Малыш для лучшего друга (СИ) - Романова Злата

В Пашу словно вселился кто-то другой. Ни следа сомнения или неуверенности, он не остановился спросить, готова ли я к большему, хочу ли я этого, а просто перешел с моих губ на шею, кусая кожу и оставляя на ней отметины, нагло приспуская мое платье, чтобы добраться до груди и жадно впиться в нее губами, но мне к тому времени стало так хорошо от пробегающих по коже, давно забытых, мурашек предвкушения, от жара внизу живота, что я просто сдалась без единого сомнения. Зачем останавливать то, что доставляет тебе удовольствие? У пьяных людей, все-таки, своя логика.

– Твою ж… Она больше, чем выглядит, – отпускает сомнительный комплимент Паша, хватая в пригоршню мою грудь, освобожденную от лифчика, и я глупо хихикаю, почему-то найдя этот комментарий очень смешным. – Смеешься надо мной? Сейчас я тебе покажу!

Его губы смыкаются на чувствительной вершинке и я выгибаюсь, откидываясь назад, пока он не нависает надо мной, доводя до сумасшествия своими талантливыми губами. Мои руки гуляют по его спине и сильным рукам, пытаясь добраться до обнаженной кожи, и Паша догадывается сам стянуть с себя рубашку, прежде чем снова вернуться к моей груди, которая, кажется, надолго завладела его вниманием.

– Ты такой твердый… – лепечу восхищенно, ощупывая его жесткие мускулистые плечи и спину.

Провожу ноготками по мощным рукам, потом перехожу на каменный пресс, не переставая стонать от того, как хорошо его рот ощущается на моей коже.

– А ты нежная, – хрипло шепчет Паша, двигаясь вниз, целуя мой подрагивающий живот и стягивая платье по бедрам, пока полностью не избавляется от него.

Мои трусики летят следом, но как бы мне не хотелось почувствовать его пальцы между бедер, Паша не спешит, продолжая осыпать поцелуями мой живот и мучительно-медленно переходя все ниже и ниже, пока не касается губами там, где я просто таю в ожидании ласки.

Совсем скоро мои стоны становятся куда громче и пошлее, потому что у моего друга, оказывается, очень талантливый язык и он доводит меня до точки своими ласками, заставляя умолять о большем. Мой мозг словно перезагрузился, я не могу поверить в то, насколько хорошо себя чувствую, думаю, почему мы не додумались до этого раньше, раз нам так хорошо друг с другом, ведь это настоящая химия, я чувствую ее, буквально ощущаю в воздухе потрескивающие искры и, когда Паша накрывает меня своим телом, раздвигая мои бедра и одним толчком соединяя наши тела, это ощущается, как нечто очень правильное. Жизненно необходимое. Фундаментальное.

Мой крик утопает в его рте, потому что Паша целует меня так же властно и сильно, как завладевает моим телом, быстро, жадно, но до одури сладко. Никогда в моей жизни прежде не было такого опыта, я и представить не могла, что секс может быть таким, и теперь, когда я испытываю это именно с Пашей, я не могу перестать думать, а может ли быть так хорошо каждый раз? Если делать это с ним, потому что наши тела, кажется, идеально подходят друг другу…

– Паша, Паша, Паша! – как одурманенная повторяю его имя, пока он вбивается в меня, целуя щеку, ухо, шею и снова губы, словно хочет прикоснуться ко мне одновременно везде, ведь и его руки не отдыхают, бродят по моему телу, обхватывая то бедра, то талию и грудь, после чего ползут на попку, сжимая в собственнической хватке.

Я теряю счет времени, теряюсь в удовольствии, пока мы часами предаемся безумной страсти, захватившей нас, но, когда в конце концов мы перемещаемся в спальню и без сил заползаем под одеяло, мое тело наполнено удовольствием и негой сильнее, чем когда-либо, и я засыпаю с мечтательной улыбкой на лице, которая превращается в гримасу ужаса на следующее утро, стоит мне столкнуться с неприятными последствиями того, что мы натворили.

Глава 5

Медленно выплывая из сна, я сладко потянулась и открыла глаза, улыбаясь новому дню, который начинается хоть и с легкой головной боли, но все же намного приятнее, чем за долгое-долгое время. Вот что делает с женским организмом крышесносная ночь с умелым мужчиной.

