Наглый роман (ЛП) - Артурс Ния

— Нет? — Я ныряю в кабриолет, хватаюсь за ремень безопасности у ее головы и смотрю ей в глаза. Мой голос понижается на октаву, я бормочу: — Даже то, что произошло после свадьбы?

— Н-нет.

— Хочешь освежить память? — Мой взгляд опускается на ее губы. Я вспоминаю, какими мягкими они были на моих губах, и внезапно у меня начинает пульсировать в штанах, а по спине пробегает жар.

Ее взгляд встречается с моим.

Я твердо держу голову.

Пространство между нами потрескивает от энергии, которую я чувствую, когда на гоночной трассе разгоняюсь на скоростях, которые могли бы меня убить. Смертельные, с бьющимся сердцем.

Она хлопает меня обеими руками по груди. — Я не хочу.

Ее голос дрожит, и она не может поддерживать зрительный контакт.

Гордость поднимается откуда-то из глубины моей груди, вероятно, из той части, которая больше напоминает пещерного человека, чем джентльмена.

— Ты начинаешь вспоминать, не так ли?

— Я собираюсь стереть с твоего лица эту самодовольную улыбку, — угрожает Ваня.

Я смеюсь и наклоняюсь к ней, чтобы пристегнуть ремень безопасности. Ее грудь у моего лица, и требуется немалое самообладание, чтобы не подарить этим сочным дыням ту же любовь, что и в Вегасе. Вместо этого я веду себя уважительно и пристегиваю ремень безопасности.

Ваня скользит своими смуглыми руками по ремню. — Я хочу, чтобы ты знал, что я соглашаюсь на это только потому, что меня снова начинает подташнивать.

Встревоженный, я захлопываю ее дверь и спешу к себе.

— Ты завтракала? — Спрашиваю я, садясь за руль.

Она морщит нос.

Я рычу на нее. — Ван, ты не можешь пропустить завтрак. Это самый важный прием пищи за день.

— Я слишком занята, чтобы есть.

— Говорит ценитель здорового питания. — Я барабаню пальцами по рулю. — Разве не у тебя есть франшиза кулинарных книг-бестселлеров?

Она стонет и откидывает голову назад. — Не напоминай мне, или меня может снова стошнить.

— Я думал, продажи были хорошими?

— Были. Пока "эксперты" не начали сомневаться, стоит ли такой женщине, как я, говорить о здоровье.

— Что, черт возьми, это должно означать? Для такой женщины, как ты?

— Очевидно, только худые люди могут рекомендовать здоровое питание.

— Черт возьми. Я подам на них всех в суд.

— Ты уже пробовал. — Она хихикает. — Тебе не надоело тратить деньги своего отца на адвокатов?

— У него более чем достаточно. Он может обойтись без них. — Я протягиваю руку и прижимаю ее ко лбу.

Она напрягается. — Что ты делаешь?

— Проверяю, нет ли у тебя температуры.

— Это неэффективно с медицинской точки зрения. — Она пытается отбросить мою руку.

Я прикладываю руку к ее лбу. — Тебе не слишком жарко. Ты сказала, что тебя вырвало ранее? Может быть, это желудочный грипп.

— Или, может быть, ты заразил меня какой-то болезнью в Вегасе.

Я хмуро смотрю на нее. — Ты думаешь, ты смешная?

Ее губы подергиваются.

— То, что я сделал с тобой той ночью, было грязным. — Я понижаю голос. — Но я чист, детка. У меня есть медицинские записи, подтверждающие это.

— Хм.

Я завожу машину на проезжую часть.

— Один чай-латте, — говорю я в окно, — для моей жены.

Я вижу руку Вани, протянутую ко мне за милю, и ловлю ее, потирая костяшки пальцев. Поворачиваясь к интеркому, я объясняю: — Ей нравится драться со мной. Это ее язык любви.

— Хадин! — Ваня выдавливает мое имя сквозь стиснутые зубы.

Из домофона раздается писк, а затем взволнованный голос кричит: — О боже! Вы Ваня Бекфорд? Правда Ваня Бекфорд?

Я поворачиваю голову и вопросительно смотрю на Ваню. Если она произнесет это слово, я перейду на британский акцент и представлю, что мы туристы из Лондона. Привет, я никогда в жизни не слышал об этой женщине!

