Предателей не прощают (СИ) - Коваленко Мария
— Не бойся, крошка, — Егор успокаивается. Во взгляде мелькает что-то загадочное, будто он задумал какую-то шутку. — Клянусь, шансона точно не будет! По этому поводу тебе со мной беспокоиться не о чем.
Чего у Егора не отнять, так это чувства юмора. С анекдотами, шутками и рассказами о жизни километры пути пролетают незаметно. Обычно молчаливая, к середине дороги я тоже начинаю рассказывать.
Делюсь с Егором новостью о переводе в Питерский вуз. Хвалюсь будущей профессией эколога. И признаюсь, что друзья путают ее с геологом и географом.
К середине пути даже становится жалко, что мы скоро приедем, и я вернусь в свою прохладную, одинокую по вечерам комнатушку.
— Слушай, крошка, а как ты смотришь на небольшой крюк? — Егор словно читает мои мысли. — Мне тут в один клуб нужно заскочить, выгрузить кое-что, пока не испортилось.
— Крюк точно небольшой? — Не решаюсь прямо сказать «да».
— Клуб почти по дороге. Потеряем минут пять. Не больше.
— Почему мне кажется, что ты приуменьшаешь?
— Совсем чуть-чуть.
Остановившись на красном светофоре, Егор бросает в меня такой умоляющий взгляд, что не сдерживаюсь и киваю.
— Вот и отлично! — Сияет он как победитель внезапной лотереи.
О том, что значит это «отлично» я понимаю уже через несколько минут. Мы действительно подъезжаем к клубу. Как и сказал, Егор достает из багажника минивэна какую-то коробку. Но потом, вместо того, чтобы попросить меня подождать его в салоне, зовет с собой.
— А это обязательно? — Выходить не хочется. Лика и Соня уже просветили меня относительно местных клубов. Запугали так, как не запугала бы родная мама.
— Там прикольно. Тебе понравится.
— Мне и здесь неплохо. — Ерзаю на сиденье.
— Да ладно тебе! Пойдем! Пока я оформлю документы, хоть разомнешься, — он кивает в сторону двери. — Обижать тебя здесь точно не станут. Гарантирую!
— Ты такая большая шишка в этом клубе, что можешь давать гарантии?
— Сомневаешься?! — важно хмыкает Егор. — Видишь, какие я им здоровенные коробки привожу! Такие возят только большие шишки.
Против такого аргумента возразить сложно. У меня и раньше не сильно-то получалось противостоять наглому напору этого парня, а сейчас и подавно. Могу лишь смеяться.
— Но мы ненадолго, да? — Я нехотя выхожу на улицу.
— Конечно! Если сама не захочешь остаться!
— Клянешься?
— Я маме столько не клялся, сколько тебе за один вечер! — перехватив коробку поудобнее, Егор шагает к черному входу. — Но, раз просишь, сделаю это еще раз. Клянусь, беречь твою аппетитную попку от любых домогательств и клянусь слушаться каждого слова. Все, чего захочешь! Идет?
Размах обещаний разит наповал. Не хватает лишь луны с неба и букета подснежников.
— Идет. — Прижимаю рюкзак к груди. — Надеюсь, я не пожалею.
Глава 10. В первый раз
Клуб впечатляет. Он совсем не такой, о каких рассказывали мои соседки. Никакого лоска, миллиона мигающих лампочек, бьющих по глазам стробоскопов и полуголых девиц в клетках под потолком.
Здесь скромно даже в сравнении с клубами моей родной Тюмени. Можно даже сказать — уютно. А живая музыка и подпевающие солисту посетители очень быстро заставляют расслабиться.
Уже спустя пару песен, я словно одна из завсегдатаев, смеюсь с шуток ведущего, весело переглядываюсь с соседями. И лишь, когда на сцену выходит новая группа, на миг впадаю в ступор от шока.
— Привет всем! — раздается в динамиках. — Как настроение?!
Толпа ревет: «Отлично!» и «Супер!». А я, увидев переодетого в рокерскую косуху с металлическими кнопками Егора, опускаюсь на ближайший свободный стул.
— Спать никто не собирается?! — Этот обманщик находит меня взглядом.
Губы парня расплываются в дьявольской улыбке. А толпа оглушает криком: «Нет!»
— Отлично! Тогда будем зажигать!
Егор перекидывает через плечо ремень электрогитары, машет ударнику, и зал взрывается аплодисментами.
