. Вот для чего ты звонишь…

Не я это начала, правда. Но… тоже хотела повлиять на детей.

Хотелось, чтобы сын встал на мою сторону, как мужчина.

Осадил отца, который совсем берегов не видел в преследовании меня.

Я не рассчитывала на то, что сын костьми ляжет на мою защиту, но мне казалось, что, может быть, хотя бы вмешательство сына заставит Лёшу терзаться совестью и оставить меня в покое?

Конечно, Юра вмешался.

Вот только результат получился не тот, на который я рассчитывала.

Сын поссорился с отцом, потом ещё больше рассорился со мной и не захотел никого из нас видеть.

Раньше он приезжал к нам почаще, теперь не появляется уже несколько месяцев, не спешит скидывать фото и даже говорящие «кружочки» в телеграм не записывает, как раньше.

Привет. Все норм. Пока.…

Вот и все общение!

А мне так не хватает знать, как у детей дела, не хватает теплого разговора.

— Я не хочу втягивать тебя в разборки, Юра. Не я это начала.

— Но продолжила, мам. Вы взрослые люди. Давайте без меня. И без сестры! — требует. — Ей тоже крышу двигать не надо, ок? А то я знаю… Отец уже пытался до нее дозвониться.

— Ага. И вы решили игнорировать нас?

— Мы решили, мам… Мы решили, что вы чокнутые. Оба. И вы нас достали. Вот что мы решили!

Вот так.

Меня открытым текстом послали.

Ну, почти открытым текстом.

— У нас развод состоялся, Юр. Не хочешь узнать, как прошло?

— Аллилуйя! Развели! И слава богу… Надеюсь, я больше ничего об этом не услышу! Ни от тебя, ни отца.

По плечам и спине бежит холод.

Я обнимаю себя под пледом, но тепло не идет…

— Что тебе наговорил отец, Юр?

— При чем здесь это?

— При том. Он снова во всем обвинил меня, да? Жена не захотела прощать измену, травлю.… Ещё и посмела попросить о помощи, когда его чокнутая мамаша облила меня кислотой. Ладно, Юр, я поняла, тебе не важно. Извини, что побеспокоила, пока.

— Кислота? Какая кислота, мам? Ты о чем?!

— Неважно, — шепчу и откладываю телефон в сторону.

Жалею, что позвонила.

На меня будто вылили ведро холодных помоев.

От детей не будет поддержки.

Никакой.

Мама выполнила свою функцию и теперь больше не нужна… никому.

Как больно внутри от этой мысли становится, словами не передать….

Семьи больше нет, Леша постарался, чтобы у меня и даже словесной поддержки от детей не осталось.

Как ему отомстить за все зло и боль, которые он мне причинил?!

Глава 7

Лиза

Мне никак не согреться. Раньше мои лягушачьи ноги, вечно страдающие от холода, всегда можно было погреть о горячие икры ног Лёши.

Но сейчас не получится.

Поэтому я ищу грелку, где-то должна быть. О, нашлась, славно! Наполняю ее кипятком и только потом плетусь обратно.

Ныряю под одеяло и закрываю глаза, стараясь заснуть.

Мне это удается.

С трудом, но удается.

Однако потом я просыпаюсь от того, что кто-то звонит в дверь.

Кому-то неймется.

Электронные часы показывают 3:52.

Нет, это просто какое-то издевательство!

И за дверью я вижу….. кого?

Правильно, бывшего мужа!

Перекинув цепочку так, чтобы муж не мог рвануть дверь, я приоткрыла её.

— Ты издеваешься, что ли?! На время смотрел? Вали к себе! — шиплю я.

Бывший муж зло смотрит на меня воспаленным взглядом.

Быстро окидывает с головы до ног и обратно.

Выдыхает будто с облегчением.

— Ты в порядке?

— Я буду в порядке. Когда-нибудь. Точно буду! Но сейчас… ты приперся под утро и спрашиваешь, в порядке ли я? У тебя все хорошо с головой или сумасшествие передается по наследству?

Муж помрачнел.

Я ляпнула, не подумав. Пожалела? Возможно! Но подавать виду не стала.

Я была мягкой, теплой и понимающей женой и мамой.

Это не ценили…

Была феечкой, но мне оборвали крылья и засунули задыхаться в стеклянную банку, иногда открывая крышку, давая чуть-чуть подышать, чтобы не сдохла.