Разжигая пламя на снегу (СИ) - Орлова Ника

И вот снова это душное чувство. Только теперь я не выбирала мужчину, этот меня просто украл и заставил сидеть в четырех стенах за высоким забором.

Прогулявшись по двору, около бассейна и в саду, понимаю, что нужно менять картинку, иначе сойду с ума.

Захожу в дом с заднего входа и обнаруживаю двух горничных. Молодые девушки тщательно натирают мебель в гостиной. У босса реально помешательство на чистоте, здесь и так все блестело.

— Добрый день, — останавливаюсь в нескольких метрах.

— Здравствуйте, — почти одновременно отвечают они, отворачиваются и делают вид, что очень заняты своими делами.

Именно делают вид, потому что обе с интересом зыркают на меня невзначай.

— Девушки, у меня телефон разрядился, дайте, пожалуйста позвонить, — озвучиваю странную по всем меркам просьбу, но другого шанса может и не быть. Нужно позвонить дяде, сказать, что у меня все нормально. Пусть спокойно занимается главным вопросом.

— Они испуганно поднимают глаза, одна удаляется к двери, ведущей в комнату напротив лестницы, другая берется красными пятнами и произносит несмело:

— Нам запрещено с вами общаться, извините.

Приехали. Досада комом сворачивается в горле, я даже теряюсь на секунды.

— Кем запрещено?

— Охранник передал, когда заступили. Приказ хозяина.

Девушка озирается по сторонам и снова берется за работу.

В полном расстройстве поднимаюсь наверх, падаю на кровать и борюсь с подступившими слезами. Как же я сейчас ненавижу, этого Макса. Кто же ты такой и где взялся на мою голову?

Вечером, после ужина, закутываюсь в плед и с чашкой какао устраиваюсь на террасе. Делать совершенно нечего, половину дня провела с телевизором, для меня — целое достижение, я вообще не смотрю телевизор. Хозяин домой не являлся, горничные, после уборки, ушли часа через два и больше в этом доме, равно как и во дворе, не появилось ни души. Охранник находится в небольшом помещении у ворот. Так и вижу, как он сидит напротив множества экранов и наблюдает за мной весь день, камеры на территории повсюду.

Через какое-то время меня охватывает невыразимая тоска. Я хочу домой, в свою кровать, хочу встретиться с Альбиной, поболтать, посмеяться, а вместо этого сижу и пялюсь в темноту чужого сада. Чувствую, что за мыслями, не поняла, как успела замерзнуть.

Возвращаюсь в дом, проходя к лестнице на второй этаж, натыкаюсь взглядом на дверь, туда сегодня заходила горничная. Любопытство берет верх, заглядываю туда — хозяйская спальня. Минимум мебели, черно-белые тона, на отделанной белым камнем стене встроен большой электрический камин. Проем за этой стеной, скорее всего, гардеробная, а дверь напротив — ванная. Закрываю дверь, не дай Бог явится домой и застанет меня за этим занятием. Прохожу дальше, открываю и следующую дверь. Комната оказывается просторным кабинетом в стиле интерьера первого этажа — рабочая зона, зона с диваном и креслами, между которыми размещен низкий столик из черного металла и стена, вдоль которой стоит большой шкаф со множеством документов и книг. Подхожу ближе, рассматриваю, отличная подборка литературы. Интересно, этот мачо читает или это предметы декора? В единственном шкафчике со стеклом по центру гарнитура, замечаю много всякой всячины, открываю. Из одной рамки с фото на меня смотрит Макс. Он стоит рядом с пожилым человеком и мужчиной лет сорока, похожими между собой. Скорее всего, отец и старший брат, заключаю для себя. На втором фото, в такой же дорогущей рамке, брат с красивой женщиной и девочкой лет восьми. На верхней полке несколько статуэток, выполненных в виде дерущихся бойцов. «Победитель соревнований по дзюдо» далее название турнира, состоящее из аббревиатуры, ни о чем мне не говорящей. «Градову Максиму», читаю гравировку. Судя по году события на ней, это юношеские награды.