Вслед за приветствием из динамиков доносятся звуки: ударные, клавиши, гитара, бас и голос. Как пораженная молнией, я во все глаза смотрю на Егора и все еще не могу поверить.
Водитель-грузчик, который не любит шансон, подбирает за дядей всех его любовниц и мелет языком со скоростью ветряной мельницы. Мой сегодняшний спаситель. Солист группы.
— Вот ведь сказочник! — шепчу под нос и чувствую, как от адреналина вспыхивают щеки.
— Он супер! Правда? — Толкает меня в бок незнакомая девушка. — И красавчик, и поет! — Она машет ему двумя руками, кричит «Егор!» и пританцовывает.
— А уж как сочиняет… — Хочу добраться до этого афериста и оторвать ему уши.
— Да, все песни его. Они космос! — Девушка воспринимает мои слова буквально.
— Космос… — оглушенная мелодией, я повторяю как болванчик.
— Я знаю их наизусть. Все! — Кажется, соседке просто необходимо поделиться эмоциями хоть с кем-нибудь. Ее распирает от восторга. — А ты? — спрашивает как у давней знакомой.
— Я…
Даже не знаю, как сказать правду — то что пока из всех громких звуков я слышала лишь крики убегающей от него любовницы.
Не представляю, как выкручиваться. К счастью, Егор начинает петь, и мы обе забываем о своих вопросах.
Как под гипнозом, я слушаю первый куплет и припев. Улыбаюсь. А к повтору начинаю подпевать:
А ты такая, ты зараза. Не такая, как все,
И мучаешь меня отказом, убивая совсем.
А я добьюсь тебя! А-а. Да!
А я возьму тебя! А-а. Да!
И вместо пары одиночек, потерявшихся средь ночи,
В кровати мы с тобой устроим потрясающий забег.
Егор не просто поет — он живет на сцене. Заигрывает с публикой. Во время проигрыша рассылает воздушные поцелуи девушкам. Заражает всех бешеной энергетикой.
Я не хочу им любоваться, и все же ничего не могу с собой поделать. Пою и танцую. Совсем как соседка, машу руками. И окончательно забываю об ужине и скромном хостеле.
Так продолжается аж до пятой песни. Как только звучат ее первые аккорды, словно по команде, над залом гаснет свет. Посетители включают фонарики на мобильных телефонах. А Егор усаживается на самом краешке сцены.
— Девчонка в голубой рубашке! — Он лениво перебирает струны. — Как тебе вечер?! — спрашивает на весь зал.
От внимательного взгляда серых глаз мое сердце срывается на аритмию.
— Хороший. Был, — произношу едва слышно, пристраивая попу на уже знакомый стул.
— Хочешь ко мне на сцену? — Наглец манит пальцем и хлопает рядом с собой.
Пытаясь понять, кого же он зовет, все тут же начинают оглядываться. Соседка мажет по мне завистливым взглядом. Толстяк слева показывает пальцем «класс». А веселая парочка справа присвистывает.
— Она очень упрямая! Даже не представляете насколько! — Егору будто все мало. Пока музыканты повторяют проигрыш, он указывает в мою сторону. — Впрочем… А подайте мне ее сюда!
Последние слова паршивец произносит в микрофон. Четко! Громко! Как команду! И тут же двое крепких парней подхватывают меня вместе со стулом.
— Что? Нет? — ахаю. — Отпустите, пожалуйста. Прошу… — хриплю незнакомым голосом, но никто не реагирует на эти вялые просьбы.
Публика скандирует: «Неси! Неси!» Отовсюду слышится свист и аплодисменты. И меня, как эстафетную палочку, передают из рук в руки до самой сцены.
Несмотря на скорость, приземление происходит удивительно гладко. Меня осторожно опускают на пол. Стул-самолет растворяется в воздухе. А на плечо ложится рука в модной кожаной косухе.
— Не дрейфь, крошка! — шепчет на ухо Егор. — Это тебе тоже понравится.
— Ты мог предупредить, — начинаю я. Однако сказать, что кое-кто сильно заблуждается, не успеваю.
Видимо, решив, что солист уже достаточно развлекся, на третьем круге проигрыша к остальным музыкантам присоединяется ударник. Я вздрагиваю всем телом от мощной звуковой волны, но начавшаяся тут же красивая мелодия заставляет потеряться в ощущениях.