В постели я одна, но дверь в спальню приоткрыта и я слышу шум переставляемой посуды из кухни, значит, Паша не ушел. Боже, как неловко-то! Не знаю даже, как смотреть ему в глаза после вчерашнего. Это же Паша! Не какой-то левый парень, с которым был флирт или взаимная симпатия, а мой друг, которого я всегда воспринимала, как члена семьи. Но прятаться теперь не имеет смысла, так что я нехотя встаю с кровати, спотыкаясь от неожиданной боли в мышцах, и бреду в ванную – приводить себя в порядок.

– Фима, ты проснулась? – кричит из кухни Паша, словно это одно из наших обычных многочисленных пробуждений в одном доме.

– Да, умываюсь! – кричу в ответ, запирая за собой дверь в ванную.

Мне хватает десяти минут, чтобы смыть вчерашнюю косметику и расчесать волосы. Натянув на себя длинный атласный халат, висящий на крючке в ванной рядом с объемным банным, я убеждаюсь, что выгляжу, как обычно, и свернув волосы в дульку на макушке, иду на кухню, где Паша, стоя спиной ко мне, жарит на плите яичницу из белков. Для меня он уже приготовил обычную, посыпав сыром, как я люблю, и поставив на стол рядом со стаканом воды.

– Привет, – говорю тихо, чувствуя непривычную робость.

Его спина, скрытая вчерашней рубашкой, напрягается, а потом он оборачивается и наши глаза на секунду встречаются, прежде чем мы оба неловко отводим взгляд в сторону.

– Привет. Я приготовил завтрак, ешь, пока не остыло.

– Спасибо, выглядит очень аппетитно, – сажусь за стол, про себя охренев от того, какие мы оба стали, вдруг, вежливые.

Паша внезапно в сердцах бросает лопатку в раковину и поворачивается ко мне с решительным видом.

– К черту, это уже не смешно! Давай не будем ходить вокруг да около и вести себя так, словно проснулись с незнакомцами.

– Ладно, – чувствуя, как понемногу отпускает напряжение, выдыхаю я. – Прошлая ночь была… нетипичной для нас.

– Нетипичной? – поднимает он бровь. – Да скажи уже прямо, как есть. Я большей глупости в жизни не совершал! Это же мы, Фима! Мы не занимаемся сексом, потому что напились, или приспичило, да мало ли сколько может быть причин! Мы не такие друзья.

– Ну да, – неуверенно соглашаюсь я, не совсем понимая, что он имеет в виду и почему так эмоционально реагирует, что ему совсем несвойственно. – А какие мы друзья?

– Ты же знаешь, о чем я, – отмахивается Паша, явно мечтая быть где угодно, лишь бы не здесь. Он не привык чувствовать неловкость из-за своих поступков, но прошлая ночь действительно была чем-то из ряда вон. – Я знаю тебя с детского сада, а то и раньше. Ты не просто одна из друзей, с которыми весело проводить время. Мы все равно, что родственники, Серафима, хоть и без кровной связи. Неужели для тебя это не странно?

– Конечно, странно, Паш. Я и сама в смятении. Но мы выпили, а по пьяни люди чего только не делают, да?

– Да. Так и знал, что не стоило пить. В трезвом уме я никогда к тебе не прикоснулся бы! Чувствую себя паршиво, словно сделал что-то ужасное.

Блин, а это неприятно. Его слова неожиданно ранят меня, будя внутренних демонов, которые шепчут, что даже такому бабнику, как Паша, секс со мной кажется чем-то отвратительным. А ведь он спал даже с библиотекаршей из универа, которую все за глаза называли страхолюдиной. Вот что со мной не так, в самом-то деле?

– Я не хочу, чтобы эта глупость отразилась на наших отношениях, – продолжает говорить Паша. – Давай просто забудем, словно и не было ничего, а?

– Ага, – все еще утопая в своих мыслях, поддакиваю я.

Проснулась в таком хорошем настроении, а сейчас снова чувствую себя несчастной неудачницей. Но разве Паша не прав в том, что эта ночь не должна отразиться на нашей дружбе? Я не хочу, чтобы все стало неловким и мы прекратили общаться. Мне нужно исправить это, я не могу лишиться Паши сейчас, когда кроме него и Ксюши у меня в городе не осталось нормальных друзей. Лучшая подруга Варя переехала заграницу, подружки-стервятницы меня не поддержали после разрыва с Леней, а больше никого и не осталось.