Значит, Градов. Рассматриваю ониксовые бокалы, коллекционные фигурки машин, позолоченные шахматы и прочую утварь благосостояния. Внизу чуть ближе к задней стенке замечаю пару журналов. На обложке верхнего красуется лицо того самого мужчины-брата. Пульс ускоряется, достаю его и судорожно начинаю листать, как человек, напавший на след. Журнал «Бизнес» пятилетней давности пестрит статьями и графиками об экономике, рынке, инвестициях и другой лабуде, в которой я совершенно не разбираюсь. Но ближе к середине я нахожу ту самую фотографию и статью о прорыве года в банковской сфере, о владельце банка Артуре Градове, его интервью: аналитика, прогнозы и прочее. Но больше всего меня шокирует: «сын депутата Государственной думы». Мне даже становится нехорошо. Куда влип мой дядя? Да они же его в порошок сотрут, и им за это ничего не будет. А если правда, поставят на счетчик? Нахлынувшая вмиг тревога сковывает, даже дышать становится трудно. Кладу находку на свое место, пробегаюсь взглядом по рабочему столу. На нем макбук, но я даже не допускаю мысли включить его. Выхожу из комнаты и почти бегом направляюсь в свою комнату.

Глава 6

Макс

С постели меня поднимает жуткий сушняк. Проклиная свою недальновидность, что не прихватил с собой в комнату бутылку воды, направляюсь на кухню. Часы показывают начало девятого, не так много и проспал. Да уж, дали мы вчера с Ловцовым в клубе, разошлись почти светало. Решил отбросить весь негатив последних дней и расслабиться, что в общем получилось, только вот пить хочется дико, а хотелось еще поспать.

Достаю из холодильника воду, пью — кайф. Что нужно для счастья после приличной дозы виски, выпитой за ночь?

Мое внимание привлекает какое-то движение у бассейна. Поворачиваю голову — Снежина, я даже забыл о ней на время. Укутанная в большое полотенце, она подходит к краю бассейна и пробует воду ногой. Судя по всему, температура ее устраивает, он с подогревом и неделю назад я распорядился его включить. Но с нагрянувшими сложностями было не до плавания. Подхожу к стеклу и замираю. Девушка снимает полотенце, бросает его на шезлонг и в одном, мать твою, черном белье спускается по лестнице в воду. Она делает несколько заплывов от одного края бассейна к другому и выходит. Завороженно наблюдаю эту картину: стройные красивые ноги, грудь — полная двоечка, тонкие плечи и безупречно ровный загар.

Она оборачивается в полотенце и идет в сторону кухонной террасы. На ходу снимает с волос заколку, и те белокурыми локонами рассыпаются по мокрым плечам. Чувствую, что у меня в штанах случились проблемы. И что мне, на хрен, с этим делать? Очнувшись, отхожу от окна, беру стакан, наполняю водой и сажусь за стол. Так хоть не видно.

Она заходит и, обнаружив меня, на секунду приходит в замешательство, но лишь на секунду. Видимо, мой ленивый, блуждающий по ней взгляд, немедленно приводит ее в тонус.

— Довольно откровенно, — улыбаюсь, я.

Она молча проходит мимо меня, смерив при этом, пренебрежительным взглядом, подходит к электрочайнику и включает кнопку нагрева. Ну да, холодно, наверное, утром мокрой и раздетой по саду разгуливать, хочется согреться. Тем более, что сегодня довольно прохладная погода.

— Тебя не смущает, что за твоим купанием в белье наблюдает охранник?

— Он никогда не видел женского белья? — парирует девушка.

— Да можешь даже голышом, он и не такое видел, — меня забавляет эта пикировка. Похоже, эта барышня за словом в карман не полезет.

— Если бы у меня была одежда, я бы плавала в купальнике. И не нужно меня ставить в один ряд с теми, кто здесь голышом куролесит, — зеленые глаза вспыхивают молнией. Она, не отрываясь, дерзко смотрит мне в глаза.

— Недо же, — не могу сдержать улыбку — прямо Королева Снежная! Откуда такое самомнение?

— А что, только у депутатских сыночков может самооценка зашкаливать? Простым смертным не полагается?

Что, бл*дь? Что она сказала? У меня даже пульс учащается.

— Не выходи из берегов, Снежина! — гремлю я — А то я твое заточение усугублю не только отсутствием одежды!

Встаю, приближаюсь вплотную, берусь за столешницу по обе стороны от нее. Она нервно вдыхает, испуганные глаза распахиваются, губы подрагивают. Нависаю так близко, что слышу грейпфрутовый запах геля для душа вперемешку с ее собственным. Не удерживаюсь, опускаю взгляд на узел полотенца на груди и, сглатывая, смотрю на каплю воды, медленно стекающую в ложбинку. Когда ткань полотенца вбирает ее, меня штормит. Сейчас бы повернуть эту стерву на сто восемьдесят и отыметь прямо здесь. Но, кажется, я хотел заставить ее думать, когда говорит…