Разрушение в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.

— Этого не будет, — сказал Вик, поднимаясь и поворачиваясь к ней лицом. — Делай, что можешь, и дай мне оценку его состояния.

Медсестра-да-Скотт тяжело вздохнула, потом пошла в маленькую ванную из гостиной, хватая некоторые медикаменты, потом вернулась и села на кофейный столик перед Аароном. Он был без рубашки, так что я могла видеть его синяки, пулю в руке и свежую кровь, которая не останавливалась.

— Я могу все почистить, но ему действительно нужно переливание крови.

— У Аарона первая положительная, — сказал Вик, его голос был подобен льду. — Где нам взять немного?

— Взять немного? — переспросила Уитни, оборачиваясь, чтобы посмотреть на него, будто он из ума выжил. — Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, где нам блять достать немного крови? — повторил Виктор, и медсестра Уитни стала совсем бледной. Она знает, что сделала, что мы сделала со Скоттом Ванном, и ей лучше поверить в то, что мы сравняем это место с землей, если она не будет сотрудничать. Я поставила руки на бока и уставилась на нее, желая добавить ее в своей список. У нас не было особого личного общения, но она играет важную роль в операциях Ванна, обманом заставляя бедных девочек школы Прескотт зарабатывать ей деньги за их счет. — Мы можем ограбить какую-нибудь машину скорой помощи или что?

— С-скорые не возят с собой кровь, — прошептала она, прикусывая свою нижнюю музыку, потом повернулась к Аарону. — Ему нужно в больницу…

— Тогда больницу. — сказал Виктор, ничего не пропустив, — Что нам нужно?

— Ты же не серьезно? — задыхалась Уитни, когда Вик передает ей свой телефон, выражение его лица — темная частичка ада.

— Составь список. Сейчас же. Я действительно ненавижу повторяться.

Медсестра Уитни взяла телефон Вика и быстро напечатала список медикаментов, потом отдала ему.

— Давай навестим больницу им. Генерала Джозефа, — сказал Вик, переводя взгляд на Хаэля. — Система безопасности там простая, и там принимают много пациентов с травмами. Там сумасшедший дом, так что они ни черта не заметят. Давай возьмем немного налички перед уходом. Так может быть легче дать взятку кому-то, чтобы прижать его.

— Ясно. — сказал Хаэль, кивая, пока я таращилась на них обоих.

— Вы же не всерьез? — спросила, переводя взгляд между парнями.

Я разрывалась между волнением и раздражением. Снова посмотрев на Аарона, я увидела его бледное лицо и мое сердце сжалось в груди. Он не может умереть, не тогда, когда между нами все так…запутано. Проведя рукой по лицу, я тащу их вниз и одариваю Вика убийственным взглядом.

Он улыбнулся мне, но не той приятной улыбкой.

Эта улыбка вызывает кошмары, и я ненавижу то, как сильно люблю это.

В этом плане, я точно уверена, что мы родственные души. Мы должны ими быть, учитывая насколько мы отбитые. Соедините нас вместе, и фактор отбитости возрастет в тысячу раз. Я подняла палец, указывая прямо на Вика, он же лидер. Аарон — его ответственность.

— Ладно, — начала я, тыкая его в грудь. — Если ты дашь ему умереть, я отрежу тебе нахрен яйца, — позади меня медсестра Уитни издала маленький писк, но я проигнорировала ее.

Она вербовала девочек для херни директора Ванна и упивалась этой славой. Я на самом деле должна добавить ее в свой список, Оскар был прав.

Вик фыркнул и схватил мою руку, поднося моя палец к своим губам, похотливо посасывая его между ними. Хаэль покачал головой и положил руки на свои бедра, явно раздраженный мной и Виком и нашим странным дерьмом.

— Если он умрет, я оточу нож, — сказал Виктор, бросая мою руку, но я схватила его запястье, пока он не отвернулся, он поднял свои темные брови.

— Да, дорогая?

— Не используй это дерьмо на мне, — прорычала я, притягивая его к себе. Он подошел ко мне, но не потому, что у меня хватило сил подвинуть его, а потому, что нас тянет друг к другу. Потому что вместе мы — прекрасный яд. Прекрасная токсичность. — Ты и Хаэль вернетесь ко мне. Если кого-то из вас арестуют…

— Да, яйца, нож, никаких малышей Хавок, — Вик схватил меня за затылок наказывающей хваткой и обрушил свои губы на мои, руша мои стены этим своим роскошным ртом. — Не переживай, я не еду в больницу, — он поднял свою голову и указал в сторону Хаэля. — Он поедет. Я собираюсь узнать, почему никто из нашей команды не сказал нам, что это гребанная свинья была в доме, — Вик хмурится, отстраняясь, и кивает Каллуму, когда тот проходит мимо.