Ваня пожимает плечами, выражая одобрение. Я не удивлен ее выбором. Независимо от того, насколько она измотана, эта женщина всегда идет навстречу своим поклонникам. Кое-что о том, как они вдохновляют ее, и без них ее бы здесь не было. Это ее оправдание за то, что она позволяет совершенно незнакомым людям пересекать черту и вторгаться в ее личное пространство.

— Елки-палки! Можно с тобой сфотографироваться? — Электрический голос звучит снова.

— Конечно, — соглашается Ваня.

— Подъезжайте, пожалуйста, к следующему окну.

Я завел машину. — Ты должна была позволить мне справиться с этим. Ты недостаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы приветствовать фанатов.

— Это просто фотография.

— Это больше, чем тебе нужно прямо сейчас. — Мои пальцы крепче сжимают руль.

— Один трехсекундный снимок может улучшить чей-то день. Это действительно не стоит того, чтобы у тебя было такое хмурое выражение лица.

Я ворчу. — Почему ты так груба со мной и так мила со всеми остальными?

— Это просто. Ты действуешь мне на нервы. Они — нет.

— Спасибо за жестокую честность.

— Всегда. — Она одаривает меня самодовольной улыбкой.

Когда мы подъезжаем к следующему окну, там стоит рабочая в неоновой униформе и бейсболке. Все ее тело выталкивается из окна автомобиля.

— Ваня! Ваня! — Девушка размахивает мобильным телефоном.

Я забираю у нее чай, пока она от волнения не уронила его. Если драгоценная жизненная сила Вани прольется на землю, расплата действительно будет адской.

Ваня берет свой чай и морщится, слегка наклоняясь.

— Это из-за твоего живота? — шепчу я, замечая руку, которую она держит на животе.

Она качает головой. — Все в порядке. — Изображая лицо модели — ту, что с натренированной улыбкой и идеальной осанкой, — она слегка машет веером. — Привет!

— Хэээй!

У нее хорошо получается визжать, дико ухмыляться и повторять туда-сюда ‘я люблю тебя’.

Пока Ваня не распахивает дверь.

— Куда это ты собралась? — Я рявкаю.

— Я не могу сфотографироваться с пассажирского сиденья. — Она отстегивает ремень безопасности.

Я обхватываю ее запястье, игнорируя искру, которая пробегает по моим венам, когда я прикасаюсь к ней. — Ты плохо себя чувствуешь.

— Я в порядке, Хадин.

— Если она хочет сфотографироваться, она может сделать это в стиле селфи.

— Но…

— Других вариантов нет, Ван.

— Все в порядке, миссис Ваня. Слушайте своего мужа. Я могу сделать это вот так. — Подросток протягивает руку и находит ракурс, под которым видны ее лицо и машина.

— Он не мой муж, — говорит Ваня, улыбаясь для фотографии.

— Она права. — Я с любовью смотрю на нее. — Я ее родственная душа.

Подросток ахает, когда делает еще один снимок.

Ваня щиплет меня за руку.

— Ой. — Я подпрыгиваю так высоко, что чуть не ударяюсь головой о крышу. — Эй, держи эти когти разрушения подальше от меня!

Подросток ослепительно улыбается. — Большое вам спасибо, миссис Ваня. Спасибо.

— Тебе тоже спасибо. — Она указывает на свой чай.

Девушка смотрит на нее с неподдельным обожанием. — Я хочу когда-нибудь стать моделью, как ты.

— Продолжай стремиться к своей мечте, малыш. — Ваня кивает.

— Я буду. Я так и сделаю.

Ваня отламывает горлышко от своего чая и жадно поглощает его, как пиво, когда я уезжаю. Она вздыхает с явным облегчением и опускается в свое кресло. — Мне это было нужно.

— Понятия не имею, как ты переносишь этот вкус. Чай отвратителен. ²

— Тебе повезло, что ты за рулем, иначе я бы изрубила тебя за твое богохульство. — Она просовывает язык внутрь и начинает облизывать стенки чашки.

Мое тело решает, что сейчас самое подходящее время подражать пирату, идущему по доске.

Это расстраивает. Я не в восторге от искр, которые я почувствовал, когда прикоснулся к ней раньше, и я ненавижу, что воспоминания о ее обнаженном теле крутятся в моей голове.

Ваня — мой друг. Мы женаты, но это не так. Это сложно.

И я ненавижу сложности.

Я устраиваюсь поудобнее на своем месте. — Я думаю, ты должна поблагодарить меня и извиниться.