Мои глаза встретились с голубыми Кэла, и я облизала свою нижнюю губу.

Тело Аарона сломано, я беспокоюсь о душе Каллума.

— Это безумие, — пробормотала Уитни позади меня.

Я медленно повернула голову, когда Вик и Хаэль закрыли дверь, всего лишь две тени в ночи, что бы они не увидела на моем лице, это должно быть до чертиков напугало ее, потому что она встала, оставив бледного и стонущего Аарона одного на диване.

— Что мы можем сделать, чтобы помочь ему, пока ждем? — спросила я, мой голос был холодным как сталь. — Потому что, если он сегодня умрет, ты тоже.

Лицо Уитни побледнело, и она отступила назад, глядя на меня, будто размышляла вызвать копов и рискнуть отправить нас всех в тюрьму, или спасти только свою задницу. Чего она не знает или, возможно, еще не поняла, что Каллум не даст ей и близко подойти к телефону, двери или окну. Так или иначе, она застряла здесь.

— Нам надо поднять его ноги и держать его в тепле, — сказала она, тяжело вздыхая, пряди волос выбились из ее пучка и прилипли к потному лбу.

У нее на лице прямо макияж проститутки, вероятно, с давней вечеринки на Хэллоуин. У меня сжалось горло, когда я вспомнил о ссоре в доме веселья, о Дэнни, наставившим на меня пистолет, о Каллуме, замахивающегося бейсбольной битой.

Блять.

— Он может впасть в шоковое состояние… — продолжала Уитни, обеспокоенно глядя на Каллума.

Но ей не надо было о нем беспокоиться.

Если что-то случится с Аароном, я стану ее худшим кошмаром.

— Ладно. Дай мне теплый плед, немного одеял и подушек, принесите ему апельсиновый сок или что-то, — отдавала я приказы, даже если не знала, что делать. Но кто-то должен что-то сделать, и это могу быть я.

«Отвези его в больницу, Бернадетт,» — кричал разумная часть меня. Темная же часть полностью погрузилась в мир Хавок.

Никаких копов, никаких больниц.

Аарон мог потерять своих сестер. Он мог отправится в тюрьму. Мы все могли.

Мы смирились с нашим путем.

— Она заикается? — спросил Каллум, как обычно приснившись к стене, с руками в карманах толстовки.

Когда он посмотрел голубыми глазами на Уитни, подстегивая ее к действию, его голос был довольно приятным, выражение лица — безмятежно, почти слишком расслабленно.

Я послала Кэлу взгляд благодарности, потом села на край дивана, убирая русые волосы Аарона со лба, мое горло сжалось, будто в нем застрял комок, который я не могла выпустить, потому что была упряма или, возможно, сломлена.

— Он не умрет, — Каллум сказал мне, будто знал наверняка.

Я недолго посмотрела вниз на Аарона, пытаясь сохранить его лицо в памяти, его мягкие линии челюсти, маленький шрам на правой мочке уха, но потом я поняла, что делаю и почему, и снова пришла в ярость.

— Ты не можешь этого знать, — прорычала, оборачиваясь к Каллуму и обнаруживая, что он смотрит не на Аарона, а на меня.

Мы долго смотрели друг на друга прежде, чем он наконец первым заговорил своим прекрасным, темным голосом, словно его голосовые связки сформированы из теней ночи Хэллоуина.

— Он не умрет, не тогда, когда между вами столько неопределенностей. Он никогда не переставал любить тебя, и у него никогда не было шанса доказать тебе, насколько он сожалеет о случившимся, — Кэл сделал паузу, когда Уитни вернулась со стаканом апельсинового или персикового сока или еще пару стаканов. Он взял у нее один и посмотрел прямо ей в глаза.

— Сядь на кухонный столик, и не пытайся сделать то, что мне не понравится, — он указал на конец окровавленной бейсбольной биты носком своего ботинка, и ее лицо стало еще бледнее, как я не думала, что возможно.